Гуманный выстрел в голову - Коллектив авторов. Составитель С. Лукьяненко

Конечно, никто не бросился всерьез обвинять Хонгольма в убийстве. Но простые граждане, после выступления Лина уверенные в вине Маркуса, на следующих выборах отказали северянину в поддержке. Да и собственная партия от него отвернулась.

Лишь однажды на горизонте Лина обозначилась серьезная проблема. Кое-какие связи позволяли ему пользоваться неограниченным кредитом в определенных кругах, но за это всегда приходилось платить. Отрабатывая долг клану «земляного масла», Конрад вынужден был вмешаться в процесс перераспределения государственных грантов на почвенные исследования. Месторождения на западных островах сулили больший доход, но клановые боссы, скупившие по дешевке масляноносные земли в Иберии, не желали терять сверхприбыли. Субсидии ушли в нужном направлении, но протектор западных островов оказался не так прост. Сознавая свое бессилие, он все-таки смог инициировать через подставных лиц пока еще негласное расследование.

Палата юридического контроля взялась за разработку без особой охоты — ссориться с сенатом им было не с руки. Дело поручили старшему прокуратору Крочету, и так выше головы заваленному экономическими расследованиями.

Помощники Крочета копали больше года без особого успеха. И все-таки им удалось набрать несколько сомнительных фактов против главного трибуна сената, Конрада Лина. Каждый в отдельности они выглядели не слишком примечательно, но все вместе могли дать пищу для размышлений аналитикам юридической палаты. Да и Крочет, в конце концов, заинтересовался результатами, дал команду на проведение специального расследования. Прокуратор понял свою выгоду — он уже видел себя человеком, свалившим самого Лина.

Оставалось только получить санкцию генерального прокуратора. В первый день августовских ид Крочет попросил аудиенции. Зная, что генеральный не захочет и слушать без сколько-нибудь серьезных доказательств, он подготовился загодя.

Исполнитель позвонил ранним утром. Конрад Лин завтракал, просматривая новостные ленты и котировки бирж.

— Клиент готов. Трасса чистая до самой столицы. Два подарка заготовлены.

Конрад поморщился. Линия не прослушивалась, он знал точно, но все равно — звонить только для того, чтобы сообщить о готовности? И этого человека называют лучшим профессионалом?

— Есть сложности, — раздалось из трубки.

А! Все-таки сложности!

— В чем дело?

— Клиент едет с морской прогулки. Вместе с семьей.

— Ну и что!?

— Вы не поняли? С ним жена и сын.

— О Боги! Послушайте, через пять часов у него назначена аудиенция в Палате юридического надзора. Вам это что-нибудь говорит? Не морочьте мне голову, работайте. Если аудиенция состоится, ваши услуги мне больше не понадобятся. Я понятно объясняю?

Связь отключилась.

Часом позже экстренные выпуски новостей сообщили о террористическом акте на загородном шоссе. Скоростной мобиль старшего прокуратора Крочета нарвался на заложенный фугас. В машине находилось три человека; водитель, сам про-

куратор, — погиб, за жизнь пассажиров врачеватели сейчас борются.

Конрад выступил в сенате со сдержанной речью соболезнования, выбил из бюджетного комитета средства для пострадавших, заодно добившись повышения пенсий членам семей воинов Республиканского Легиона и сотрудников Палаты юридического надзора, погибших на боевом посту.

Авторитет Лина вырос еще больше.

Когда махинации с перераспределением грантов все же всплыли, имя Конрада Лина давно уже исчезло из документов, пострадали несколько мелких клерков и два сенатора из так называемой «топливной» партии. Других виновников найти не смогли.

В шестьдесят один год Конрад Лин впервые участвовал в консульских выборах. И победил. Пока еще, правда, он стал младшим консулом, вместе с непререкаемым Соннием, лидером партии прогрессистов. По традиции консулами выбирали политических противников, дабы один мог сдерживать аппетиты другого.

Через пять лет Сонния сменил Джадд Купер, антиэкспансионист, печально известный законом об ограничении рождаемости. Конрад в отсутствии реальных конкурентов стал младшим консулом на второй срок. А после того, как разъяренные толпы граждан потребовали смещения Купера, Лин целых два года занимал место Первого консула.

На следующий консульских выборах Конрад пошел на повышение, его соперником в борьбе за пост уже Первого консула стал опаснейший и беспринципный Публий Канн. Многие в Республике знали, что он напрямую связан с кланами перевозчиков зелья, но не многие осмеливались говорить об этом. Считалось, что Канн поднялся из самых низов, пробился наверх с помощью денег и влияния кланов. Он неоднократно клялся, призывая на помощь Богов, что отказался от своих старых покровителей, но ему мало кто верил. Из цепких лап кланов выскользнуть не удавалось никому.

Публий Канн сразу же пошел в наступление. Подвластные ему СМИ вываливали на граждан тонны компромата, не гнушаясь ни откровенной ложью, ни интимными подробностями. Конрада Лина пытались побить его же оружием.

На закрытом совещании один из помощников сказал Конраду:

— Канн — очень жесткий человек. Без пороков, без побочных связей, без пристрастий. На этом свете есть только две вещи, которые он любит самозабвенно — власть и дочь. Ей одиннадцать лет, зовут Лидией.

— А кого из них он любит больше? — быстро спросил Конрад.

— Думаю, что все-таки дочь… — помощник не закончил фразы. Того и не требовалось. Больше между ними не было сказано ни слова. Помощник поднялся и быстрым шагом покинул комнату заседаний.

Через два года он умрет от интенсивной хемотерапии, пытаясь вылечить ошибочно определенный врачевателями рак. На следующее утро СМИ прервали свои передачи.

— Из непроверенных источников стало известно, что сегодня в 6.45 утра неизвестными прямо с порога отчего дома похищена Лидия Канн, дочь кандидата на пост Первого консула Публия Канна. Поиски, предпринятые по горячим следам, а также специальный план «Перехват» результатов не дали. Похитители на связь пока не выходили и никаких требований не предъявляли. Ведется следствие. Генеральный прокуратор приказал возбудить дело по статье «похищение ребенка».

Республика сочувствовала Канну, в прессе появились первые намеки на возможную связь похищения с предстоящими выборами. Виновника предлагалось определить читателю. Но Конрад опередил соперника и нанес удар в самое сердце.

Он выступил по телевидению, в одной из популярнейших новостных передач. Его интервью видели три четверти граждан Республики:

— …как простой человек и отец я всячески сочувствую моему оппоненту, но все-таки коллеге Публию Канну. Как человек, обладающий определенными связями и возможностями, я клянусь Богами Небесной горы использовать их полностью, чтобы помочь в поисках. Ни я, ни моя партия не остановимся ни перед какими тратами, лишь бы вернуть дочь страдающему отцу в целости и сохранности. Но как политик, я не могу не напомнить одну очень важную истину. Все мы знаем, и Боги тому свидетели, что почтенный Публий Канн имеет, или, возможно, имел связи не в очень чистоплотных кругах, которые принято называть криминальными. Несколько ид назад Канн отрекался от связей со своими покровителями. Не здесь ли стоит искать причины похищения ни в чем не повинной Лидии? И не послужит ли эта гнусная история с похищением ребенка предупреждением на будущее многим неразборчивым в средствах политикам?

Публий Канн понял намек, снял свою кандидатуру и исчез. Говорили, что последние годы он посвятил поискам сначала дочери, потом — ее непосредственных похитителей. Он мечтал отомстить.

Лин больше ни разу не вспомнил о судьбе маленькой Лидии. Да и впрочем, она никогда его особенно не интересовала.

Конрад Лин первым в истории Республики три раза подряд занимал кресло Первого консула. За прошедшие годы граждане привыкли к Перерождению, ушла в прошлое неприязнь «к старперам у горнила». В свои семьдесят девять Конрад выглядел более чем привлекательно для избирателей — седовласый чемпион политических игр с жесткими глазами того, молодого двадцатипятилетнего «волка».

Он действительно принес много пользы Республике. Не заботясь о каждом отдельном гражданине, зачастую жестко попирая его права, Лин отдавал все силы обществу в целом. За три срока он провел через сенат сто семнадцать эдиктов, и более восьмидесяти из них Республика приветствовала овациями.

А баллотироваться в четвертый раз Конрад Лин не успел. Специальный курьер Центра евгеники принес ему послание, тисненное золотом на архаичном пергаменте:

«Конрад Гай Рокадия Лин выдвигается кандидатом на Перерождение»

Снизу — приписка: «Предварительный опрос граждан Объединенной Республики. За — 88 %, против — 10 %. Просим кандидата дать согласие на проведение референдума».