Черно-белая война - Игорь Ковальчук

По возвращении от законников Эрлика Тар заперлась в своей комнате. Гэр от обслуги метрополии узнал, что она отказывается от еды, и перепугался. Счастливое инобытие, в котором он пребывал долгие годы, разбилось на такие мелкие осколки, что нечего было надеяться восстановить его Некромант, который долгие годы не перекидывался ни словом с родственниками, попытался поговорить с Эрликой Тар, умолить ее о прощении (именно себя он считал виновным в случившемся), но даже когда она согласилась поесть, не смог вернуться к прежнему состоянию. Он внезапно обнаружил, что в мире существует не только смерть, но и жизнь, и у этой жизни существуют самые любопытные формы.

С Окадой он встретился потому, что на этом настаивали Блюстители Закона, а вслед за ними и Эндо. Он надеялся таким образом хотя бы временно утихомирить их, отвести опасность от перепуганной Аэли, да и от Гэра тоже. Патриарх вполне осознавал, что он, несмотря на свою влиятельность и личное магическое и воинское искусство, противопоставить огромному клану законников не может ничего. У него – пятьдесят потомков, считая малышку Аэль и Илвара, который так недавно появился в клане, еще не привык и по-прежнему сильно хромал. У Бомэйна Даро – пять тысяч потомков, причем все, даже женщины, обучены военному делу и неплохо управляются с магией.

Но даже если отбросить искусство владения мечом и колдовские штучки, у законников было их собственное оружие – эти змейки, которых все они носили, от мала до велика. Змейки, укус которых повергнет любого, самого искусного мага. Эндо мог рассчитывать, что ему удастся отбиться даже от десятка законников, но он такой один.

Эндо впервые за все время пребывания в Асгердане познал страх и безнадежность.

Гэр согласился познакомиться с девушкой, предназначенной ему по Программе, не без внутреннего сопротивления. Но когда он явился на место встречи (пунктуальная Окада уже ждала там, не выказывая ни раздражения, ни нетерпения), точеная красота и величественная невозмутимость девушки повергли Дракона Ночи на колени. Он никогда не влюблялся, никогда не представлял себя в роли любовника или счастливого супруга и потому не понял, что же с ним произошло. Но, взглянув в необычные для Накамура зеленые глаза бесстрастной красавицы, осознал, что цель его жизни слегка изменилась.

Он полюбил в тот самый миг, как увидел ее, полюбил бешено и страстно, той любовью, которой умеют любить только люди не от мира сего. В один миг все показалось ему неважным – магия, наука, некромантия… Молодой человек решил, что не коснется ни одной книги, ни одного артефакта, пока не добьется руки этой девушки. Он не отдавал себе отчета в том, какой опасный обет дает, ему не приходило в голову, что такой внешне непримечательный мужчина вряд ли вызовет интерес у столь восхитительной девушки. А уж любовь…

Он не думал ни о чем, кроме как о ней.

Какое впечатление он произвел на Окаду, осталось тайной. Она согласилась посидеть в ближайшем ресторанчике, задала несколько вопросов о нем самом и о его занятиях, внимательно выслушала ответы и, казалось, не особенно заинтересовалась. Говорить о себе она отказалась наотрез. Взгляд ее оставался неколебимо спокойным, взыскательному мужчине он показался бы равнодушным, хотя на самом деле равнодушия-то в девушке не было. Она пристально разглядывала мужчину и оценивала его, как любая женщина, но предпочитала держать результаты оценки при себе.

Она согласилась на следующую встречу – через неделю. Гэр явился в назначенное место за полчаса, прямо из парикмахерской, в дорогом, отлично сшитом костюме, которым обзавелся в самый последний момент, и с бархатной коробочкой в кармане. В коробочке лежало кольцо. Он не представлял, как надо ухаживать за женщинами, как добиваться их благосклонности. Только одна мысль тревожила его каждую минуту – именно Окада нужна ему, а раз так, то зачем играть в игры. Зачем притворяться? Он для себя все решил.

Девушка отнеслась к его поспешному предложению так же невозмутимо, как реагировала прежде на объявление войны между кланами или на сообщение о бесчинствах черных на границах земель Накамура. Она объяснила, что не может дать ему ответ, пока не побеседует с патриархом, что Некромант принял с горячим одобрением. Он согласился ждать.

Через три дня Окада передала Гэру, что она согласна.

Мотивов ее согласия никто не понимал, но факт оставался фактом.

Свадьба была пышной и очень дорогой, она оставила далеко позади все те скромные и наспех скроенные церемонии, которые совершались в Центре каждый день. Главы обоих кланов не поскупились на расходы – на триумфальные арки, на павильоны, в которых должны были угощаться гости из числа обычных, на столы, ломящиеся от яств и предназначенные для всех жителей столицы, на аренду «Аэвы» и еще двух соседних ресторанов, а также пяти больших отелей, на фейерверк и небесное шоу с участием более чем полусотни драконов. Были приглашены архимаги, специалисты по иллюзорной магии – им заплатили целое состояние, но зато представление, которое они показали, должно было остаться в памяти всех, кто его видел, как подлинное искусство и грандиозное видение.

Невеста была одета в традиционный для своего клана алый свадебный наряд, состоящий из нескольких шелковых одежд, накинутых одна на другую. Чтоб сделать невесте приятное, Гэр все время до свадьбы провел в библиотеке, изучая любую литературу о Накамура, какую смог достать. За четыре недели вряд ли можно было добиться многого, но по крайней мере теперь он кое-что понимал в сложной церемонии и в одеянии, которое накрутили на его будущую жену. Омотэги*[Верхняя одежда.] Окады было богато вышито шелковыми цветами, каидори – накидку которая надевалась поверх – в уступку общецентритским представлениям расшили не только золотом и серебром, но и мелкими бриллиантами, то же самое сделали с поясом оби.

Посмотрев на этот кокон шелка и вышивок, Гэр испугался, решив, что теперь-то уж его невеста даже шагу шагнуть не сможет. Но, как оказалось, от нее и не требовалось никаких действий. Ее, совершенно неподвижную, всюду носили на широких носилках, а после заключения брака, перед весельем в ресторанах и на улице, потихоньку освободили от доброй половины одежд, и она смогла танцевать с молодым мужем.

Выражение ее замкнутого лица не изменилось ни разу на протяжении всего праздника. Впервые за все время их короткого знакомства Гэр по-настоящему оробел в ее присутствии и даже не решился поблагодарить за то, что она согласилась выйти за него замуж. Каменное лицо Окады напугало не только ее супруга, но и всех гостей.

– Как он не боится ее обнимать? – вполголоса пробормотала мать Гэра, Нэрка Орлица Запада. – Все равно что лапать статую.