Дети Империи - Олег Измеров

— Нет-нет, я совсем о другом, — поспешил поправиться Виктор. — Просто это предлагал в начале века еще Кошкин, потом, в тридцатых, были работы по аэропоезду Вальднера — триста пятьдесят километров в час, если не ошибаюсь, потом рекордные паровозы строили в Луганске… то-есть, Ворошиловграде, и Коломне для "Красной стрелы"…

— Ну это же совсем другой вопрос! Понимаете, все эти проекты были основаны на типичном для капитализма принципе развития транспорта — дороги проектируются под стихийное развитие производительных сил и заселение местности. Поэтому скоростное движение Москва-Ленинград было невыгодным, слишком малая плотность населения у нас вдоль дороги по сравнению с центральной Европой или Японией. Получается, что это движение для пассажиров, которые ездят от Москвы до Ленинграда, а для таких уже сейчас создаются самолеты на сто, двести и даже в ближайшем будущем на триста мест. Советская же плановая экономика позволяет реализовать другой вариант. Представьте себе, что одновременно с дорогой вдоль нее строятся жилые поселки и развиваются существующие и возводятся промышленные зоны. То-есть, Москва и Ленинград будут расти не равномерно вширь, что порождает транспортные проблемы, а вдоль транспортных коридоров, мы получаем как бы скоростное метро. Нынешние индустриальные технологии строительства домов, городских улиц, коммуникаций, позволяют возводить новые поселения и промышленные объекты невиданными темпами. В этой застройке по нескольким путям будут раздельно ходить скоростные поезда с частыми остановками, с редкими — между узлами застройки, и, наконец, экспрессы. Грузовые поезда тоже пойдут отдельно. Магистраль строится от Москвы до Ленинграда в соответствии с развитием застройки, так что готовые участки сразу же обеспечиваются пассажиропотоком ближней и средней дальности и быстро окупаются, это выгоднее, чем если бы мы построили сразу всю магистраль и долго ждали, пока вся она окупится от пассажиров от двух городов. Спустя годы магистраль и застройка встретится в районе Бологого, причем расходы на нее уже будут возмещены народному хозяйству.

— Здорово! Это, значит, вместо отдельной дороги комплексное развитие мегаполисов получается?

— Вот именно. Такие же лучи пойдут от Москвы в сторону Киева, Харькова и других крупных городов, Москва соединится с Рязанью, с Калугой и Брянском, Ленинград с Новгородом. Мы сейчас участвуем в создании электровозов на двести километров в час, которые будут водить легкие двухэтажные вагоны из алюминиевых сплавов — опытные образцы их уже испытывают.

"А ведь у них, черт возьми, получится" — мелькнуло в голове у Виктора. "Построить вдоль дороги этакую Европу или Японию… и автомобилей не надо столько будет, все в доступности скоростных поездов, вышел на станции — тут тебе и все рядом: на одной — заводские проходные, на другой — спальный микрорайон с универсамом. Чудак я, удивить хотел достижениями разума двадцать первого века. Да они сами кого угодно удивят. Обидно только: технические возможности у нас тоже еще когда были, а вот чтобы в таком виде на задачу посмотреть…".

Тут в лабораторию зашла какая-то дама и сказала Тарасову, что его зовут к телефону; надо понимать, мобильники были все же еще редкостью. Виктор на несколько минут остался один; разглядывая стенд, он обнаружил, что одна из досок на боковой стенке отходит. Виктор потянул ее; как оказалось, она прибита на нескольких небольших гвоздях и легко отстает. Он спешно выхватил из кармана куртки полиэтиленовый пакет, завернул туда российские деньги, паспорт и отключенный мобильник с чехлом, сунул в образовавшуюся щель и тут же приладил доску на место. Получился тайник; конечно, не совсем безопасно прятать все это на месте своей работы, но потом можно будет найти место получше.

По винтовой лестнице за дверью застучали каблуки. Вернулся Иван Николаевич.

— Да, вот еще как-то сразу забыли обговорить, а вы, видимо, спросить стесняетесь. Если не бить баклуши, то с премиями, с хоздоговорами и прочим у вас будет выходить в месяц пятьсот рублей. Ну и потом, можно подрабатывать с редактированием переводов, прочая творческая работа. Планы напряженные, грамотного народа не хватает. Устраивает?

— Да, вполне. "Сто рублей новыми в пятьдесят восьмом? Вполне, вполне…"

Остаток рабочего дня ушел на ознакомление с чертежами стендов, схемами распайки тензодатчиков, ознакомление с матчастью самописца, измерительных мостов и усилителей. Кроме того, Виктор нашел в лаборатории труды по физическому моделированию и усиленно освежал память. "А ведь когда-то сдавал…"

После работы Виктор зашел в продуктовые и взял на ужин бутылку молока, брынзы и булку ("Посуду можно будет завтра с утра сдать"). Тащить все это в руках в бумажных пакетах было неудобно; он завернул в универмаг и взял там синюю нитяную сетку-авоську, а заодно вспомнил о том, что надо будет бриться; пришлось брать еще мыльницу, белое туалетное мыло и недорогой черный станок с пачкой безопасных лезвий "Нева". Еще немного подумав, он присовокупил к джентльменскому набору зубную щетку и пасту "Мятная" в бело-зеленом тюбике. Одеколон, конечно, не роскошь, а гигиена, но это чуть позже.

Входя в общежитие, он обратил внимание на большой плакат в вестибюле. На нем были изображены ярко, но со вкусом одетые парень и девушка гламурного, как бы сейчас сказали вида, на фоне новых домов и цветущих яблонь. Надпись внизу гласила: "Будь стильным!".

Интересно, что это значит? И он как, стильный или нет? Впрочем, подумал Виктор, и в его детстве попадались странные плакаты. Например, "Пейте кофе!". Видимо, в этом тогда был смысл, кофе закупили, а спроса на него не было…

Возле вахты висел транспарант проще и лаконичней: "Бога нет".

В комнате, куда его подселили, уже был народ — крепкий рослый парень, которого по виду можно было отнести к стильным — кок, пестрая рубашка и узкие, но как-то в меру, как в старых зарубежных фильмах, брюки, и девушка, чем-то напоминавшая Лолиту Торрес. Сидели они за положенной на письменный стол чертежной доской, к которой был приколот лист ватмана.

— Здравствуйте. Не помешал? Меня тут временно подселили. Виктор Сергеевич, устраиваюсь лаборантом.

— Не, не помешали. Вадик. А это — Джейн.

— Женя, — поправила его девушка. — Вечно ты со своими глупостями. Ладно, не отвлекайся. Вот что ты сделал с этим сечением? Разве это так надо строить? Вот, смотри…

Виктор повесил одежду в стенной шкаф, развернул свертки и принялся за трапезу. Закончив, он встал, чтобы пойти вымыть бутылку, как в комнату влетел шустрый долговязый пацан.

— Салют, чуваки! — крикнул он с порога. — Вад, а к тебе что, родители приехали?

— Нет, это подселенный. На кафедре будет работать.

— О, добрый вечер. Геннадий. Можете просто Гена.

— Виктор Сергеевич. Можно просто Виктор.

— Слушай, просто Гена, — в разговор вмешалась Женя, — Санек когда обещал мой конспект вернуть?

— О, Евгения! — воскликнул Гена деланно-трагическим голосом, — Александр не в силах сдержать обещаний, данных всем дамам. Сегодня у него пожар сердца и он пропал вместе с конспектом до комендантского часа. Утром он будет, как штык часового на Посту Номер Один.

— Да? А мне по чем готовить?

— Слушай, но ты же и так все наизусть знаешь на отлично. А выше отлично Зеленцов все равно на семинаре не поставит. И на экзамене тоже. Система оценок есть предел самосовершенствованию человека.

— Сказала б я тебе!.. А ты не отвлекайся! — обернулась она уже к Вадиму.

Виктор сполоснул пустую бутылку на кухне и поставил в пустой нижний ящик тумбочки — в верхнем расположились мыло, бритвенный прибор и зубная щетка. Он вспомнил, что так и не взял газет, и надо будет как-то обходить вопросы международного положения. "Может, по радио что-то расскажут" — подумал он. Однако из коричневого пластмассового динамика, что висел на стене, доносились только легкие джазовые мелодии. Политикой здесь явно не особо напрягали.

А ведь международное положение тут явно не такое. Значит, Франция в рейхе… у Америки колонии по всему земному шару…

Интересно, у них здесь есть в общаге красный уголок или читальня? Или вот — взять и спросить у студентов учебник истории партии, посмотреть, что и как тут трактовать положено. Отличная идея. Как это только сделать, чтобы странным не посчитали…

Но не успел Виктор закончить мысль, как в дверь опять постучали, и вошел парень постарше, видимо, старшекурсник, в спортивном свитере и коричневых брюках в полоску.

— Вечер добрый. Кто из этой комнаты сегодня на дежурство?

— Я вчера был. — отозвался Вадим.

— А я — завтра. — улыбнулся Гена. — Сэ ля ви.

— А вы, товарищ…

— Я работать поступаю, тут подселен временно. Виктор Сергеевич.