Золотые слезы - Лори Макбейн

Mapa лениво листала журнал, оказавшийся на столике, когда из прихожей донеслись голоса и в комнату пятясь вошел Брендан, за которым твердым шагом следовала нежданная гостья.

Увидев Молли, Mapa вынуждена была признать, что та сильно изменилась с тех пор, как сбежала среди ночи. Маре было невдомек, как она могла когда-то восхищаться этой вульгарной особой, по-детски завидовать ей, стараться походить на нее. На Молли было ярко-красное платье из тафты с неприлично глубоким для дневного наряда вырезом и отороченной черными кружевами юбкой. Меховая накидка и муфта довершали ее наряд. На руке у нее болталась сумочка на длинной позолоченной цепочке.

— Посмотри, кто к нам пришел, моя радость, — с холодным равнодушием обратился Брендан к Маре. — Давно потерянная и почти позабытая Молли.

— Ты по-прежнему остроумен и находчив, моя любовь, — язвительно парировала та, но, вспомнив о цели своего визита, радушно заулыбалась. — Mapa, как ты выросла и похорошела! Я всегда говорила, что ты со временем станешь настоящей красавицей, — с плохо скрытой завистью добавила она.

Естественная грация и элегантность, которые так украшали Мару, были ей самой недоступны.

— Зачем ты пришла, Молли? — резко перебил Брендан, явно нарушая все правила приличия и не приглашая гостью к накрытому столу. В его движениях и словах проявлялось нетерпение и непреодолимое желание поскорее выставить жену за дверь. — Ну?

Молли, пребывая в заблуждении относительно тех чувств, которые он к ней испытывает, лукаво сощурилась и капризно надула губки.

— И это все, что ты можешь сказать мне после стольких лет разлуки, любимый? А я ужасно без тебя скучала. Ты должен мне верить, Брендан. — Она внезапно бросилась на колени перед ним и обняла его за ноги. Ее умоляющий взгляд был полон притворного раскаяния.

Mapa наблюдала за этой сценой в немом оцепенении. Если бы не тревожное предчувствие, охватившее Мару при повторном появлении Молли, она посмеялась бы от чистого сердца над этой бездарно и безвкусно разыгранной комедией. Молли никогда не отличалась особенным артистическим талантом, но теперь ее наигранные интонации и неестественные жесты напоминали представление в дешевом провинциальном балагане.

— Я была тогда так молода и неопытна в жизни. Только потом я поняла, что допустила огромную ошибку, оставив любимого мужа и ребенка. Мой бедный малыш! Ему было суждено расти без материнской ласки и заботы. Господи, Брендан, какой я была дурой! — вымолвила Молли дрожащим голосом, и на ресницах у нее блеснула одинокая слезинка. Она тут же открыла сумочку и промокнула сухие глаза платочком. — Я вернулась, но вы уже уехали из Лондона, и я не знала, где вас искать. У меня не было ни гроша, чтобы колесить следом за вами по Европе. — Молли покаянно опустила голову и нервно теребила платочек, ожидая ответа Брендана. Но тот молчал. По мнению Молли, пауза несколько затянулась, и она сочла необходимым добавить кое-что к своей партии. Из-под ее шляпки раздалось жалобное всхлипывание. — Брендан, стоило мне увидеть в ресторане твое потрясающе красивое лицо, и я поняла, что все эти годы только и мечтала о тебе. Я знаю, что наша любовь не могла умереть, она по-прежнему жива в моем, а значит, и в твоем сердце. Мне было так одиноко и плохо без тебя, любимый. Я благодарю судьбу за то, что мы снова встретились с тобой! — патетически воскликнула Молли и рискнула взглянуть на Брендана.

Кружевной платочек выпал из рук Молли, когда она увидела выражение презрительного удивления на его окаменевшем лице. Горделиво приподняв подбородок, Молли обвела взглядом застывших в молчании О'Флиннов. Никогда прежде ей не приходилось сносить такого унижения. Молли видела, что брат и сестра даже не пытаются скрыть отвращения. Ее присутствие здесь вежливо терпели, как сносят вторжение горничной в кабинет господа, занятые важной приватной беседой.

— Попробуй еще раз, Молли, дорогая, — безжалостно отозвался Брендан, закуривая сигару и грубо выпуская сизый дым ей в лицо.

У Мары отлегло от сердца. В какой-то момент ей показалось, что Брендан поддастся на лживые заверения Молли и примет ее обратно. Но он, похоже, навсегда излечился от любви к этой женщине. Молли смотрела на мужа с на удивление искренним сожалением и грустью. Ведь он не только остался таким же красивым, каким был раньше, но еще и сказочно разбогател.

— Не забывай, что я все еще твоя жена, Брендан, — вызывающе заявила Молли, поднимаясь с колен. — Тебя призовут к ответу, когда все узнают, что ты выкрал моего ребенка, а меня бросил без цента за душой и к тому же смертельно больную.

Из груди Мары вырвался вздох возмущения, когда она услышала эту беспардонную клевету. Это привлекло внимание Молли, и она угрожающе сощурилась, злясь на саму себя за то, что завидует молодости и привлекательности Мары.

— Я потребую возвращения своего ребенка. Он должен быть с матерью. Тебе ведь это не понравится, дорогая? Ты уже привыкла относиться к нему как к собственному сыну. Так вот, пришла пора отказаться от этой привычки.

Брендан медленно подошел к Молли вплотную. Mapa с изумлением увидела, что его руки дрожат, а в глазах появился кровожадный блеск.

— Не стоит нас запугивать, Молли, — сказал он глухим от ярости голосом. — Ты давно бросила нас с Пэдди и с тех пор перестала для меня существовать. Так что продолжай изображать Марию Веласкес! Мне все равно, потому что Молли О'Флинн больше нет, она умерла. Не думаю, что у кого-нибудь поднимется рука отобрать у меня сына и отдать его на воспитание куртизанке. Каждому ясно, что ты не можешь быть достойной матерью для ребенка. Так что отступись от своей бредовой идеи, Молли.

— Брендан, пожалуйста, умоляю тебя, прости меня, позволь мне снова быть с тобой. — Молли решилась на последнюю отчаянную попытку вернуть мужа и вцепилась ему в руки.

Брендан стряхнул ее с себя, как прилипшую соринку, и отступил назад.

— Не унижайся, Молли. Ты же знаешь, я всегда терпеть не мог назойливых попрошаек, которые не дают прохода, пока не кинешь им медный грош.

— Черт бы тебя побрал, Брендан О'Флинн! — воскликнула Молли, оставляя позу смиренно кающейся грешницы. — Ты все такой же заносчивый ублюдок, который строит из себя джентльмена! А на самом деле мы с тобой оба родились в одной сточной канаве, не забывай. Я рада напомнить тебе об этом. Не воображай, что все только и думают о том, как бы услужить такому богатому, знатному господину, каким ты себя считаешь. Найдутся и такие, кто с удовольствием захлопнет свою дверь перед самым твоим носом. И таких будет большинство! — Она направилась к выходу, но на пороге задержалась. — И подумай как следует о моем предложении. Потом тебе это будет стоить гораздо больше, чем теперь. По-моему, лучше договориться мирно. Но решать тебе.