Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Николай Японский

Занесено христианское учение сюда Кириллом Сугаи (который ныне один из здешних христиан), он, живя в Иваядо, узнал учение от бывшего катихизатора Петра Кудзики. Потом Варнава Имамура из Токио приходил сюда проповедывать, и Моисей Асакура и все прочие — его наученники.

Есть у них церковная икона в доме Авраама Накамура; раз в месяц, в субботу или воскресенье, они собираются к Накамура помолиться. Больше сего нет никаких церковных учреждений. Церковные книги есть, и в большом количестве, только без употребления лежат у Накамура. Я присоединил к ним ныне несколько вновь вышедших, но с условием, чтобы они непременно производили вышеозначенные собрания для чтения с приготовлением.

Жертвуют христиане Тасе в год ены две и больше, на прием и содержание священника, когда он посещает их. Катихизатором у них был Петр Кикуци — из Тооно — заведывать сею Церковью; по выходе его со службы, заведует ими Павел Кацумата, но ничего не делает для них, по дальности.

В будущем году будет проведена дорога для дилижансного сообщения между Камаиси и Ханамаки; она пройдет чрез Токио и пойдет недалеко от Тасе и чрез Цуцизава; тогда удобно будет соединить Тооно. Тасе и Пунизава под одного катихизатора. В Цуцизава христиан еще нет, но желающие слушать есть. От Цуцизава 2 1/2 ри до Тасе; от Тасе до Тооно 6 ри. Тооно — третий город в провинции, следующий за Мориока и Ициносеки; Цуцизава также имеет несколько сот домов.

Отслужил о. Иоанн Катакура всенощную, так как завтра Великий праздник Сошествия Святого Духа; пели мы с катихизатором Павлом Кацумата; сказано было поучение.

16/28 мая 1893. Воскресенье.

Праздник Сошествия Святого Духа.

Тасе. Тооно.

Утром убрали стол и иконы зеленью и цветами, отслужили обедницу, сказано поучение, учреждено выше обозначенное собрание христиан для чтения после молитвы книг духовных, к которому заранее должен готовиться чтец. Пообедали и простились с немногими братьями и сестрами в Тасе и провожавшими досюда из Хитокабе, чтобы следовать дальше, в Тооно. каковое путешествие устроено было ездовое, ибо дождь наконец перестал, и можно было надеяться, что лошади благополучно будут спускаться с подъемов и не оборвутся в пропасть; только медленно очень это путешествие; выехавши из Тасе еще до полудня, мы 6 ри едва одолели к семи часам вечера. Здесь, в Тооно, Церковь совсем уже ничтожная по численности. По метрике крещеных всего семь человек; из них двое ныне не здесь; остается одно семейство Павла Сакасита, мелкого торговца, с женою и четырьмя детьми, из которых трое крещены; живет еще здесь чиновником, родом из Камаиса Николай Ваннай с женой Ниной и некрещенным еще младенцем, и врач, некий Еда, здешний родом, который сегодня вечером ко мне не пришел; Сакасита также здешний родом. Вот и все здешние христиане. Ни церковной иконы, ни духовных книг для чтения у них нет; никакого церковного учреждения нет. Но христиане, сегодня собравшиеся, тем не менее — хорошие христиане; большую радость она выказали при свидании и до полуночи оставались со мной. К сожалению, нашей беседе помешал некий Накамура, мой хакодатский знакомый тридцать лет тому назад; он служит здесь «гунчёо» — узнал о моем проезде здесь из газет Мориока и захотел непременно повидаться, да и просидел часа два в воспоминаниях о старых временах; несколько раз я наводил разговор на религиозные темы, — «некогда», говорит, «учиться вере». Когда он ушел, был уже двенадцатый час ночи, и христиане, со спавшими детьми на руках, разошлись по домам.

Павел Минамото, бывший катихизатор, первый начал здесь проповедь; Сакасита — его обращенник; но и плохое здесь место для проповеди, рано еще; бывший князь — ревностный буддист секты хокке; благодаря этому обстоятельству Хоккесиу до сих пор сохраняет довольно силы; наклонные к религиозности держатся его, остальной народ, как везде, равнодушен к вере, — почвы для христианства нет; так и вышло, что лет восемь нашей проповеди здесь почти потеряны; трудились здесь католики немало, и у тех человек пять совсем плохих христиан, не больше, и место это заброшено ими; протестантов — ни одного. Бросать, однако, этот пункт нам не приходится, катихизатора здесь поставить следует; христиане ручаются, что слушателей мало–помалу соберется довольно.

17/29 мая 1893. Понедельник.

День Святой Троицы.

Тооно. Ооцуцу.

Такие торжественные праздники и в таких церковно–пустошных местах провидеть приходится на этот раз! — Общественной молитвы совершить нельзя — не с кем, негде, и ни одной богослужебной книги, кроме служебника у священника. Утром посетили дома христиан — три; Николая Ваннай, Павла Сакасита, и Луки Еда, — везде отправили краткое молебствие. Врач Еда на словах оказывается также усердным, несколько болен, нашли его в постели. Положили мы отныне собираться христианам по воскресеньям и после молитвы читать книги с приготовлением наперед того, что назначено для чтения; три взрослых мужчины, две женщины, — всего налицо ныне для сих собраний; обещались исполнять это. Необходимые книги выписаны из Миссии; икона дана 12–ти праздников, что из Троицкой Лавры.

Посещая христиан, зашли к вчерашнему гостю Накамура — отдать визит, — взошли на холм взглянуть на город, расположенный на небольшой равнине среди гор. В одиннадцать часов верхом на грузовых лошадях в седлах выехали из Тооно в Ооцуцу. 12 ри от Тооно. По дороге заехали к земледельцу Аракава в деревне Пуцибупи. 1 ри от Тооно, — 50 домов. Аракава пришел в Тооно повидаться со мной, принес коробку конфект, оказался довольно начитанным по религиозной части — знает ветхозаветную историю, имеет много христианских книг, оставленных ему бывшим катихизатором Павлом Кикуци, от которого немало слушал и устных наставлений в вере; но все это в совокупности породило в нем немало гордости своею ученостию — резонерствует и под разными предлогами от крещения уклоняется; вероятно, впрочем, сделается христианином — благодать Божия коснулась его сердца.

Целый день был горной дороги; холодный ветер пронизывал насквозь, и не было от него защиты; потом забрались за черту облаков и были в холоде и сырости; стали спускаться вниз — попали под дождь; ехать на грузовом седле — мука едва терпимая; пред Ооцуцу речку пересекали раз пятнадцать; настала наконец темень, и только Бог помог нам добраться благополучно до Ооцуцу; пред городом встретила толпа христиан с фонарем. Проводили в гостиницу, где отдохнули несколько, отправились к христианину Павлу Накано, у которого ныне помещается церковная икона и собираются для молитвы. Отслужена была вечерня, которую пел я, с помощью подпевавших врозь двух–трех голосов; сказано поучение; принялись за метрику, которая на сей раз просто в отчаяние привела. По ней крещеных здесь 84, из них целых 20 человек, все здешних коренных жителей и первых христиан, — охладевших, до невозможности, по словам христиан, поднять их; 16 — в других местах, и из этих — тоже почти все охладевшие; 14 умерли; остаются 34, но и из этих многие с некоторой переменчивой впереди возможности возбуждения их. Христианских домов 17; из них в 12 — христиане, ходящие в Церковь.