Майло Тэлон - Луис Ламур

- Как вы себя чувствуете в роли совладелицы ресторана? - спросил я.

Джон Топп ел, но при моем вопросе его рука замерла на полпути ко рту.

- Мне нравится. В первый раз чувствую, что нашла свое место, а мистер Шафер относится ко мне почти как отец.

- Если кто-нибудь вздумает вас беспоить, пожалуйтесь ему. Этот старик умеет обращаться с ружьем. Мы с ним встречались как-то в прошлом.

Молли подала мне ужин и вышла на кухню. Кроме меня и Топпа в зале сидели еще двое: худой, пожилой мужчина, который, как я видел, сошел с поезда, и китаец. Это был не простой Джон-китаец из прачечной, а аккуратно одетый, симпатичный человек лет пятидесяти. Я был уверен, что его костюм был пошит в Лондоне, потому что мой брат учился в Лондоне и одевался у лучших портных. Кстати, он и сейчас был там.

Китайский джентльмен ел медленно, и, казалось, не замечал ничего вокруг. Второй резко встал, оставил на столике монету и направился к двери. Он слегка прихрамывал на правую ногу.

Все мои чувства неожиданно обострились. Эта хромота, опущенные вниз усы, слегка волнистые густые волосы... Лысая Башка!

Мой взгляд остановился на Топпе. Обе его руки лежали на краю стола, словно он хотел встать, но застыл в движении. Затем он медленно расслабился, посмотрев вдруг на меня.

Топп его тоже знал. Том Бегготт из Арканзаса, профессиональный убийца.

Если он был здесь, значит, на то была причина. Он приехал кого-то убить.

Вопрос заключался в следующем - кого?

Глава шестая

Путешествие на поезде давала мне время подумать. Ранним утром я зашел в последний вагон, нашел свободное место и уселся поудобнее, чтобы обдумать ситуацию.

Джон Топп, увидев Бегготта, был удивлен так же, как и я. Это означало, что в игре участвовало не две стороны, а больше. Каким-то образом в дело была вовлечена третья, и тут мне в голову пришел человек, пытавшийся открыть дверь ко мне в номер.

Бегготт? Вряд ли. Во всяком случае, с поезда он сошел на моих глазах.

На западе у людей почти не было секретов. Можно было ничего не знать о жизни человека до того, как он приехал на запад, но уж если он приехал, он оказывался на виду, поскольку население было очень маленьким, и все, что ты делал, тотчас становилось достоянием всех. По крайней мере, по слухам.

Бегготт прибыл на запад по дороге Санта Фе шестнадцатилетним юнцом. Великие дни трапперов прошли, когда мода на восточном побережье и в Европе сменила шляпы из бобрового меха на шелковые. Один сезон Бегготт пытался стать траппером, едва выжил в битве с команчами и присоединился к банде охотников за скальпами в Чихуахуа.

Он служил у Чивингтона во время резни на Сэнд-крик и у Кровавого Билла Андерсона в Канзасе. Ходили слухи, что он убил нескольких аболиционистов в Канзасе и Миссури, и где-то в то время он обнаружил, что можно убивать за плату и хорошую плату, если умеешь держать язык за зубами. Он был одним из немногих, кто, став взрослым, не умел отличить хорошее от плохого. Убить человека для него означало не больше, чем зарезать кролика, но он не осознавал, что времена меняются.

Он не знал, что должен быть осторожным и пугливым, как койот, чтобы его не видели и не замечали. Он появлялся в каком-либо месте, потом там находили трупы, и он исчезал. Связывали эти события редко. Людей, перебиравшихся с место на место, были сотни, и он старался не выделяться. Он не был напыщенным дураком, который кичился бы именем злодея, и все же ходили слухи, что если вы хотите видеть кого-нибудь мертвым, Бегготт был именно тем человеком, к которому следует обратиться.

Мы - те, кто ездил по Тропе Беглецов - слышали все эти истории и знали по описанию или лично таких людей, как Бегготт.

Край был широким и открытым, города маленькими, и люди жили на равнинах, в хижинах, бараках или отелях с картонными стенами. Люди, прятавшие свое прошлое, держали рот на замке. Запад любил людей, которые делали свою работу и стояли насмерть, когда приходила беда, но на западе не было места, чтобы спрятаться от посторонних глаз. Все знали о всех причудах любого человека и говорили о них во всех уголках этой земли.

Бегготт был известен как Лысая Башка или Арканзасец. Он приезжал, кто-нибудь умирал, он уезжал. Обычно он был далеко, прежде чем кому-нибудь в голову приходила идея связать его имя с убийством, что случалось довольно редко. Когда шериф предлагал ему двигаться дальше, он всегда подчинялся. Он ничего не стремился доказать и не имел никакого желания рисковать жизнью в результате дурацкого вызова, брошенного властям.

Меня мучил вопрос: на кого он охотится сейчас. Это мог быть я, но, по-моему, моя смерть не была выгодна никому, пока я не обнаружил Нэнси Хенри.

Опять загадка. Почему Джефферсон Хенри выбрал именно меня? Знал ли я что-то особенное, или кто-то думал, что я знаю? Заплатили ли мне за то, чтобы я рассказал, а не искал?

Эта мысль тревожила меня, я старался вспомнить какую-нибудь девушку из своего прошлого, которая напоминала бы Нэнси, и перебирал в памяти всех знакомых, кого встречал на Тропе. Неужели пинкертоны обнаружили какой-то конкретный факт? Я не мог вспомнить никого.

Когда поезд остановился, я сошел и пересек улицу к магазину. У города было название, но никто его не помнил и не хотел помнить. Магазин Ларкина был причиной его существования, и так он назывался. Войдя в магазин, я обернулся посмотреть, кто еще сошел с поезда.

Толстая женщина, держащая за руку ребенка и человек, похожий на коммивояжера.

Ко мне подошел маленький мужчина с зеленым козырьком на лбу. Я не видел его глаз.

- Что вам? - спросил он.

- Хочу посмотреть чемоданы. Мне нужен большой. Собираюсь поехать на поезде в Сент Луис и накупить там модных тряпок.

- Вон там, - показал он. - Выбирайте, потом заплатите мне.

Когда я направился в ту сторону, он добавил:

- Ничего хорошего нет. Рекомендую купить дорожную сумку.

Он был прав. Там было несколько чемоданов, некоторые большие, некоторые маленькие. Я не поручился бы, что любой из них пережил бы хороший дождичек. Тем не менее, я обратил внимание на размеры и цены.

- Вернусь до отхода поезда, - пообещал я.

Зайдя в салун по соседству, я сел в углу, выпил пива и огляделся. Никто не обращал на меня внимания, поэтому, допив пиво, я прошелся по улице, заглядывая в витрины магазинов, чтобы проверить, не следят ли за мной.

Увидев отель Пенни Логан, я прошел мимо него, затем, как бы вспомнив что-то, повернулся и вошел.

О Пении знали все. Она приехала на запад, чтобы преподавать в школе, затем вышла замуж за владельца ранчо в два раз старше ее, и он оказался хорошим человеком. Их семейная жизнь была счастливой. Логан был первым в округе, кто завел скот, и он клеймил его "N 1". "Почему бы и нет? говаривал он. - Разве я не был самым первым?"

Затем он упал с лошади при перегоне стада через разбухшую от дождей речушку, и Пенни Логан осталась вдовой. Она продала ранчо и скот и купила маленький отель и магазинчик рядом с Ларкиным.

Она продавала всякую мелочь для женщин: ленточки, булавки, нитки, пуговицы, карандаши, пуговицы и мелкие вещицы, на которые у Ларкина не хватало времени и места. Вместе с этим, у нее стояли три столика, накрытые скатертью в красную клетку, за которыми подавали кофе и пончики.

Она также бесплатно занималась перепиской до востребования, а на ее знания последних цен на говядину, баранину или шерсть в Чикаго или Канзас-сити можно было положиться.

Магазинчик был пуст. Выбрав столик в углу, невидимый с улицы, я сел и положил шляпу рядом с собой на пол. Пенни вышла из гостиной в заднем конце дома, и узнала меня, как и я узнал ее по описаниям и слухам.

- Добрый день, мэм. Я бы хотел немного кофе и четыре пончика, лучших на всем Западе.

В уголках ее глаз на мгновение появилсь морщинки от улыбки, но сами глаза остались холодными.

- У меня есть кофе. Качество пончиков придется оценить самому.

Она вышла и вернулась с кофе и тарелкой пончиков.

- Они, наверное, и есть лучшие, потому что в радиусе пятисот миль их никто не делает.

- Посидите со мной?

- Не возражаю. Вы ведь Майло Тэлон?

- Да.

- Надолго приехали?

- Уеду на вечернем поезде. Приехал, чтобы купить чемодан. У нас там нет достаточно большого.

- Принесите его, пожалуйста, и покажите мне. Хотелось бы посмотреть на то, что покупают мужчины.

- Вкусные пончики. - Я взял второй. - Такой человек, как вы, в таком деле, как ваше, наверняка слышит обо всем, что происходит в округе.

- От кофе люди мягчают, но тут не о чем говорить, кроме коров, овец, лошадей и погоды.

- Вам бы понравился мой брат Барнабас. Его назвали в честь нашего предка со стороны Сакеттов. Он любит поговорить. Последний раз, когда я о нем слышал, он был в Англии. Ходил там в школу, учил классические языки, потом право. Жаль, что его сейчас нет здесь и жаль, что не могу поговорить с мамой.

Я проглотил пончик, отпил немного кофе и сказал: