Талли - Паулина Симонс

Джулия и Лаура отправились в «Каса Дель Сол», где хозяйка встретила их не слишком дружелюбно, — она сказала, что Талли давно уже не появлялась и не давала о себе знать. Правда, после долгих расспросов она припомнила, что в магазине Шанель работает старая подруга Талли — Шейки. И Джулия с Лаурой решили пойти к ней.

Шейки была очень занята, и девушкам пришлось ждать около получаса, прежде чем они смогли поговорить. Шейки замечательно выглядела: свежая, сияющая и ухоженная.

Джулия наклонилась к Лауре и сказала:

— Она была нашей королевой, но осталась дома.

Лаура слегка отстранилась, не отрывая глаз от Шейки.

— Хорошенькая.

— Джулия! — воскликнула Шейки, наконец-то выйдя к ним. — Талли просто убьет тебя.

— Знаю, знаю. Так где же она?

Шейки улыбнулась.

— Талли замечательный друг. Ты так долго отсутствовала…

Тут она заметила спутницу Джулии и спросила:

— Это твоя подруга Лаура?

Джулия, слегка смутившись, извинилась и представила их друг другу:

— Это Лаура. Лаура, это Шейки Лэмбер. Так где же Талли, Шейки?

— Где Талли, где Талли… — передразнила та.

— Думаю, она не в Калифорнии, — сказала Джулия.

— Полагаю, нет. Но в ее зимнем саду куча пальм. Она называет свой сад калифорнийской комнатой.

— Где она? — тихо повторила Джулия.

— Пятнадцать ноль один, Техас-стрит, — сообщила Шейки.

Воцарилась тишина. Джулия просто онемела. Она отодвинулась от прилавка и вытерла покрывшийся испариной лоб, хотя в магазине работал кондиционер.

Шейки вопросительно взглянула на Джулию, потом на Лауру, которая смотрела на себя в зеркало, и сказала:

— Талли в порядке, Джулия. Сходи навести ее.

Джулия повернулась и пошла прочь, но, внезапно спохватившись, обернулась.

— Шейки, а как твои дела? — спросила она с деланным интересом.

— Хорошо, очень хорошо. Ты разве не знаешь? Я уже две недели замужем.

— Две недели? Правда? Но это же здорово, Шейки, просто здорово. — И, спохватившись, добавила: — Поздравляю. Кто он?

Улыбка Шейки стала чуть менее дружелюбной.

— Мой муж Фрэнк, конечно. Кто же еще?

— Фрэнк! Конечно! Кто же еще? — Джулия была в замешательстве.

— Талли, наверное, писала тебе про Фрэнка. Когда вы еще переписывались.

— Ах, да! Она писала, что у вас по-настоящему серьезные отношения. — Джулия почувствовала, что краснеет.

Шейки холодно взглянула на Джулию.

— Уже две недели… — повторила она. — Мы очень счастливы.

— Конечно, конечно, — Джулия чувствовала себя крайне неловко. — Мы давно не писали друг другу.

— Давно, — примирительно сказала Шейки, бросив, как показалось Джулии, насмешливый взгляд на Лауру. — Сходи повидайся с ней.

В машине Лаура сказала:

— Очень красивая.

— Да, она очень красивая, — кивнула Джулия.

Всю дорогу они молчали, пока ехали по Двадцать девятой до Техас-стрит, которая заканчивалась тупиком на самой южной и солнечной стороне Шанга Парк. Номер 1501. Лаура даже присвистнула, когда перед ними возник дом с красной крышей, четырьмя колоннами и продолговатой верандой. Джулия тоже свистнула и задержала дыхание. Она так старалась забыть… разрумянившиеся лица Дженнифер и Талли, когда однажды, десять лет назад, они привели Джулию, чтобы показать ей этот случайно обнаруженный ими дом, трехъярусный, с балконами, подпирающими мансарду, с фонарями на верхнем и нижнем этажах, свежепокрашенный, окруженный огромным садом. Казалось, он возник из волшебного сна.

— Ну что ты о нем скажешь? — спросила Талли, подтолкнув ее, и Дженнифер, повернувшись, сказала:

— Что она может сказать? Что может испытывать здесь человек, кроме благоговения?

— Дом стоило бы покрасить, — услышала Джулия голос Лауры. — Но мне не верится, что она живет здесь.

Джулия перевела дыхание и медленно вылезла из машины.

Белый деревянный забор, который помнила Джулия, был заменен на железный со скрипучими коваными воротами.

Газон выжгло солнце, и нескошенная трава лежала на: земле. Сорняки вытянулись в высоту забора — примерно четыре фута. Было и несколько аккуратных клумб, но ежевика, оставленная без присмотра, доставала до балконов второго этажа. Джулия и Лаура прошли по сухой песчаной дорожке и поднялись на веранду.

На веранде стояло кресло-качалка, на нем лежало одеяло. Джулия неуверенно постучала. Немедленного ответа не последовало, и она быстро повернулась, чтобы уйти.

— Подожди! — окликнула ее Лаура. — Постучи еще. Погромче.

Джулия вернулась, качая головой.

— Я должна была прийти одна, — пробормотала она.

— В чем дело, Джули? — поинтересовалась Лаура. — Ты стесняешься меня?

— Я не стесняюсь тебя, Лаура, — сказала Джулия, смутившись. — Ради Талли мне стоило прийти одной. Пойдем.

Но тут послышались шаги, огромная дверь распахнулась, и на пороге появилась Талли.

Джулия замерла.

— Талли?.. — еле слышно сказала она.

В своей подруге она с трудом узнавала прежнюю Талли. На руках та держала голого младенца.

— Джулия… — голос Талли сорвался. Она не улыбнулась и не удивилась.

Джулия заметила, что на ее бледном лице не было ни грамма косметики. Прямые, пепельно-серые волосы свисали до плеч.

— Входите, — пригласила Талли, и Джулия окончательно убедилась, что это она.

— Входите же, — повторила хозяйка без всякого выражения, но глубоким, идущим откуда-то изнутри голосом. Да, это была Талли.

— Вы, должно быть, Лаура. Рада вас видеть. Это Бумеранг, — сказала она, показывая извивающегося в ее руках ребенка.

— Подержи его, пожалуйста, Джулия. И ради Бога, что бы он ни делал, не пускай его на пол — его энергия безгранична.

Она взглянула на малыша и добавила:

— Я быстро. Оставила наверху его одежки. Мы принимали солнечные ванны.

Талли ушла, а Джулия осталась стоять, напряженно держа ребенка. Он был совсем голый и, не переставая, вертелся. Не успела она подумать, что он может ее намочить, как младенец не преминул это сделать. Теперь Джулия старалась не прижимать его к себе. Лаура смеялась. Минута-другая прошли спокойно, потом ребенок заплакал.

— Хорошо, все хорошо, — непринужденным тоном сказала Талли, вернувшаяся с одеждой, кувшином с охлажденным чаем и крекерами. — Мама здесь, — со вздохом обратилась она к ребенку.

Талли забрала сына у Джулии, и все уселись.

Последовала продолжительная тишина, пока Талли разливала чай, вытирала пол и одевала мальчика в матросский комбинезончик.