Знак драконьей крови - Дамарис Коул

- Но эброт - птица Тайлека! - продолжал настаивать Байдевин.

- Да, но магия была ее. Все, что мы видели, чувствовали, все это были тени, порожденные ее волшебством. Вот почему она не могла бороться со мной. Вся ее сила уходила на поддержание иллюзий, на это и на то, чтобы заставить меня отступиться от Знака Драконьей Крови, отнять у меня Компаньона. Теперь я понимаю, почему она не убила меня. Мой сон подсказал мне это. Только я знаю, где спрятан Компаньон.

Норисса подняла вверх руки, словно трогая воздух.

- Неужели ты не слышишь тишины, Байдевин? Цепи магии разорваны.

Байдевин кивнул:

- Да, ты разрушила их магию, и теперь они, зная, что раскрыты, придут за нами. Нам нужно бежать, - он взял Нориссу за руку. - Все за мной! В проход!

- Подожди. - Норисса подбежала к двери, ведущей в комнату, и быстро прочла магическую формулу.

- Я заколдовала дверь. Долго она не продержится, но это даст нам немного времени. А по дороге мы можем оставлять еще заклятья.

Байдевин кивнул:

- Потяни-ка вон за тот канделябр.

Когда потайная дверь открылась, Байдевин взял огарок свечи и повел их за собой.

29

Войдя в крохотную, зловонную келью, служившую Тайлеку мастерской, Пэшет с удивлением обнаружил мага и Фелею тихо беседующими между собой. Несколько мгновений назад пышное великолепие замка поблекло и погасло, как свеча на ветру. Пэшет кое-что знал о той силе, которая была истрачена обоими на создание иллюзии великолепия, и теперь был удивлен, что они восприняли ее исчезновение так спокойно.

Пэшет сделал знак Йалсту оставаться возле дверей, а сам, внутренне сожалея, что не может держаться от парочки на таком же приличном расстоянии, прошел к дальней стене комнаты, перешагнув через блестящий ручеек, который тек по полу и скрывался в забранном решеткой отверстии под рабочим столом. Комната была чисто прибрана, но затхлый запах магии и горького ладана заставили Пэшета почувствовать себя вывалявшимся в грязи. Он ненавидел эту комнату и ненавидел человека, который занимался здесь колдовством.

Губы Пэшета сами собой вытянулись в тонкую линию. Он не умел скрыть свое отвращение, когда попадал в эту комнату, и надеялся только на то, что его ненависть к тем двоим, кто обитал в этой комнате, не столь явно видна на его лице.

Тайлек и Фелея сидели перед низеньким квадратным столом. На его крышке были выгравированы древние руны, выложенные золотом, костью и деревом. Несколько рун были известны Пэшету - Даймла - богиня луны, Тхайль - солнце, и несколько других значков, обозначающие темные божества.

Фелея и Тайлек сосредоточили свое внимание на отполированном кристалле, помещенном в самый центр магической диаграммы. Шириной в две пяди и почти круглый, кристалл был темен и непрозрачен, если не привести его в действие. Теперь же он работал, излучая свет и переливаясь внутренним сиянием. Тени, которые отбрасывал светящийся камень на лицо Тайлека, делали острые птичьи черты лица Тайлека еще более суровыми и неподвижными, чем обычно, а в глазах Фелеи тлели жадные, хищные искры.

Пэшет шагнул ближе и остановился, завороженный картиной, которая виднелась в плоской грани кристалла. Он увидел там знакомый плац для строевых упражнений, находившийся позади казарм. По ширине панорамы, которая открывалась его взгляду внутри камня, Пэшет догадался, что эброт, глазами которого сейчас смотрели на окрестности замка Тайлек и Фелея, сидит где-нибудь на шпиле арсенальной башни. Плац был пуст, если не считать случайно забредших сюда солдат или одинокого слуги, который быстро пересекал иссушенную солнцем площадку. Некоторое время спустя Пэшет слегка кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и Тайлек поднял на него взгляд.

- Да?

Пэшет был удивлен его холодностью и постарался, чтобы на его собственном лице сохранялось нейтральное выражение.

- Известно ли вам, что колдовские чары госпожи разрушены?

- Да. - Тайлек снова возвратился к созерцанию изображения в камне.

Пэшет перевел взгляд на Фелею.

- Это означает, что девчонка раскрыла ваш трюк. Не сомневаюсь, что она попытается исчезнуть вместе с моим гномом. Я поставил часовых у всех выходов, а Джаабен с двумя дюжинами солдат пытаются ворваться в комнату девчонки, чтобы захватить ее.

Фелея слегка улыбнулась:

- Они уже бежали. Джаабен должен последовать за ними по потайному ходу внутри стены замка. Но они смогут выбраться только здесь.

Она указала на волшебный камень. Фелея, казалось, была вполне удовлетворена тем, как развиваются события; откинувшись на спинку стула, на котором она сидела, Фелея принялась слегка поглаживать себя рукой по длинной шее.

- Тогда Джаабен очень быстро настигнет беглецов, - уверенно произнес Пэшет, стараясь не обращать внимания на поднимающееся в нем дурное предчувствие. Резкий хохот Тайлека еще усугубил его страх.

- Будем надеяться, что нет! Хоть раз промахи твоего братца сослужат нам добрую службу. Я чувствую, как девчонка оставляет на своем пути заклятья, сбивающие с дороги. Джаабен успеет завести своих людей достаточно глубоко в эти старинные тоннели, прежде чем у него хватит ума попросить моего адепта вывести его из этого лабиринта. Это даст госпоже Нориссе достаточно времени, чтобы завершить свой путь и бежать.

Пэшет непонимающе уставился на мага, и Тайлек снова рассмеялся.

- Да, Пэшет, мы хотим, чтобы они убежали.

Звонкий смешок Фелеи присоединился к хохоту ее любовника. Со стремительной кошачьей грацией прыгнувшего на добычу клера она наклонилась над кристаллом.

- Глупая девчонка даже не знает, что за сокровище она ищет. Ее мать, Бреанна, была достаточно умна, чтобы не рассказать своему ребенку, где скрывается Компаньон. Дети - они ведь так много болтают! Но вот загадка, сон, который зовет ее за собой... - Фелея пристально всматривалась в сверкающую поверхность камня. - Хорошо же, сестричка, я позволю твоему ребенку отвести меня прямо к этому месту!

Кончиками пальцев она прикоснулась к одной из рун. Под ее рукой инкрустированный в дерево значок ожил и начал шевелиться.

Магия, которую привела в действие Фелея, обладала собственным запахом, таким сладким, что выпитое Пэшетом вино моментально скисло в желудке. Он знал, что у него самого были способности к магии; на протяжении многих лет Фелея постоянно поддразнивала его этим. Он отверг ее предложения совершенствоваться в этом искусстве под ее руководством и никогда не объяснял ей, что эти самые способности и отвернули его от нее, показав ему темные стороны ее красоты. Кроме того, выражение ненависти на лице Тайлека, которое появлялось именно в те моменты, когда Фелея заводила разговор на эту тему, подсказало Пэшету, что он может не дожить до конца своего ученичества.