Рыжики для чернобурки (СИ) - Яна Тарьянова

— Поедем на машине?

— Нет, — покачала головой она. — Рой отвезет нас к трассе, дождемся автобуса и доберемся до города. Фургон нужен для перевозки товара, а маленький «пикап» не заводится. Если заработаем побольше денег, Рой отгонит его в автомастерскую, чтобы починили.

Лютик завопил:

— Ура! Автобус!

От вопля — «аф-аф-аф-то-бу-у-ус!» — стало смешно и горько одновременно. Полыхнуло желание сбежать отсюда прочь, наплевав на все обязательства, хоть к Камуловой бабушке, лишь бы у ребенка была другая жизнь и другие радости — не сбор грибов и не поездка на автобусе.

Мысль испарилась после стука в окно. В печке потрескивало полено, заглушавшее дворовые звуки — она протапливала утром и вечером, опасаясь, что Лютик простудится — а это значило, что незаметно мог подкрасться кто угодно. Хоть враг, хоть друг. Ситуация осложнялась тем, что Адель впервые за долгое время осталась на ферме одна. Рой уехал к родителям, чтобы взять список покупок и привезти им нужные товары из Чернотропа, а Джерри умчался к невесте — миловаться и бегать по осеннему лесу, шурша золотыми листьями.

Адель подавила порыв взять из тайника пистолет и встретить незваного гостя с оружием. От полиции парой выстрелов не защитишься, только срок себе добавишь за вооруженное сопротивление. Если кто-то из лесных братьев пришел за помощью — стрелять не будешь. А если заподозрили в предательстве и решили казнить, в окно бы не постучали. Сразу бы выбили дверь и нашпиговали свинцом, а потом подожгли дом.

Адель отступила на шаг, чтобы не маячить силуэтом в окне — занавесок на ферме отродясь не было — толкнула рассохшуюся форточку, спросила:

— Кто там?

— Это я, Ильзе. Принесла записку от Брендона.

— Я должна встретиться с ним в городе, — узнав голос и немного успокаиваясь, проговорила Адель. — В полдень. Что случилось?

— Впусти, отогреюсь — расскажу. Сыро, туман как кисель. Замерзла, пока от трассы дошла.

— Сейчас.

Ильзе Адель знала не первый день — до ареста в одном отряде снайперами были. Скорее всего, та действительно принесла записку от Брендона. Не впустить в дом, не накормить было нельзя, но открывать дверь душа не лежала. Ильзе с первой минуты знакомства вызвала у неё стойкую неприязнь — у лисицы даже шерсть на холке дыбом вставала — со временем чувство только усилилось, и Адель каждый раз напрягалась, ожидая подвоха. К счастью, они с Ильзе почти не встречались. Кремовая лиса благополучно избегала ареста, перемещаясь с одной потайной базы на другую, меняла отряды — снайперы были нужны везде и всегда — и редко приезжала в Чернотроп и его окрестности.

Лютику гостья не понравилась. Сморщил нос в ответ на приветствие и улыбку Ильзе, ушел в свою комнату и вернулся в кухню перекинувшись, уже на лапах.

— Огненный, весь в тебя, — отметила Ильзе, взглянув на лисенка. — Маленький альфочка, а копия мамочки.

— Артур тоже был огненным, — спокойно ответила Адель. — У Лютика воротник как у него, с подбородка начинается.

Она знала, что среди «лесных братьев» циркулирует слух, что она забеременела в тюрьме от охранника — расчетливо, потому что по новому закону лисиц и волчиц, родивших ребенка, не разлучали с детьми и отправляли под домашний арест. До тех пор, пока ребенку не исполнится четырнадцать лет. Закон действовал, Адель освободили из-под стражи в зале суда, когда она была на седьмом месяце. Судья принял во внимание угрозу выкидыша и позволил перевести её в Лисогорскую городскую больницу, где она лежала на сохранении под надзором полицейских.

Лютик родился за неделю до смерти Артура, мужа Адели. Свекор погиб вместе с Артуром — неожиданно захотел встретить внука на пороге роддома, и сел в машину, которую занесло на скользкой дороге и швырнуло под колеса встречного грузовика. В результате Адель, переведенную под домашний арест на ферму, отвезли туда полицейские. Как ни странно, даже не особо цеплялись и не хамили по дороге — помогли купить в магазине смесей и молока, протопить печь и прибрать в доме, чтобы поставить подаренную соцзащитой кроватку.

Свекра и Артура похоронили за казенный счет, после судебного расследования, оправдавшего водителя грузовика. Адель поддержали Рой и семья Джерри — привозили продукты и детские вещи, оформляли наследственные документы по доверенности. «Лесные братья» в то время на ферму и носа не казали. Никто не поинтересовался, как Адель справляется, есть ли у неё деньги, нужна ли помощь. Ходоки появились летом, когда Адель с Роем сушили рыжики — в первый год вдовства она на варенье не замахивалась, только вербену и рыжики осилила, самое простое и дорогое.

Тогда-то и выяснилось — случайно, в подслушанном разговоре между курьером с запиской и Роем — что Адель считают «вовремя залетевшей», и хвалят Камула, который прибрал Артура со свекром на небесные поля, чтобы уберечь от позора. Адель приняла информацию к сведению — как и то, что Рой её защищал, хоть и вяло — и задумалась, не послужит ли сплетня основанием для обвинения в предательстве. Годы показали, что заглазное обвинение в супружеской измене так и осталось на уровне слухов. Визитеры были как на ладони, никакой предполагаемый осеменитель-тюремщик на ферме не появлялся, и лесная общественность, скорее всего, уже сосватала их с Роем: тот же однорукий, мало кому годится, а Адели в самый раз — чтобы прикрыть грех.

— Все равно ты молодчина, — не спуская глаз с Лютика, проговорила Ильзе. — Родила, еще десять лет о тюряге можно не думать. Выкрутилась.

— Говоришь, как будто завидуешь, — пожала плечами Адель и включила электрический чайник. — Было бы чему. У тебя, вроде бы, тоже сын есть?

— Есть, — согласилась Ильзе. — Только он на меня не записан.

— Это можно исправить. Съезди к отцу, напиши заявление, заплати немного денег адвокату. Через месяц получите новое свидетельство о рождении.

— Твои бы слова да Хлебодарной в уши, — скривилась Ильзе. — Не все так просто.

В разговоре под чай выяснилось, что бывший сожитель Ильзе давно уехал с хутора, прижился в Ключевых Водах и завел себе другую жену, с которой успел наплодить пару детей. Ильзе подозревала, что при попытке заявить материнские права её пошлют далеко и надолго — законная жена Бранта была богатенькой кремовой лисой и могла нанять адвокатов подороже, которые выиграют дело в суде.

— Я, когда этот закон вышел, хотела подстраховаться. Но сначала сидела на базе возле Антанамо, потом дела занесли в Усть-Белянск, потом пряталась в схроне, потому что меня полиция