Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Николай Японский

Церковный дом здешний стоит по постройке 350 ен, стоит на 31 цубо земли, занимаемой у язычника; в год платится за нее 7 ен 25 сен. Ныне язычник требует свое место назад, и христиане ищут участка в городе для покупки и перенесения Церкви; собрали уже на сие 85 ен; нужно до 100 ен на покупку земли, да ен 80 будет стоить переноска.

На службе Церкви из Ямада состоят: катихизаторы Симон Тоокайрин и Моисей Минато, учителя пения: Петр Тоокайрин и Федор Минато.

Петр Ито угостил отличным хлебом своего печения и мясным ужином своей стряпни; разводит здесь коров и овец и продает молоко. — Пред ужином нельзя было не сходить в ванну, так радушно приготовленную, хоть и нужно было выходить на дождь. А дождь рубит все сильней и сильней. В Мияко попасть нельзя — река разлилась до невозможности перейти, говорят.

19/31 мая 1893. Среда.

Ямада.

Утром, с восьми часов, отслужили обедницу. После проповеди предложено было сестрам устроить «кооги–квай» ежемесячно, по воскресеньям и так далее. Устроили, избрали четырех «коогися» вместо советованных от меня трех, что достаточно показывает их одушевление; даст Бог, здесь «коогиквай» привьется. Погода прояснилась, дождь перестал; тем не менее сегодня в Мияко попасть нельзя, но и возвращаться, не видав Церкви, тоже нельзя; итак, подождем здесь до завтра, пока вода спадет; кстати, и отдохнем немного.

Дал христианам 20 сен пожертвования в помощь на перестройку их Церкви. — Испытаны дети в знании молитв; половина знает, половина нет; сказано поучение о воспитании детей для Царства Небесного; катихизатору внушено учить детей молитвам и Закону Божию.

В час пополудни отправились посетить христиан; были в 27 домах; из них два дома — очень богатые, еще дома два–три богатые, прочие — зажиточные и живущие так себе; бедняков нет. Только в двух домах христиане — временно проживающие; прочие все — коренные здешние жители; значит, Церковь имеет все надежды на развитие в будущем; из домовладельцев половина имеет дома на чужой, занятой земле, но немало и совсем не имеющих домов, а живущих в нанятых, хотя, как выше сказано, небедно; есть купцы, рыбаки, плотник, полицейские, чиновники, земледельцы. Беднейшим мне показалось семейство катихизатора Симона Тоокайрин: у него в доме отец (ныне в Хоккайдо по рыбному промыслу), мать, бабка — 86 лет, две сестры и брат; из первых старшая — невеста, младшая лет восьми, брат Яков, что был в певческой, живет у Симона на Эзо; еще сестра замужем. Дал три ены матери Симона. Петр Тоокайрин — приемыш в доме тетки, совсем одинокой и тоже бедной.

Семья Федора Минато — вся языческая, но зажиточная, говорил катихизатор, — земледельцы; старший брат Федора — хозяин в доме, отец и мать живы. У Моисея Минато никого нет здесь; бывшая его жена в Хоккайдо где–то. — Были у вчерашнего угостителя — Петра Ито; оказывается, козлиным мясом вчера угощал, не овечьим; не «хицудзи», а «яма–хицудзи» разводит он; видели три тщедушные козы с двумя крошечными козлятами и коза — взаперти.

Совещались, будучи у рыбака Авраама, о путешествии завтра до Мияко на лодке, если не будет верного известия, что чрез реку нетрудно перебраться; Авраам говорит, что с пятью гребцами в продолжение шести часов можно добраться до Мияко, если не будет очень ветрено.

Вечером отслужили панихиду по умершим в сей Церкви, с поучением о пользе поминовения усопших и значении кутии. Потом было слово о том, что не жаль ли жертвовать на Церковь; в пример рассказано о Федоре Николаевиче Самойлове и других русских жертвователях на храм в Токио.

20 мая/1 июня 1893. Четверг.

Ямада. Мияко.

Утром о. Иоанн Катакура крестил двоих детей.

В девять часов братья и сестры с ребятишками за плечами проводили за город и простились. По дороге реки оказались настолько спавшими, что мы верхом на лошадях переходили их, нисколько не замочившись. Ехать на японском грузовом седле, приспособленном на иностранный манер, при непобедимой никакими доводами наклонности японцев — для иностранца все делать по–иностранному, при полнейшем неуменье сделать, невыносимая мука, точно вновь изобретенное пыточное орудие; я возмутился наконец и велел поправить седло — сделать совсем по–японски; но добиться не мог, чтобы отдыхать от пытки, много раз слезал пройти; уставая, опять всходил на пыточный стул; раз не угодил хорошо взойти, сломал или вывихнул, — не знаю еще — большой палец правой руки, так что теперь почти совсем не владею им и пишу, осиливая боль; палец распух и ноет.

От Ямада до Мияко 6 ри. Прибыли в Мияко в три часа пополудни. Не доезжая Мияко 1/2 ри, в Канахама–мура (40 домов) заехали в дом Якова Урано, который встретил нас далеко до деревни; он третий по времени христианин с самого начала японского христианства; крестился вместе с о. Савабе и покойным Сакаем; но до того опустился и нравственно одряхлел, что совсем бесчувствен ко всем стараниям пробудить его религиозное чувство; семь человек у него детей и жена; самому 53 года, и уже много седины; свой дом, но живет, говорит, только врачебной практикой. На стене — прекрасный образ Святого Апостола Якова, подарок графа А. П. Толстого, привезенный мною еще в 1871 году как простая картина.

В Мияко нет церковного дома; икона помещается у христианина Филиппа Райкубо. Там мы отслужили молебен и после краткого поучения расспросили о положении Церкви. По метрике здесь только 13 крещеных; из них два ныне в отлучке, зато из Ямада есть 14, в Неморо крещеный 1, — итого всех христиан налицо 26 человек, в 9 домах; мужчин 10, женщин 7, детей 9. Новых слушателей здесь и в Кувагасаки (20 чё) 12.

В субботу на молитву собираются человек 15, в воскресенье 3–5, когда нет здесь катихизатора Якова Яманоуци, и больше, когда он здесь; бывает же он в Мияко и Ямада попеременно, смотря по тому, где больше слушателей учения.

Было здесь собрание, на котором сами христиане и катихизатор говорили наперед приготовленное, преимущественно из Житий Святых, собирались 28 числа каждого месяца, но недавно это собрание прекратилось.

Никаких определенных пожертвований нет; а собирают с себя христиане только 34 сен ежемесячно на содержание священника. Что из кружки высыпают, то идет на свечи; недостающее на сей предмет Филипп Райкубо восполняет.

Посетили дома христиан, всего 6; в седьмой зашли при выезде в Фудзивара, предместье Мияко; это жилище матери академиста Петра Исигаме Елены и тетки Ии; первой всего сорок четыре, второй семьдесят один; Елена при всей бедности являет все признаки бывшей аристократки; дом Исигаме был одним из первых дворянских домов в княжестве Намбу. Из шести посещенных домов — половина собственных, половина квартир; все христиане небедны; восьмой дом — Филиппа Райкубо, конфетчика, также не кажется бедным, хотя катихизатор говорит, что он проживает (при трех детях) больше, чем добывает на своем промысле. Есть еще дом в Кувагасаки, дом в Сентоку — по дальности там не были.