Дубровский: по мотивам фильма «Дубровский» - Михаил Брашинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Сон так и не пришел к Владимиру. В пять он, устав от попыток заснуть на диване, встал и оделся. Лара, свернувшись под шубой калачиком, спала поверх одеяла. Дубровский не стал ее будить и ушел не позавтракав. Она ему надоела, просто он сам еще этого не понял.
В девять он уже сидел за столом в просторной переговорной. Холодный свет люминесцентных ламп и плотные шторы из неяркого синтетического материала ограждали всякого, кто сюда входил, от всей потусторонней суеты. Владимир вдруг подумал, что день за днем проводит в таких переговорных и месяцами почти не видит дневного света.
За дальним концом стола сидела Елена Викторовна. Ее тоже явно мучила бессонница – глаза запали, а само лицо будто сползло вниз. Жалкое зрелище. Владимир уткнулся в свой телефон и копался в нем, пока заседание не началось.
По лицам собравшихся можно было легко догадаться не только о том, кто они такие и зачем тут собрались, но и об исходе дела. Тимофей Сергеевич, директор фирмы, которая со дня на день должна была закончить свое существование, говорил вяло и без всякого энтузиазма. Он уже прекрасно знал, что обречен.
– Если ровно через неделю сделка не будет закрыта, мы выходим на банкротство, и тогда… ну, вы знаете. Это не наша блажь, поймите. Это решение Арбитражного суда… Понятно, что с вами нам, конечно, выгоднее, чем с любимым государством. Так что надо поторопиться.
Дубровский буравил взглядом столешницу. Его младший партнер Олег вообще не слушал Тимофея Сергеевича, полностью занятый изучением стройных ног местной секретарши, которая стояла у кофе-машины, разливая эспрессо в маленькие бумажные стаканчики. В общем, не заседание, а обычный фарс. Впрочем, примерно так по большей части и выглядели трудовые будни Дубровского.
– Если я правильно понимаю состояние дел, обе стороны готовы для подписания, – сказал Тимофей Сергеевич.
Олег тут же засуетился и полез в свою папку, чтобы извлечь нужные документы.
Дубровский пару раз моргнул и поднял глаза на Тимофея Сергеевича.
– Мы, наконец, пришли к варианту договора, устраивающему обе стороны, поэтому предлагаю назначить дату сделки, – натянуто улыбнулся он.
– Как насчёт двадцать второго, во вторник? – подхватил Олег и с готовностью щелкнул ручкой.
И тут Елена Викторовна, до этого момента сидевшая с плотно сжатыми губами, встала и хлопнула ладонями по столу, привлекая к себе внимание.
– Тимофей Сергеевич, я последний раз взываю к вашей совести, и настаиваю на том, чтобы был пересмотрен пятый пункт договора, в котором осталась незакрытой брешь…
– Елена Викторовна, мне кажется, мы закрыли с вами эту тему ещё неделю тому назад… – ответил Тимофей Сергеевич.
– …которая оставляет за «Санкорпинвестом» право на приостановку производства «Фернизолона»… – решительно продолжила адвокат.
Дубровский устало потер лицо ладонью. Сколько же можно об этом «Фернизолоне»?
– Всему есть предел…. Мы три месяца работаем над договором, с трудом достигли консенсуса… Ваши действия в данной ситуации откровенно деконструктивны.
– Я призываю вас… – сказала Елена Викторовна, взмахнув руками.
– Нет, это я призываю вас к порядку! – гневно прервал ее Тимофей Сергеевич. – Вы работаете на меня, а не я на вас. Прошу вас довести свою работу до конца. И без самодеятельности.
Она замолчала и опустилась на стул, еще плотнее сжав губы. Пора было заканчивать представление.
– Так, – чересчур бодро сказал Дубровский, – я предлагаю – двадцать второго, в понедельник, в полдень. Идёт? – Все закивали. – После этого мы приглашаем вас на обед. Не так ли, Евгений Палыч? – спросил он у своего клиента, который лениво наблюдал за происходящим, развалившись на стуле. Тот лениво тряхнул тяжелой головой в знак согласия.
– Что ж, тогда на сегодня – всё. До понедельника. – Дубровский встал. Все остальные заскрипели стульями, поднялись со своих мест и стали собираться. Олег зашептал что-то длинноногой секретарше, та смущенно прикрыла рот рукой.
Дубровский выходил из кабинета последним. Он хотел было выключить свет, но, уже положив руку на выключатель, вдруг заметил, что в кабинете не один. Елена Викторовна, ссутулившись, так и сидела на своем месте. На спинке ее стула висело вчерашнее потрепанное пальто. Олег поджидал Владимира в коридоре. Секретарша явно благоволила ему, так что он пребывал в приподнятом состоянии духа.
– Что она как с цепи сорвалась? – спросил Дубровский, когда они зашагали по коридору.
– Так у неё ребенок на «Фернизолоне» сидит. Она поэтому на них и работает. А наши, похоже, решили с ним завязать, – тут же пояснил Олег.
– Почему? – удивился Дубровский. – Не понимаю…
Вчера она ни слова об этом не говорила, подумал он.
– Так его ведь производили с господдержкой, а ее больше нет. Свои в это вкладывать нерентабельно, – пожал плечами Олег. – Она мне сама всё и рассказала. Я думал, ты знаешь…
Дубровский не дослушал – он уже бежал вниз по лестнице. Его недоумение сменилось злостью. Намытая до блеска машина клиента стояла в паре метров от крыльца, а ее хозяин уже расположился на заднем сиденье. Прижав телефон к уху, он объяснял что-то, а на лице его отражалась глубокая удовлетворенность.
– Евгений Палыч! – почти прокричал Дубровский. – Почему я ничего не знаю о «Фернизолоне»?
В первую минуту клиент, казалось, растерялся, но, увидев Дубровского, опустил трубку и произнес, тепло улыбнувшись:
– Знаешь что, друг мой ситный: за твой гонорар можно вообще ничего не знать, только подписи ставить. Готовь сделку и не морочь мне голову. Чтоб к дедлайну всё было. Трогай, – сказал он водителю, который курил неподалеку. Тот мигом выбросил окурок в снег и сел за руль.
Владимир, тяжело дыша после спонтанной пробежки, пустым взглядом проводил черную машину, а потом вернулся в здание, где оставил пальто и портфель.
…День оказался удивительно коротким. До вечера Дубровскому нужно было переговорить с еще одним клиентом, что он и сделал. Правда, беседу вел в основном Олег, а Владимир думал о своем, вспоминая серое лицо Елены Викторовны и ее идиотское пальто.
Когда он вернулся домой, Лара все еще была там. Она сидела в кресле с ногами, листала какой-то журнал, а волосы ее были убраны под полотенце. Владимир хотел поговорить с ней, но не смог придумать о чем. Тишина тяготила его и возвращала к мыслям о сегодняшнем инциденте. Покопавшись в подключенном к колонкам айподе, Владимир поставил первую попавшуюся песню. Как назло, это оказалась какая-то тягучая и бессловесная мелодия.
Лара бросила журнал на пол.
– А повеселей ничего нет? И так серость…
Владимир ничего не ответил. «И правда – серость», – подумал он.
– Володь, – звонким голосом спросила Лара. – Ты чего скучный такой все время, как рак желудка? Вот ты о чем сейчас думаешь?
– О совести, долге, достоинстве… – сардонически ухмыльнулся Дубровский. – Да не парься, Лар. Чего ты паришься?
Он подошел к ней и сел на ручку кресла. Заглянул Ларе в лицо и откинул с ее щеки прядь мокрых волос.
Лара оттолкнула его ладонь и сморщила губы в искренней обиде.
– Как хочешь, – сказал Владимир. Он вытащил из кармана пиджака пачку и закурил, прекрасно зная, как Лара это ненавидит.
Она вскочила – такая злая и такая настоящая.
– И правда… – едко проговорила Лара. – Чего мне париться? Чего я вдруг запарилась?! Хоть на год сейчас уеду – даже не заметишь. Рядом – хорошо, нет – тоже неплохо.
– Ты о чём? – спросил Владимир.
Лара сняла полотенце с головы и бросила его прямо на пол. Дубровский молча следил за тем, как она стремительно вдевается в платье.
– Как дура… Лгу, изворачиваюсь… Бегаю за ним, как собачка… Да пошел ты! – выплюнула Лара, прижимая к груди шубу.
На сборы у нее ушло ровно пять минут. У самой двери она споткнулась о коврик, чертыхнулась… и всё. Когда Лара ушла, Дубровский потушил сигарету и стал снова рыться в айподе. Мелодию действительно стоило выбрать повеселее.
Следующее утро Владимир встретил в спортзале. В такую рань там почти никого не было, и Дубровский наконец ощутил что-то, отдаленно напоминающее спокойствие. Он встал на беговую дорожку и принялся увеличивать скорость, пока не начал задыхаться. В кармане шорт завибрировал мобильный, и Владимир пожалел, что не оставил его в пальто. Пришлось взять трубку – это был его партнер Олег.
– Ты чего так пыхтишь? – закричал тот, перекрикивая автомобильные гудки. Судя по всему, он стоял в пробке.
– Бегаю, – сказал Дубровский. – Слушай, как ты смотришь на то, чтобы мы отказались представлять «Санкорпинвест»? Прямо сейчас? Не дожидаясь подписания договора?
– А как насчёт, чтоб я тебя типа заживо зарыл? – в тон ему ответил Олег.
– Да ладно тебе, клиентом больше – клиентом меньше.
– Да, промыла она тебе мозги, – Олег цокнул языком. – Не надо вот только делать вид, что «Санкорпинвест» – просто клиент. Это мегасуперклиент! И ты сам их полгода как телку обхаживал. И сам же знаешь, что они ребята не только серьезные, а еще и очень-очень, дурак ты, злые ребята. Почетные рейдеры страны. Закопают тебя, даже лопату в руки брать не будут. И я с тобой, кретином, в эту яму не лягу. Иди ты на хрен.