Двое из будущего. 1903 -… - Максим Валерьевич Казакевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы знаете, уважаемый Василий Иванович, какое странно дело. Перед самым отъездом сюда я имел обстоятельный разговор с Марией Федоровной. И она рассказала мне очень много чего интересного. Вот Николай Оттович еще не знает, но, вы, по утверждениям Ее Императорского Величества, предсказали мне скорую смерть от подрыва на мине. И она очень сильно уговаривала меня послушать вас, ваши предсказания и по возможности не ходить по морю. Последнего я ей пообещать не мог, а вот первую ее просьбу я согласился исполнить. Потому и вызвал вас, — он замолчал, испытующе рассматривая меня. — Ну? Отчего же вы мне такую смерть пророчите? Вы и в самом деле прорицатель?
Я угрюмо кивнул и, бросив мимолетный взгляд на Эссена, невесело добавил:
— Я прорицатель словно знаменитая Кассандра. Я всем говорю о том, какие катастрофу могут произойти, а мне никто не верит. Вот и вы не настроены на то, чтобы просто и без скепсиса меня выслушать.
— Я не верю в гадалок, — резко ответил он.
— Я тоже, — кивнул я, вызывая у него удивления. — С гадалок взятки гладки, а я, после того, что напророчил Марии Федоровне, могу пойти лишь по двум дорожкам — либо в настоящие пророки, либо в шарлатаны, которых бьют батогами. Она меня, если мои слова не подтвердятся, не простит ни за что. И тогда уж мне останется лишь тут все продать и уехать за границу. Так что, Степан Осипович, сами понимаете… Да и вы, если ко мне не прислушаетесь, погибните и оставите флот на произвол судьбы. А его, между прочим, ждет незавидная судьба. И не только флот, что сейчас заперт на рейде, а и Балтийский. Не знаю, вышел ли он уже из Питера на помощь или же еще нет, да только он до Артура не дойдет.
— И что же с ним случиться?
— Будет битва при Цусиме, где японцы возьмут вверх.
— Цусима это острова? — попробовал уточнить он, но я лишь пожал плечами. Я этого не знал.
С его точки зрения я все-таки был шарлатаном и он мне ни на грош не поверил. Потому и хмыкнул после того, как я пожал плечами.
— Вот я и говорю, что я как древнегреческая Кассандра. Я пророчествую, а мне никто не верит.
— Ну, знаете, ничего такого я ни от вас, ни от кого-либо другого я не услышал. Войну с Японией вы, конечно, предсказали, да только кто ее еще не пророчествовал? Даже скажу больше — отдельные политические личности о ней прямо мечтали. Ладно, а расскажите-ка тогда, как я погибну? И когда?
— Когда не знаю, да и как именно тоже. Только вам стоит опасаться ходить по морю, вы подорветесь на мине. А вместе с вами и Верещагин.
Он испытующе посмотрел на меня. Эссен напряженно переводил взгляд то на адмирала, то на меня. Наконец, Макаров медленно произнес:
— Верещагин мой хороший знакомый и он прибудет в Артур не ранее чем через неделю. Одним поездом вместе с великим князем Кириллом Владимировичем… М-да…, — он задумчиво повернул голову к Эссену, — Николай Оттович, что вы на это скажете?
Эссен ответить не успел. В дверь каюты постучали и матрос на подносе занес три горячих стакана чая в серебряных подстаканниках и фарфоровую сахарницу. Составил все предметы на столик и поспешно вышел, уточнив, не требуется ли чего еще. И лишь после этого капитан ответил:
— Степан Осипович, я, так же как и вы, не особо верил в пророчества господина Рыбалко. Но лишь до того момента как мы не были атакованы японцами. И вот что интересно, Василий Иванович, зная о предстоящем нападении, специально ушел на нашу террасу и до самой ночи ждал первых выстрелов. Конечно, вы и сами говорили, что это возможно и даже доклады писали, но кто еще сделал хоть что-то подобное? Кто на самом деле воспринял все знаки? Увы — никто. И именно поэтому я склонен не отбрасывать с ходу его слова, потому как они вполне могут оказаться правдой. Ну, а если у вас все же есть сомнения, то можно будет попросить приоткрыть нам часть той тайны, что он рассказал вдовствующей императрицы. Ведь он сам говорил, что его слова были слишком уж сильны и разгневали Марию Федоровну.
И они оба выжидательно на меня посмотрели. Макаров, конечно же, не стал просить этого, подобное было просто невозможно. Да и я не имел права раскрыть им всего того ужаса, что проявится вскоре после рождения наследника.
— Сожалею, но открыть я вам этой тайны не могу, — ответил я. — В этих пророчествах замешана императорская семья, так что сами понимаете. Но, ежели желаете, то я могу дать вам несколько…, даже не знаю как сказать…, в общем, могу вам рассказать что случиться в Питере меньше чем через год. Событие такое, от которого сотрясется вся Россия.
— Что ж, внимательно вас слушаем, — посмотрев на Эссена, попросил Макаров. И взял со столика стакан с чаем, бросил в него колотый сахар и мерно зашевелил ложечкой. — Только для меня год это слишком долго, я ведь скоро умру. Нет ли у вас пророчества где-нибудь поближе?
— Нет, к сожалению, нет. Если только еще одно — Кондратенко тоже погибнет от прямого попадания снаряда.
Да, про Кондратенко я откуда-то помнил. Помнил, что он станет жертвой обрушения свода укреплений вследствие попадания крупнокалиберного снаряда. Но вот хоть убей, не помню, когда это произойдет, где это случиться и что этому будет предшествовать. Осада порта продлится больше года, так что и спасать его будет делом бесполезным. К тому же он, как личность активная, взвалил на себя все вопросы, касающиеся строительства фортификационных укреплений, при этом фактически оттеснив главного крепостного инженера Григоренко. Потому он и будет весь этот срок мотаться по фортам и укреплениям и понять когда его накроет, будет делом практически невозможным. Так что, смерть Кондратенко, похоже, уже предопределена. Если только история не покатится по другому пути.
— Все мы ходим под Богом и возможная, — акцентировал на этом слове Макаров, — гибель генерал-майора может случиться в любой момент. А может и не случиться. На войне может погибнуть любой.
— Хорошо, вы правы. Пророчество это не слишком удачное, но ничего более близкого у меня для
