Вардананк - Дереник Демирчян

– Не решатся они сразу. Возникнут разт гласия, запоздают – и дело сорвется. Пошлем к князю Атому, в Айрарат: пусть подоспеет к нам до Зарехавана, поможет уничтожить этот отряд!

– Обдумать бы надо!.. – замялся Нершапух. – Хотя… опаздываем мы!..

– Поэтому и нужно спешить!

Долго еще продолжалось бы это совещание, если бы Вардан не прервал его и не распорядился вызвать гонцов. Когда Ар цен их привел, Вардан приказал им ночью незаметно покинуть лагерь и немедленно отправиться в Айраррт.

Бесшумно выскользнув кз шатра, гонцы растаяли в темноте. Нершапух, азарапет и Артак поспешили разойтись, чтоб не вызвать подозрений. Свет у Вардана погас.

Вардан лег с облегченным сердцем: наконец-то приближался день возмездия!..

Еще долго в его ушах звучали слова крестьянина: «Война – от злого духа…»

«Да, сыты мы кровью, слишком много ее пролилось!» Поглощенный этими мыслями, Вардан долго не мог уснуть, несмотря на крайнюю усталость. Перед его глазами стоял встреченный им на берегу Тхмута человек из народа, бесстрашно и простодушно взиравший на жизнь, умевший извлекать доброе даже из грозившего ему бедствия.

В ту же ночь, пользуясь мраком, из лагеря под предлогом купания коней выскользнуло еще несколько гонцов. Но поскакали они в противоположном направлении.

Рано утром Вардана разбудил необычный шум. Вардан присел и спросил у вызванного служителя:

– Что случилось?

– Не решаюсь и сказать, государь… – полусмеясь, полуобиженно ответил служитель – Это жрецы жребий бросали: кто к какому нахарару войдгт в дом; и вот передрались между собой…

Пробормотав проклятие, Вардан поспешно оделся, вышел и стал перед своим шатром Перебранка между жрецами еще продолжалась, дубинки уже взлетали над головами. Из своего шатра вышел разгневанный могпэт и приказал слугам немедленно разнять драчунов. Но вместо этого слуги сами стали избивать дерущихся, а те в свою очередь набросились иа слуг. Могпэт пошел сам, надеясь своим присутствием положить конец свалке. Не помогло и это – драка продолжалась Люди могпэта с трудом вырвались из рук жрецов и кинулись жаловаться своему господину, но погнавшиеся за ними жрецы снова пустили в ход дубинки. Потасовка кончилась лишь тогда, когда жрецы устали раздавать и получать удары.

Артак со смехом подошел к Вардану:

– Не имеем основания жаловаться на отсутствие развлечений, Спарапет!

– Да, если бы мы были способны плакать – то поводов достаточно!… – с горьким смехом отозвался Вардан.

– И скоро они начнут действовать!.. – с грустью сказал Артак. – Они войдут в наши церкви, дома, семьи…

– Многое еще придется нам претерпеть, князь! – вздохнул Вардан.

А Васак в это же время совещался с Гадишо. Шум, поднятый жрецами, привлек и его внимание. Когда он от служителя узнал, в чем дело, беспокойство охватило его:

– И это они должны наставлять семьи наших нахараров?! Да они накличут на нас беду!

– Они накликали бы на нас беду, даже если бы были наиученнейшими мудрецами! – возразил Гадишо.

Васак не мог успокоиться. На его пуди возникало нечто тягостное, чего невозможно было миновать. Правда, он послал гонца к себе в полк с приказом быть готовым к нападению на врага, и то же самое, по его требованию, сделали остальные нахарары, его единомышленники. Но его мучила мысль о том, что Азкерт послал его в Армению не для ведения войны, а для того, чтоб он без кровопролития внедрил учение маздаизма. Кроме тою, неизвестно было, чем увенчается его попытка напасть на повстанцев…

Но как бы то ни было, собираясь подавить восстание, Васак учитывал лишь отряды нахараров противного лагеря. Это было величиной определенной. Вса остальное было в тумане и мраке.

Солнце поднималось, близился час поклонения. Могпэт приказал протрубить сигнал. Полк выстроился на Аварайрском поле. Могпэт, сопровождаемый жрецами, выступил пеоед войсками, которые стояли полукругом. Васак и его сторонники пошли на поклонение, но Вардан, асрапет, Нершапух и Артак Мокац, клорые и в дороге под разными предлогами уклонялись от этого обряда, на этот раз категорически отказались участвовать в нем. Вардан просто вигнал явившегося к нему в шатер жреца.

– Убирайся вон немедленно!.. – крикнул он с омерзением.

Дсльне ждать было невозможно. Омнце поднялось и обряд поклонения начался. Гнусавый голос мсгпэта прозвучал на поле Аварайра, сопровождаемый грохотом барабанов, пронзительными звуками труб и бормотанием жрецов. Это было первым поклонением солнцу иа земче Армении.

Немедленно поcле окончания обряда могпэт подошел к Васаку:

– Государь марзан, что это – прямое неповиновение или отказ от пскюнечия?

– От непривычки то, – просто и грустно ответил Васак, скрывая свою ярость и тревогу. – Потерпи… Вспомни собственных жрецов! Ведь ты даже их не мажешь застрвить подчиниться тебе…

Могпэт умолк, хотя его сомнения не рассеялись.

Колонна поднялась и, перейдя через реку Тхмут, двинулась по направлению к Багреванду.

Арташат продолжал кипеть и после того, как его покинули Атом и католикос. Охранявшие крепость персы и армяне напряженно ждали дальнейших событий, злобно косясь друг на друга. Отсутствие Атома обнадеживало сбе стороны. Воины из армянского отряда надеялись и ждали, что Атом, собрав силы, вернется в Арташат во главе государственного войска и уничтожит захватчиков. А персы, считая отъезд Атома прямым доказательством тсго, что он чувствует недостаточность армпнских сгл в столице, готовились напасть на восставших, как только в Армению вступят персидские войска.

Атом ехал позади шествия, не смешиваясь, однако, с народом. Он был во власти глубокого душевного смятения. Что ему делать? С кем идти? И чем все это кончится? Правда, он желал, чтсб ярость народа не ослабевала: нельзя было позволить, чтоб сломилась та духовная сила, которая должна была противостоять грядущему испытанию. Но у него возникало опасение, что стихийная вспышка даст повод потспить в крови и сорвать все дело восстания.

И действительно, смута уже распространялась из жрая в край по всей стране. Призыв не щадить никого – ни родных, ни близких, ни господ, ни слуг – глубоко проник в сердце народа. Подозрительность и настороженность сменили прежнюю простодушную доверчивость. Каждый в тревоге искал изменников веры и родины в своем окружении. В некоторых отдаленных уделах были даже случаи избиения камнями заподозренных в вероотступничестве. Тревога охватила всю страну. И самым ужасным было то, что нельзя было ни заступиться, ни защищать подозреваемых. Удержать народные массы от вспышек становилось все более и более трудным. Оставалось лишь спешить с организацией общегосударственного войска – крепкого кулака, при помощи которого можно было бы предотвратить насилия персидских отрядов. Народ же следовало держать в состоянии боевой готовности.

Наряду с этими военными заботами Атома терзало еще и скрытое сомнение: действительно ли приняли нахарары веру Зрадашта? А если приняли, то все или только некоторые? И как это произошло – заточили их, сломили их волю, и они, отчаявшись в спасении, подчинились насилию? Согласны ли они будут на восстание? Вот вопрос!.. Не исключена возможность и того, что, вернувшись на родину, они во главе своих полков положат начало междоусобной войне… И кто с кем будет тогда? Кто пойдет с персами и кто против них? Что сможет сделать тогда он, Атом, с кучкой нахараров, которые сохранит верность клятве? Вот он едет собирать силы, но против кого? И кто последует за ним из подданных других нахараров? Как входить в замки нахараров у Бзнунийского моря – одному или с вооруженными силами? Простительно ли будет такое вторжение, хотя бы и в ферме мирного предложения?.. Ничего, ничего не екдно определенного впереди!..

«Ах, Артак, Артак, что ты натворил, куда ты завел меня?..» – пробормотал он, вглядываясь вдаль – туда, где чернела толпа, которую, словно кровью, окрашивал свет факелов.

Куда двигалась эта народная масса, на что была она способна, до чего могла ее довести ярость?

Но нужно было совладать со своими колебаниями и черными мыслями, нужно было решать и действовать. Атом решил взять с собой в области, расположенные вокруг Бзнунийского моря, Гевонда, с его помощью поднять там на ноги местных жителей и через них воздействовать на воинов нахарарских отрядов.

«Если принесшие клятву стоят за сопротивление – они и сами будут довольны моим вмешательством. Если же они против, если они сами отрекутся… – Атом с силой потряс рукой в воздухе. – Тогда я подымусь против них! Я – и со мной все оставшиеся верными обету!»

Атом решил прежде всего заехать к себе в родовой удел – взять небольшой отряд воинов своего полка и с этим отрядом пройти в Хорхоруник, убедить князя Хорена присоединиться к нему и с ним вместе обойти Тарон, Рштуник и Арцруник. Oн имел в виду подготовить удар армянского войска и народа на той окраине, которая, по его убеждению, должна была оставаться в глубоком тылу движущихся на Зарехаван персидских войск.