Комиссар - Петр Артемьев

Со мной, прошу вас, будьте осторожны,

Ведь я защитой Божьей огорожена.

Я – Комиссар, я – порученец Бога!

И твердо верю в Божьи Голоса.

Давать тогда смогу я вам ответы,

Когда Господь даст право мне секреты

Рассказывать про все, про чудеса.

БОПЭР

Находитесь вы в Божьей благодати?

ЖАННА

Не в благодати жить? Да это просто страх!

Не приходили бы ко мне из Рая братья,

Погрязла если б я в пороках и грехах.

БОПЭР

Вам ненависть внушали Голоса

К тем, кто для вас был политическим врагом?

ЖАННА

Настигнет вскоре Божья их гроза,

Возмездия над ними грянет гром.

Когда четвертый шел допрос, то обвинителям

Три имени Небесных покровителей

Чистосердечно были Девушкой открыты:

Святых Екатерины с Маргаритой

И Михаила, грозного воителя,

Архангела, к кому она с молитвой

Смиренно обращалась за советом

И кто питал Жаннетту животворным светом.

БОПЭР

Чем вы докажете, что именно они

Являлись вам?

Ответила она:

ЖАННА

Они свои назвали имена.

БОПЭР

В свои вас сети дьявол заманил.

В гордыню впали вы. Вот ваша в чем вина.

И не хотите вы раскаяться в гордыне.

ЖАННА

Я в Маргарите и Екатерине

Не сомневаюсь: их советом я сильна.

БОПЭР

Из одного ли сделана сукна

Одежда их?

ЖАННА

Я не скажу сейчас.

БОПЭР

Что вам сказал архангел в первый раз?

ЖАННА

Вам не скажу, не требуйте ответа:

Я не могу открыть мной данного обета.

БОПЭР

Ходить в мужском давали вы обет?

ЖАННА

Бог приказал – на ваш вопрос ответ.

Не двину пальцем я без позволенья Бога.

БОПЭР

Как вы узнали короля в Шинонском замке?

Назвать какие-нибудь можете нам знаки?

ЖАННА

Бог дал их мне и Ангелов в подмогу.

По вере нашей помогают нам они.

Ее спросили про символику на знамени,

Потом про меч: молилась ли она,

Чтоб он удачлив был во время битвы.

ЖАННА

В том состоит значение молитвы,

Чтоб Богом вещь была освящена.

БОПЭР

Граф д’Арманьяк в письме просил совета,

Чтоб вы ответили: который из трех пап

Есть пастырь истинный, и вы в письме ответном

Пообещали позже высказаться. Слаб

Любой из смертных, чтоб такой вопрос

Рассматривать, а вы задрали нос

И в канонические нагло влезли споры,

Как будто выше вы Вселенского собора.

И судьи огласили текст письма,

Написанного Жанной Арманьяку.

ЖАННА

Я б не смогла вопрос такой решать сама,

Но лишь по Божьему совету или знаку.

Искали судьи, нет ли колдовства,

В том что она подписывала письма

«Иисус-Мария» с начертанием креста,

Чтоб становились от нее зависимы.

И кольца тоже с этой гравировкой.

Она использовала магию колец,

Возможно, для прельщения сердец.

И нет сомненья, Девушка – бесовка!

Письмо упомянули судьи первое,

Отосланное Жанной англичанам.

Она воскликнула вдруг с пафосом: «Я верую!

Потери были их под Орлеаном —

Звено начальное в цепи грядущих бед,

И не пройдет семи пусть долгих лет,

Как потеряют все они во Франции.

Святой Екатериной с Маргаритой

Мне сроки и события открыты.

Враги обречены: придется прочь убраться им.»

– Откуда знаете вы, что Екатерина,

А также Маргарита, не мужчина?

А если облеклись в их образ демоны?

Скажите, волосы у этих женщин длинные.

ЖАННА

Не знаю я.

– А уши не козлиные?

Рогов у них не видели на темени?

ЖАННА

Не видела и видеть не могла.

– Вам Михаил раздетым догола

Когда-нибудь являлся для соблазна?

ЖАННА

Святой отец, вопрос ваш безобразный!

– Святые правду говорить вам воспретили?

ЖАННА

Они моя опора и отрада.

Сетями лжи меня вы окрутили —

Устами их глаголет Божья Правда.

Они сказали мне, что вольный Орлеан

Не будет взят войсками англичан

И что осады будут сняты узы —

И победили англичан французы,

И вражеский был опрокинут стан.

Меня не подводили их уста,

И, веря им, могу я сдвинуть горы.

– Использовали в целях колдовства

Когда-нибудь вы корень мандрагоры?

ЖАННА

Нет, никогда.

– Языческий обряд

Вы совершали, вызывали фей

У бука, протекает где ручей?

ЖАННА

Ни разу я не видела дриад.

С подругами я там венки плела.

Напрасно в этом ищете вы зла.

– Греха смертельного на вас лежит вина?

ЖАННА

Я думаю, что нет на мне пятна,

А есть надежда твердая и вера,

И упование на Господа, что смертного

В грядущем мне греха не предначертано,

И что избавит он меня от Люцифера.

– Нам расскажите о брильянтовой короне

Над головою короля в Шиноне.

ЖАННА

Давала я святым своим обет,

Святой Екатерине с Маргаритой,

Что эта тайна да не будет мной открыта,

И от меня вы не получите ответ.

Вот мартовские дни прошли весенние

Допросы продолжались: судьи рыли

Под Девушку все глубже. Про видения

Опять спросили:

– Ангельские крылья,

Когда являлся вам Архангел Михаил

Вы видели?

ЖАННА

Он в Небесах парил

Красивее прекрасных самых птиц.

– Вы описать смогли бы, кроме лиц,

Как выглядят Екатерина с Маргаритой?

ЖАННА

Пусть в руки попаду я к палачу,

Но лучше я об этом промолчу:

Не будет эта тайна мной открыта.

– Что Голоса сказали ваши вам?

На волю выйдете вы? Говорите честно.

ЖАННА

Меня освободят, по их словам,

Но время с точной датой неизвестны.

– Мужчиной одеваться – это грех.

За это с вас хотим спросить мы строго.

ЖАННА

Зачем должна выслушивать я всех?

Ходить в мужском обет дала я Богу.

– На флюгере, служившим сборным пунктом

Для пеших воинов, гадали, Жанна, вы?

ЖАННА

Да разве черт хоть раз меня попутал?

Я никогда не шла без головы

Вперед на штурм, ни шагу наудачу.

Я слушала совета Голосов,

Послушно откликаясь на их зов,

И поступать я не могла иначе.

– Свидетельств множество, что под Шато-Тьери

Ловили бабочек вы знаменем своим

И люди поддавались чарам злым.

Колдуньям уготованы костры, —

Напоминаем вам. Закон неумолим.

– Себя за Ангела вы, за святую выдали,

И гимны в вашу честь поют хвалебные,

Целуют руки вам и кольца. В них целебный

Источник Силы будто есть, и, как на идола,

На вас все молятся,

ЖАННА

Молиться, что ли, вредно?

– Что с порученьем Божья вы посланница,

Сторонникам, скажите, вашим верится?

ЖАННА

Я просто полагаюсь на их сердце.

Не верят если, Правда ведь останется!

– Когда была у вас попытка неудачная

Сбежать из замка и вы были стражей схвачены,

Разбившись при падении, хулили

Свои святых вы?

ЖАННА

Нет, меня оговорили.

После шести допросов трибунал

Формат судебных заседаний поменял:

Допрашивать Жаннетту судьи стали

В тюремной камере шестерками. Вопросы

Впивались в мозг ей, словно злые осы,

Состав менялся судей каждый раз. Детали

Они мельчайшие у Жанны вызнавали,

Чтоб на вопрос ответить было ей трудней:

Венец у Дофина над головой

Из серебра был или золотой?

Из драгоценных сделан ли камней?

Насколько ярким блеском он блистал?

На запах был каким его металл?

Когда касалась поцелуем она золота,

То было ли при этом чувство холода?

Советник трибунала Лафонтен

Спросил ее:

ЛАФОНТЕН

Раз вы попали в плен,

Не значит ли, что Богом вы отвергнуты?

ЖАННА

Раз лучше Господу, что я теперь в плену,

Смиренно Волю я Его приму.

Все, что Всевышнему угодно, – верно то.

Ведь участь нашу Небеса решают.

ЛАФОНТЕН

Они оставили в беде вас и печали.

Вы их не слышите, святые замолчали?

ЖАННА

Они меня как прежде утешают.

ЛАФОНТЕН

Покинули тайком вы отчий дом

Без позволения родителей своих,

По воле демонов и Голосов их злых.

ЖАННА

Родителей я слушалась во всем

И не послушалась их только я в одном,

На что не нужно разрешенья их.

ЛАФОНТЕН

Вы говорили, Жанна, разным людям,

Что Дочерью вас называют Божьей

Святые ваши Голоса.

ЖАННА

Не ложь я

Им говорила.

ЛАФОНТЕН

Может быть, орудием

Вы стали демонов, а имя Дочери

Иисуса нашего Спасителя Христа

Вы с наглостью открытой опорочили

И ваши лгут бесстыжие уста?

Отец ваш – дьявол, братья ваши – черти.

ЖАННА

Словам не верите – моим делам поверьте!

ЛАФОНТЕН

С делами тоже обстоит нечисто.

Ведь вы затеяли самоубийство.

Как расценить из башни ваш прыжок?

И после Бога ваш язык хулил,

Что смерти не дал Он и вашу жизнь продлил.

ЖАННА

Бежать хотела я – ведь страх всю кровь мне сжег.

Угроза плена становилась ближе.

ЛАФОНТЕН

Атаковали стены вы Парижа

В День Рождества Марии нашей Девы,

Не опасаясь раскаленных углей гнева

С Небес на голову свою: ваш нрав бесстыжий!

О чем вы просите у ваших Голосов?

ЖАННА

Чтоб мне освободиться от оков,

Не чувствовать тяжелого их груза,

И чтобы помогал Господь французам,

И сохранил свободу городов,

И о душе – чтоб душу спас мою.