Крыланы из Шадизара - Дуглас Брайан

Остальные три красотки держали старичков у себя на коленях и поглаживали их затылки и плечи.

Конан вдруг почувствовал, что они ему даже нравятся. Несмотря на то, что старички эти были откровенными уродцами, в них не было той скрытой порочности, которая обычно отличает людей, связанных с магией и злом.

Но отступать было уже поздно. Он должен выручить Зонару, иначе ей грозит большая опасность. Конан, конечно, не сомневался в том, что его находчивая подруга выкрутится и на сей раз, однако если варвар не окажет ей всевозможной помощи, у нее будут очень большие жизненные сложности.

Конан ударил в дверь ногой и ворвался в комнату.

Девушки завизжали. Та, что была с покрывалом, закрылась с головой и метнулась к выходу, но налетела на грудь варвара, твердую, как скала, и с визгом бросилась обратно. Та, что разливала вино, уронила кувшин и забрызгала все вокруг. Старички завертелись на коленях у красавиц, увидели того, кто вторгся в их маленький рай, и решили бежать. Один за другим они с шумом расправили крылья и выпрямили спины. Две девушки упали в обморок при виде этого зрелища. Остальные бросились бежать. Конан позволил им покинуть комнату.

Один из старичков уже вылетел в окно. Он завис в воздухе, ожидая братьев. Второй бился, зажатый в железной хватке Конана, а третий все время нападал на него, пытаясь высвободить брата.

Тщетные усилия. Конан навалился на крылана всем своим массивным телом и сдвинуть его с места не представлялось возможным.

— Тихо! — внезапно гаркнул киммериец. — Ты! — он указал на крылана, парившего возле окна. — Немедленно в комнату! Хочешь, чтобы вся Ианта про вас узнала?

Крылан, чуть помедлив, подчинился. Неизвестно, что оказало на него большее воздействие: решительный тон варвара или правота его слов, но вскоре в комнате собрались уже все трое крыланов.

Второй прекратил бесполезные атаки на варвара и бессильно уселся на полу, раскинув крылья по обе стороны от тщедушного тельца. Конан наконец поднялся, освобождая примятого крылана.

— Поговорим спокойно, — предложил он, закрывая окно. — Жаль, все вино разлили. Ну да ладно, ситуация сама по себе бодрящая и пикантная, не хуже вина.

— Кто ты такой? — сипло спросил помятый крылан.

— Меня зовут Конан, — охотно представился киммериец. — Я родом из Киммерии, хотя давно там не бывал. Путешествую по миру. То тут, то там…

— А чем ты занимаешься, когда вот так путешествуешь?

— Везде что-нибудь да подвернется, — уклончиво ответил киммериец. — В мире много простофиль. Среди богачей их, правда, поменьше, но тоже встречаются…

— Ты вор?

Прямой вопрос второго крылана ничуть не удивил и не обидел Конана.

— Иногда, при случае, — кивнул киммериец. — Я поселился в одной заброшенной усадьбе на краю Ианты… Старички в ужасе переглянулись.

— В заброшенной усадьбе? — залопотали они. — На краю Ианты? Там такая высокая стена? И есть несколько гранатовых деревьев, которые до сих пор плодоносят?

— Кто показал тебе это место? — наконец спросил его первый крылан.

— Я вас не выдам, — поспешил успокоить их Конан. — Наоборот. Мне нужна ваша помощь. Я просто стараюсь побыстрее рассказать о том, что мне известно.

— Ты нашел наши сокровища? — спросил крылан. Его братья побледнел их кожистые крылья повисли — у обычного человека так опускаются плечи, когда он сильно огорчен.

— Именно, — подтвердил Конан. — У вас очень хороший вкус. Только вы не разбираетесь, у кого крадете. Теривана, та дама, которую вы обокрали в последний раз, — очень могущественная и известная в городе личность. Обижать ее не следовало. Я этого, естественно, не знал. Просто увидел красивые побрякушки, дорогие и изящные, и утащил их. Ну, я же вор, как вы помните. А потом еще имел глупость подарить один из браслетов своей подруге. Та — девушка тщеславная.

— Я что-то слышал, — заметил один из крыланов. — Графиня… или баронесса… Какая-то знатная дама!

— Знатная! — фыркнул Конан. — Она такой же жулик, как и я. Ничего не подозревая, нацепила браслет, отправилась на бал к Териване — можно сказать, в самую пасть ко льву полезла. Там она, разумеется, попалась на краже. Результате известен — завтра ей отрубят правую руку за воровство. Ее никто и слушать не желает, хотя все, что она говорит в свою защиту, звучит довольно убедительно.

— Что мы можем сделать для твоей глупой подруги? — спросил тот крылан, что чуть было не скрылся с места происшествия. Он был, как решил про себя Конан, чуть более предприимчивее и сообразительнее остальных.

— Утащить ее из тюрьмы, — ответил Конан. — У меня есть хорошая пилка, чтобы снять решетку. Вы сумеете поднять ее в воздух, все втроем?

— Она тяжелая, эта твоя приятельница?

— Не очень… Хотя в последнее время она неплохо питалась, — добавил Конан, желая быть объективным.

— Попробуем, — заявил крылан. — В самом крайнем случае мы ее уроним.

— Давайте уйдем отсюда, — слабым голосом попросил примятый крылан. — Мне что-то дурно…

— Можно отправиться в усадьбу, — предложил Конан. — Очень уютное место. Вы хорошо там все устроили, — похвалил он крылатых братьев. — Заодно расскажете мне все остальное. Только не улетайте, не бросайте меня. Иначе мне придется устроить на вас охоту и вылавливать сетью по одному, а это может повредить ваши нежные крылья.

* * *

— Этот дом когда-то принадлежал нашей матери, — начали рассказ криланы. — Ты у нас в гостях, киммериец…

…Девушку звали Клеуфа, и она была молода и хороша собой. Она родилась далеко от Ианты, в Шадизаре, городе, созданном для того, чтобы творить сказки. Ее семья была богата. Родители баловали дочь, как только могли. Она была поздним, долгожданным ребенком — настолько долгожданным, что никто не был разочарован появлением на свет девочки, хотя, конечно, отец предпочел бы сына. Что ж, дочь — тоже прекрасно. Клеуфа ни в чем не знала отказа. Ее мать умерла вскоре после рождения дочери.

Как выяснилось, причина столь долгого бесплодия заключалась не в матери, а в отце Клеуфы. Женщина так любила своего супруга, что скрывала от него это обстоятельство, и все стало явным только после того, как он взял себе новую жену. Никаких детей на свет больше не рождалось. В конце концов, Клеуфа осталась единственной наследницей огромного состояния.

Избалованная, красивая, богатая — она была лакомым кусочком для многих шадизарских женихов, но отец всех их отвергал, одного за другим, находя неподходящими для своей великолепной дочери. И тут произошло одно событие, которое полностью перевернуло жизнь юной девушки. Клеуфа узнала некоторые обстоятельства своего рождения. Как-то раз, поздно вечером, незнакомая служанка доставила ей письмо. Клеуфа, для которой отец не жалел ничего, в том числе и денег на учителей, могла читать и потому никто, кроме самой девушки, не узнал содержания этого письма. Ей назначали свидание в городе, в маленькой таверне на окраине Шадизара, куда она должна явиться поздно вечером, в сопровождении единственного доверенного слуги, если хочет узнать некую важную для себя тайну. Любопытная девушка тотчас начала собираться на это свидание. Она взяла с собой немолодого лакея, который знал ее еще с детства, и взяла с него слово, что он ничего никому не скажет. Хорошо изучив нрав юной госпожи, слуга поклялся молчать. Он понимал, что в противном случае она побежит в подозрительную таверну одна, без провожатых, — и тогда только боги могут сказать, что с ней может случиться!