Стальной мотылек - Владимир Колычев

Ясно же, что никто ничего интересного ей не скажет. Если Скачков виновен в убийстве Панарина, он уже замел следы. А если убийца еще жив, то его к Антонине не подпустят.

Она осознавала безнадежность своей идеи, но с пути не сворачивала. И тешила себя глупой надеждой. Вдруг Скачков упустил из виду какую-то деталь, которую она сможет обнаружить, как зерно истины в плевелах лжи?

А может, он все же не причастен к убийству? Вдруг он в самом деле сам пытается найти убийцу, и ему действительно нужна поддержка со стороны официального следствия.

— Как ты думаешь, кто мог убить Панарина? — глядя на дорогу, спросила Антонина.

— Если честно, без понятия.

— У него были враги?

— Да нет, какие там враги…

— Ну, может, кто-то претендовал на его акции?

— Да нет, не было ничего такого. Я бы знал…

— Может, с кем-то из арендаторов был конфликт?

— Нет, Рома не жаловался…

— Тогда кто мог его убить?

У Антонины на душе кошки скребли. Вроде бы и правильные вопросы она задавала, но при этом создавалось ощущение, будто просто воду в ступе толчет. Бесполезные вопросы, бестолковые движения… Оперативники любовников Панариной отрабатывали, местность вокруг поселка в какой уже раз прочесывали — искали следы снайпера, пытались выявить людей, которые могли видеть его до и после выстрела. Работа большая, людей не хватало, а следователь занимается черт знает чем…

— Не знаю… — пожал плечами Скачков. — Я мог бы обвинить в этом Арбатова, но зачем? Мне реальный виновник нужен. Я потому к вам и обратился. Навел справки, узнал, что есть подозреваемый, а потом узнал, что его оставили в покое. Подумал, что следствию не козел отпущения нужен, а реальный преступник. А раз так, то с таким следствием нужно сотрудничать. Ну, еще и от себя подозрения надо было отвести. Вот я и сунулся к вам… А тут вдруг оказывается, что у следователя личная симпатия к Арбатову. Может, и алиби липовое…

— Не липовое, — мотнула головой Антонина.

— Но симпатия реальная, да?

— Я люблю Семена.

Нелегко дались ей эти слова. Во-первых, она стеснялась говорить о сугубо личном и деликатном. А, во-вторых, любовь к Семену не казалась ей уже такой прочной, как это было, например, сегодня утром…

— А почему тогда вышла замуж за другого?

— Это вас не касается.

— А если я сделаю тебе предложение? Тянуть не будем, прямо сейчас поедем и распишемся.

— Распишемся, — скрывая улыбку, ответила она. — В протоколе допроса.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Ну, в протоколе допроса тоже можно расписаться. Только смысла в этом нет. Я не знаю, кто убил Рому. И мои люди не при делах. Ты можешь допрашивать их дни и ночи напролет, все равно ничего не узнаешь…

— А вдруг?

— Может, начнем лучше с алиби? У Арбатова есть алиби? Кто его выгораживает?

— Его не выгораживают. Что было, то и говорят.

— Кто? Кто-то из гостиничного персонала? Так и у меня имеется свой персонал, охрана и прислуга. В районе восьми утра я был дома. Экономка это видела. Она у меня и горничная, и кухарка, и… В общем, одна за всех, и на все руки. Она тебе все расскажет… И как я хорошо к Роме относился, расскажет.

— И как с его женой спал?

— Ну, начнем с того, что Лида сама напросилась, а я не железный… Арбатов твой тоже не устоял, да?

— Устоял бы. Если бы мы тогда были вместе. Но дело не во мне. Дело в том, что Рома был твоим другом.

— И братом, — кивнул он. — А я с ним так по-скотски… Потому и места себе не нахожу…

Скачков замолчал и так промолчал всю дорогу.

Им понадобилось два часа, чтобы выехать на Новорижское шоссе. Его дом находился в элитном поселке всего в десяти километрах от Москвы.

Дом впечатлял — башенки, террасы, эркеры. И во дворе все дорого и со вкусом. И самая настоящая «караулка» возле ворот, как у Панарина.

Радик не сообщал никому о своем приезде, и пульт дистанционного управления не доставал, но ворота стали открываться, едва только машина подъехала к дому. И охранник в униформе появился. Козырять он боссу не стал, но голову перед ним склонил.

А с широкого гранитного крыльца к ним спускалась женщина — высокая, статная и даже красивая. Но не молодая. Лет пятьдесят, стройная, подтянутая, с еще свежими следами былой красоты. Она сошла с крыльца и застыла в ожидании, когда Скачков обратит на нее внимание. Он вышел из машины, улыбнулся ей и представил Антонину:

— Инна Сергеевна, прошу любить и жаловать. Антонина Евгеньевна Берестова, капитан юстиции, наш почетный гость.

Женщина мило улыбнулась, движением руки показала на дом, приглашая зайти, но Антонина не сдвинулась с места и строгим тоном произнесла:

— У меня к вам несколько вопросов.

Она смотрела на женщину в легком замешательстве. Вроде бы и не молодая она, эта Инна Сергеевна, потому не могла быть любовницей Скачкова. Но ведь он и сам не молодой, у них разница всего в несколько лет. Что, если они спят вместе?..

— И вопросы будут, и ответы… — Радик взял Антонину под руку, повел в дом.

Она растерянно улыбнулась и пошла за ним. Действительно, что это на нее нашло? Какое ей дело, спит Скачков со своей экономкой или нет?..

Радик показал ей роскошный холл с потолком в два этажа и огромным камином, затем они поднялись на второй этаж. И оказались в спальне с богато инкрустированной кроватью под балдахином. Только тогда до нее дошло, что Скачков завел ее куда-то не туда.

— Зачем ты меня сюда привел?

— Ну, в машине я не мог… — сказал он, с гипнотической улыбкой глядя ей в глаза. — И в холле неудобно…

— Что не мог? Что неудобно?

— Ты все понимаешь.

Он расстегнул пуговицы, снял китель, а Антонина даже не шелохнулась. Она действительно все понимала. И хотела…

Он уложил ее на кровать, снял юбку, колготки…

— Не надо! — Антонина дернулась, пытаясь выскользнуть из-под сильного и тяжелого тела, но Скачков не позволил ей вырваться. Она дернулась еще раз, другой, затем затихла, чем Скачков и не преминул воспользоваться…

Глупо, все глупо, но уже ничего не изменишь…

Глава 8

Черноволосая кареглазая мисс молотила по груше азартно, но бестолково. Девушка смазливая, фигуристая, сексуальная, только Семену и дела до нее нет. Он объяснил ей, что и как нужно делать, и ушел. У него и помимо тай-бо масса дел, и все нужно закончить до прихода Антонины. Вот кто ему нужен — и сейчас, и всегда.

Семен вышел из гостиницы, окинул взглядом стоянку перед парадным входом. Вдруг Антонина уже приехала… Но ее машины не было.

— Гражданин Арбатов? — услышал он вдруг мужской голос.

Семен обернулся, и в дверях гостиницы увидел молодого парня с насмешливыми глазами.

— Лейтенант Прихожих, — представился он, небрежно коснувшись пальцами своего надбровья. — Уголовный розыск.

Брови у него густые, черные, как смоль, но вряд ли он хотел обратить внимание на это. Скорее, обозначил движение, которым берут под козырек.

— Я так почему-то и понял, — кивнул Семен.

— Вас что-то беспокоит? — спросил Прихожих, с наигранной иронией всматриваясь в его глаза.

— Да, беспокоит. Вы тут пытаетесь изображать из себя лейтенанта Коломбо, и меня это беспокоит… Чем обязан?

— Да вот, помощь ваша нужна.

— Все, что в моих силах…

— Панарина убили, след к вам тянется, а вам и дела нет…

— В каком смысле?

— Я бы на вашем месте, Семен… давайте обойдемся без отчества… я бы на вашем месте рвал и метал, а вы ведете себя, как будто ничего не случилось.

— Так ничего и не случилось. Панарина, может, и жаль, но так в мире каждый день кого-то убивают.

— Да, но не каждое убийство вешают на вас.

— Вешайте, сколько хотите. Я точно знаю, что не имею к этому делу никакого отношения. Для меня это главное.

— Но все равно, надо бы найти убийцу.

— Вам надо, вы и ищите.

— Винтовку вам под забор подбросили. Кто это сделал? Куда этот кто-то делся?

— Через забор точно никто не перелезал.

— Не перелезал. Убийца к дороге пошел, вдоль забора. — Лейтенант махнул в сторону московского шоссе. — Не исключено, что кто-то из ваших сотрудников его видел.

— Никто ничего… — покачал головой Семен.

Забор вокруг гостиницы состоял из сплошных железобетонных плит, достаточно плотно состыкованных между собой. И что там творится за оградой, с территории гостиницы не разглядеть. Чтобы увидеть киллера, нужно было или влезть на крышу строящегося ресторана, или вплотную подойти к забору, в котором, на стыках между плитами, имелись узкие щели. Но таких излишне любопытных Семен у себя не держал.

Оперативники уже говорили с персоналом, да и сам Семен опрашивал своих сотрудников. Никто ничего не видел…

— Насколько я знаю, у вас работает строительная бригада, — сказал Прихожих.