Право налево (СИ) - Зика Натаэль

-  Елена Евгеньевна, рад видеть вас в добром здравии! Не пугайтесь, за вашей дверью день и ночь будет дежурить охранник – так надо. Конечно, клиника и сама по себе  не проходной двор, но Анатолий Хамданович распорядился, чтобы даже муха мимо не пролетела. Виноват, мух тут отродясь не видели… Чтобы ни один микроб не проскользнул! И помните – если вам что-то понадобится или вдруг сильно-сильно захочется, смело говорите Лёве, он передаст по рации, и в самое короткое время сюда  хоть птичье молоко, хоть сало в шоколаде доставят. Или котёнка. Хотите?

- Котёнка? – удивилась Лена.

- Девочки любят котят, они забавные. А Анатолий Хамданович приказал следить, чтобы вы были в хорошем настроении и всем довольны. Говорите, какого цвета, через час привезут: здорового, привитого, ласкового.

-  Не знаю. А разве  можно животное в больницу?

- Вам можно всё!

- Тогда, - Лена прикусила губу и  вздрогнула, попав зубом на пострадавшее ранее место. – Я бы хотела повидать Любовь Александровну и Мотю. Анатолий…  Хамданович знает, кто это.

- Не вопрос! – Виктор ещё раз улыбнулся и скрылся за дверью.

Если честно, верилось с трудом. Однако через  три часа в дверь снова просунулся Виктор и довольным голосом произнёс: «Гости!»

Лена глазам не поверила – в комнату вошла тётя Люба, а рядом с ней чинно вышагивал притихший шнауцер.

- Леночка, - просияла  тётя Люба и тут же нахмурилась. – Опять в переплёт попала, да? Да у тебя талант!

Улыбнувшись, Елена развела руками – что есть, то есть!

     Гости пробыли до вечера и уехали только после плотного ужина.

- Лена, как же удачно, что я сегодня выходная, - радовалась тётя Люба. – Впрочем, мальчики умеют убеждать, я уверена, если что, они меня и со смены вызволили бы. Нашли, кем подменить, и отпросили.

Без малого двухметровые «мальчики» - Виктор и Станислав – смущённо переминались и довольно улыбались.

- Было интересно познакомиться с Мотей, которого мы несколько часов искали, - ухмыльнулся один. – Чёрно-белый, с хвостиком колечком.

И оба рассмеялись.

Улыбнулась и Лена, а на вопросительный взгляд тёти Любы пояснила:

- Играли в… кошки-мышки. Вернее, не играли, а тренировали…

- Спортивное ориентирование, - поддержал Слава. – В естественных условиях.

- О! – округлила глаза женщина.

- Поговорим об этом потом, если вам будет интересно, конечно! – торопливо произнесла Елена и срочно перевела разговор. – Расскажите, как встретили Новый Год!

За душевной беседой в доброй компании время пролетело незаметно.

Проводив гостей, Лена застыла посреди комнаты – как же хорошо, что она была не одна! Тётя Люба и  её шерстяной помощник отвлекли беглянку от невесёлых мыслей и не позволили заниматься самокопанием.  Правда, впереди целая ночь, и она вполне успеет надумать, чего не надо, но всегда можно попросить у Антонины снотворное.  Или стакан молока, если лекарства ей противопоказаны.

Решив  попозже определить, что лучше принять – снотворное или тёплое питьё, Елена всласть поплескалась в ванной, затем высушила феном волосы.  И потянулась одеться, но вспомнила, что свежая сорочка осталась в комнате. Как и халат. Ну да а кого ей тут стеснятся, ведь без разрешения никто не войдёт?

И всё-таки  решила  совсем  в  обнажённом виде не разгуливать – к ней могла заглянуть сиделка, неудобно сверкать перед пожилой женщиной. Поразмыслив, Лена прихватила полотенце, небрежно прикрылась им, даже не обмотав вокруг тела, и распахнула дверь.

Она прошла почти до самой кровати, когда сзади раздался сдавленный звук.

Стремительно обернувшись, она обожглась о нечитаемый взгляд Анатолия, замершего у двери с охапкой цветов в руках.

«Словно пытается спрятаться за букетом», - мелькнуло в голове женщины, а следом пришло осознание – в каком она виде…

Но возникшее было желание завизжать и удрать назад в ванную, Лена задавила  в зародыше.

Во-первых, чего визжать? Можно подумать, Толя никогда не видел полураздетых женщин.

И, во-вторых, поздно бегать,  мужчина, пока она шла к кровати, уже успел всё рассмотреть: полотенце-то прикрывает  только её «фасад», а гость стоит как раз со стороны «кормы»...

Подавившись воздухом, чувствуя, как огнём полыхают уши и щёки, она протянула руку и схватила халат.  Где-то она слышала, что в армии солдаты должны успеть одеться за то время, пока горит спичка. Лена была уверена – она побила все рекорды!

- Ты приехал! -  только завернувшись в халат, она смогла выдавить из себя два слова.

Мужчина вышел из столбняка и повернулся к ней боком, с раскаяньем пробормотав:

- Прошу прощения, я постучал, ты не ответила, я подумал – вдруг тебе плохо и… Прости, я не должен был врываться без разрешения. И… и не должен был  стоять и смотреть.

- Остолбенел от ужаса? - в смущении, она несла, что попало, лишь бы говорить, лишь бы не встречаться с его глазами. Боже, он видел её голую задницу!  Какой кошмар…

- Что? Нет! Вовсе нет! Ты, - Анатолий перевёл дыхание, - очень красивая. Только  нужно больше есть, а то скоро   выдует сквозняком  в окно.

Обстановка разрядилась, оба облегчённо выдохнули. Но взглядами пересекаться ещё опасались.

- Какие цветы! Это мне?

- Да, - он неловко вручил букет, стараясь не соприкоснуться руками. И конечно же, задел за её пальцы, вздрогнув, словно от разряда тока.

- Красивые, - голос Лены звучал хрипло, словно она простыла. – Надо в воду поставить…

- Потом поставишь, - жалобно произнёс мужчина. – Я к тебе сразу из аэропорта,  десять минут и мне надо ехать – неотложные дела! Я же бросил всё, вернее, перевёл переговоры в формат онлайн. Уеду и не знаю, когда  завтра вырвусь, может быть, только к вечеру или ближе к ночи. Расскажи мне, как всё случилось. Пожалуйста! Только давай ты заберёшься в постель, после ванны надо держать тело в тепле.

Лена кивнула и проворно нырнула под одеяло, сверкнув розовыми пятками и молочной кожей бёдер.

Сглотнув, Анатолий с трудом оторвал взгляд от этой картины и заставил себя любоваться  висящей на стене репродукцией известного художника. Но, несмотря на то, что добросовестно пялился на  полотно не меньше минуты, он и под угрозой расстрела не смог бы рассказать, что на ней изображено. Перед глазами так и стояли розовые пятки и  стройные ножки Елены… А так же восхитительный вид, который предстал перед ним, когда женщина вышла из ванной.

Мысленно обругав себя за недопустимую в отношении замужней женщины несдержанность, Анатолий поискал глазами, куда сесть и, подтянув к себе стул,  приготовился слушать, радуясь, что одеяло надёжно скрывает женщину.   Но разыгравшееся воображение продолжало тревожить, напоминая, что под одеялом на Лене ничего, кроме халатика нет…

Наконец, с трудом справившись с бурной реакцией тела, мужчина смог сконцентрироваться на том, что она рассказывала.

Монотонно, временами перескакивая вперёд или возвращаясь назад, Лена перечислила все события, описала действующих лиц, назвала имена, передала подслушанные разговоры и описала сам побег.

Опустошённая, словно пережила всё заново, она замолчала, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

- За что Ирина Аркадьевна со мной так? – вырвалось против воли. – Я же ни на что не претендовала, ничего не просила. Хотела развестись, и всё! Я… я любила Марка! Так любила, дышать без него не могла, надеялась, что он заметит и тоже полюбит… Но, увидев в своей спальне Риту, вдруг отчётливо  поняла, что не нужна ему, и никогда не буду настолько нужна, чтобы стать единственной! И тогда…

Мужчина переместился на кровать, уже привычно сгрёб её в охапку вместе с одеялом, усадил к себе колени и обнял, баюкая, словно ребёнка.

- Не плачь, не надо! Он не стоит твоих слёз! Обещаю, они заплатят за каждую слезинку! Хочешь, я разорю «Империю»? Или нет – хочешь стать держателем контрольного пакета? Семерик всей семьёй  будут тебе ноги мыть и воду пить.  А Марк  станет собачкой бегать и в глаза заглядывать. Хочешь?