Королевская кровь. Книга 4 - Ирина Котова

— Вот-вот, — с облегчением сказал Люк, — отвлеки его, а то у меня последние дни ощущение, что не я им командую, а он мной. Ходит и бубнит про расписание. А стоит мне выйти из кабинета — рядом начинает бубнить Доулсон-старший. Моя жизнь вдруг оказалась подчинена Доулсонам. Еще немного — и я пойму, почему дед периодически орал на секретаря.

Графиня фыркнула и сочувственно похлопала сына по рукаву. Она не стала говорить, что это только начало.

Генетик, найденный Леймином, оказался старым профессором, работающим на первом этаже собственного дома. Там он и принял Люка — в большом кабинете, сплошь заставленным шкафами с книгами, с огромной генеалогической картой на стене. Профессор был седым, лысеющим, сгорбленным, постоянно вскакивающим с места при разговоре, и настолько увлеченным своим делом, что ему несколько раз пришлось напоминать вопрос.

— Господин Данерин, — терпеливо сказал Люк, пошевелившись на неудобном высоком табурете — после того, как выслушал историю очередного аристократического рода, — все это очень вдохновляюще, но меня интересует, кто обращался к вам за последние двадцать лет за уточнением карты наследования инляндского престола. И есть ли у вас коллеги, которые могут выполнить работу так же хорошо, как вы.

— Есть, конечно, — с язвинкой заявил профессор, — но я лучший. Вся моя жизнь посвящена исследованию родов Инландеров и Блакори, вы не найдете никого, кто разбирается в этом лучше меня. А ведь наследование крови потомков Богов — очень сложный вопрос, к наследственности обычных людей почти не имеющий отношения. Нет, набор генов у вас тот же, конечно, — он снова удалялся от сути вопроса, сев на любимого конька, — но на формирование генотипа аристократии очень большое влияние имеет старшинство крови, необходимые ритуалы. Например, вы знаете, почему все старшие сыновья в роду Блакори рождаются черноволосыми и кареглазыми, тогда как остальные братья-сестры — типичные Инландеры?

Люк не успел ответить, что его это тоже не интересует.

— Потому что трон Блакории унаследовал младший сын короля Инляндии! — торжественно воскликнул генетик и вскочил. — И по высочайшему повелению в жены взял старшую дочь императора Йеллоувиня. И что же? Если бы она стала женой старшего сына Инландера, то их дети были бы все рыжими, несмотря на силу ее крови. А тут случился казус — младший сын и старшая дочь потомков богов. И ее гены прижились! И теперь все наследники — темноволосые и темноглазые. Этот же феномен ослабевания крови у рожденных не первыми детей мы видим на примере семьи Рудлог. Старшая дочь — почти платиновая блондинка, а уже четвертая имеет светло-русые волосы и куда меньше похожа на мать, чем две старшие. Хотелось бы посмотреть на младших, конечно, но к ним доступа нет…

— Все же… — начал Люк, пока старик набирал воздух.

— Или еще, — видимо, профессора по жизни мало слушали, и он соскучился по человеческому обществу и говорил торопливо, проглатывая слова. — Вопрос с внебрачными детьми. Если ребенок рождается вне брака у обычных родителей, то он может унаследовать внешность как матери, так и отца. Но для аристократии ритуал брака очень важен! И поэтому бастарды все похожи на матерей, хоть и несут в себе отцовские гены. И способности у них ниже, чем были бы, родись они в законном браке.

Люк вздохнул, достал сигарету и закурил. Он смирился — старику нужно было время выговориться.

— А близкородственные браки? — профессор не обращал внимания на дым, глаза его блестели. Он ткнул рукой в сторону огромной настенной карты с родовым деревом инляндского короля. — Короли Блакории и Инляндии женятся на своих двоюродных и троюродных сестрах. Нынешние короли Блакории и Инляндии имеют общего прадеда, а Инландер женат на младшей сестре Гюнтера. Да что там говорить, все правящие монархи друг другу родственники в разных поколениях. При такой интенсивности близкородственных браков у обычных людей неизбежны специфические болезни. А тут — нет! Ни одного случая! И, конечно, возвращаясь к вашей теме, — неожиданно вспомнил он, — при таких родственных связях уже за первой десяткой наследников начинается такая неразбериха, что приходится считать, учитывая до пятнадцатого поколения! Каждая капля божественной крови важна!

— Очень интересно, — вежливо сказал Люк, когда старик остановился отдышаться. — И многие интересуются составлением индивидуальной карты?

— Тааак, я все нашел, — проговорил старичок, — хотя не понимаю, зачем вам это нужно.

Он бросил на Люка взгляд из-под очков, внезапно проницательный и хитрый.

— Хочу знать, стоит ли тратить ваше время, — охотно объяснил Люк. — Если имена заказавших мне знакомы, то будет неприятно, если я нанесу визит и не смогу при ответном похвастаться такой же картой.

— Ааа, — разочарованно сказал профессор. — Тогда я выпишу вам фамилии. Вы будете заказывать карту? К сожалению, очень немногие хотят уточнять официально утвержденный список, а ведь он неточен, да, неточен….

Он быстро заполнил небольшой листок, протянул его гостю. Люк проглядел фамилии, посмотрел на окружающие обветшалые шкафы, качнулся на неудобном табурете — и проговорил:

— Обязательно закажу, господин Данерин.

Лицо фанатика от генеалогии просветлело, и на Люка он смотрел уже почти с любовью.

Уходя из дома старого профессора, Люк уносил в кармане бумагу с почти полутора десятком фамилий тех, кто по каким-то причинам за прошедшие двадцать лет решил определить свою близость к трону.

С утра в четверг Люка разбудил звонок Билли Пса.

— Ну и кровавый же след за вами тянется, ваша светлость, — сказал он с удовольствием. — Слушайте. Ваши молодчики — из Форштадта, один из них — бывший военный, служил при дворе младшего принца, ныне князя. Прошерстили мы тех, с кем они общались в последнее время. Был там такой Рон Хитслоу, держал оружейный магазинчик, приличный человек. Даже я не знал, что по совместительству промышляет заказами на устранение. Мертв. Обрывается след, ваша светлость. Но, по слухам, имел он дела с аристократией. Наследнику там помешать в права вступить или жену неугодную убрать.

— Ничего нового для меня, Билли, — сухо ответил герцог, потягиваясь в кровати и едва сдерживаясь, чтобы не зевнуть в трубку. — То, что они из Форштадта, я и так знал. Меня интересует заказчик.

— То-то и оно, ваша светлость, — с сомнением произнес владелец мужского клуба, — да вот я задницей чую, что не надо мне сюда соваться. Я, конечно, вес какой-то имею, но в могиле он мне не пригодится. Интуиция, а я привык ей доверять. Тут замешан кто-то, кто мне не по зубам.