Сад Лиоты - Франсин Риверс

— Но, по всей видимости, она почти всегда понимает, что происходит вокруг нее, — добавила медсестра.

Нора заметила, как глаза Энни наполнились слезами, но не стала задавать ей вопросов, а сидела и внимательно слушала.

— Мы рекомендуем отправить ее в больницу для престарелых, — сказал доктор Паттерсон.

Энни подняла на него глаза:

— А нельзя ли ухаживать за ней дома?

— Не глупи, Энни, — вмешалась Нора, которая пришла в ужас от такой мысли. — Разве ты не слышала, что сказал доктор? Она не сможет окончательно поправиться. И велика вероятность повторного инсульта.

— Значительная часть денег на лечение больной будет выделена в соответствии с программой медицинского страхования престарелых людей, — заметил Джордж.

— Мне кажется, бабушка предпочла бы остаться дома, — продолжала упорствовать Энни.

— Ну, что ж, я не могу за ней ухаживать. — Нора не верила собственным ушам: Энни пытается пристыдить ее за то, что она хочет отправить Лиоту в больницу для престарелых. — У меня есть личная жизнь, и у Джорджа тоже. Ему нужно заниматься делами своей фирмы, и у меня есть другие обязанности.

— Она же твоя мать! — Энни посмотрела на Нору, и ее широко распахнутые глаза помрачнели. — Как ты можешь думать о том, чтобы отправить ее туда, где за ней станут ухаживать чужие люди?

У Норы затряслись губы, когда она увидела осуждение в глазах дочери.

— Да что ты знаешь об этом? Я делаю все, что в моих силах. Почему я должна жертвовать собственной жизнью и ухаживать за матерью? Ни у кого нет права делать меня несчастной.

Корбан Солсек побледнел и весь напрягся. Таким его Нора еще не видела. Он пристально посмотрел на нее.

— Не нужно так на меня смотреть. Вам-то какое до всего этого дело? Какое у вас право вообще здесь находиться?

— Это я попросила его прийти, — отрезала Энни. — Мне нужно сделать сообщение.

— Тебе нечего сказать! — Нора буквально задыхалась от злости. — Мы с Джорджем — ее дети, и только нам решать.

Доктор Паттерсон поднял руку:

— Подобные встречи всегда очень эмоциональны. Давайте успокоимся и попробуем рассуждать трезво.

Энни тоже подняла руку. Нора сверкнула глазами в ее сторону:

— Энни, опусти руку, ты не в школе.

— Можно мне сказать несколько слов и попросить, чтобы меня не перебивали?

— Не нужно ехидничать.

Корбан наклонился вперед:

— Она вовсе не ехидничала. Она просто вежливо попросила вас заткнуться и послушать.

— Корбан… — Энни прикоснулась к его руке, как будто просила прощения.

— Я хочу, чтобы он ушел, — закричала Нора, раскрасневшись от гнева. — И немедленно.

— Так будет лучше, Энни, — ласково заметил Фред.

Девушка кивнула Корбану, не спускавшему с нее глаз, и что-то шепнула ему на ухо, после чего он поднялся с места и покинул конференц-зал.

— Теперь мне можно сказать? — спокойно спросила Энни.

— Это пустая трата времени, — заявил Джордж, взглянув на часы. — Я должен к часу дня вернуться на работу. У меня назначена важная встреча.

— Я скажу коротко. — Энни нахмурилась. — Я собираюсь забрать бабушку домой.

У Норы все похолодело внутри.

— Ты не можешь так поступать, Энни. Ничего глупее просто нельзя придумать.

— Не только могу, мама, но и сделаю.

Нора видела, что ее дочь полна решимости.

— Ты просто хочешь таким странным способом заставить меня почувствовать свою вину.

— Я хочу вовсе не этого.

Все вдруг разом заговорили, не соглашаясь с Энни, которую, казалось, ничем невозможно было пронять.

— Довольно. — Доктор Паттерсон вновь поднял руку, призывая собравшихся соблюдать тишину. — Мисс Гейнз, — начал он подчеркнуто спокойно, — сколько вам лет? Шестнадцать? Семнадцать?

— Восемнадцать, и я уже взрослая, доктор Паттерсон.

— Уже восемнадцать, но вы понятия не имеете о том, что предлагаете.

— Я ничего и не предлагаю, сэр. Я довожу до вашего сведения свое решение.

Нора опять стала возражать, к ней присоединился Джордж. Даже представитель социальной службы и терапевт ополчились на нее.

Энни смотрела на них как ни в чем не бывало и молчала.

— У меня есть доверенность, — наконец проговорила Энни.

— Что? — Джордж чуть не упал со стула. — Что ты сказала?

Нора еще ни разу не видела его таким расстроенным.

— У меня есть доверенность, которую дала мне бабушка, и я уже переехала жить в ее дом.

Нора уставилась на дочь:

— А как же твоя художественная школа?

— Я ее бросила. На следующий же день после того, как бабушку увезли в больницу. За это время я все подготовила в доме к ее возвращению. Я все вымыла, покрасила, сделала перестановку, закупила продукты. Мне помогали друзья: Сьюзен, Сэм, Корбан. Мама Сьюзен рассказала мне, как надо ухаживать за больным в домашних условиях, и многому научила меня. Она порекомендовала сиделок, дала список разных агентств и рассказала о правительственных программах помощи таким пенсионерам.

— Сиделки, агентства? — Джордж буквально вышел из себя.

Но Энни упрямо продолжала:

— Том Картер прикрепил в ванной ручки и поставил специальный шест в спальне. Он же сделал пандус на заднем крыльце для инвалидного кресла. Корбан будет приезжать по средам, чтобы я могла сходить за покупками. Все уже приготовлено.

— И кто же будет оплачивать все это?

— Мы с бабушкой. Она предоставила мне право распоряжаться ее денежным вкладом. К тому же у меня есть свои сбережения.

— Это не твои деньги! — вскричал разозленный Джордж. — Нора, умоляю тебя, сделай что-нибудь!

— Энн-Линн, ты не имеешь права.

Эннп поднялась:

— У меня есть полное право! Я единственный человек в этой комнате, который ее любит. — Ее глаза засверкали. — Нравится вам это или нет, но именно так все и будет. Бабушка предоставила мне право принимать решение. Слава Богу!

— Маминого пособия не хватит, чтобы оплачивать частных сиделок! — возразил Джордж, тоже поднимаясь с места. И откуда ты возьмешь деньги?

— Возможно, сиделки не понадобятся, дядя Джордж. Я сказала, если будет необходимо.

— Раз вы решили сами ухаживать за ней, то такая необходимость возникнет очень скоро, — раздался голос представителя социальной службы.

— Будут нужны деньги — я продам бабушкин дом какому-нибудь банку и буду получать ежемесячные выплаты, достаточные, чтобы…

Джордж буквально взорвался.

— Мы с твоей матерью не собираемся спокойно смотреть, как ты транжиришь наше наследство!

Энни пристально посмотрела на Джорджа и медленно перевела взгляд на мать. Нора почувствовала, как в ней поднимается волна чувств. Как мог Джордж такое ляпнуть? Это просто отвратительно. Как теперь ей выкрутиться, чтобы представить дело в ином свете?

— Дядя Джордж имел ввиду совсем другое, Энн-Линн, — начала она. — Он всего лишь хотел сказать, что долгие годы мама трудилась, исправно платила налоги и перечисляла деньги в фонд социального страхования. Поэтому будет справедливо, если государство потратит средства на ее лечение. И оно же возьмет на себя большую часть расходов, если она…

— Нет! — воскликнула, бледнея, Энни. — Нет!

— Так мы ни к чему не придем. — Терпение доктора Паттерсона было явно на исходе. — Мы должны проявлять благоразумие и идти навстречу друг другу. — Нора была уверена, что он на их с Джорджем стороне. Но ее это почему-то не радовало.

— Решение уже принято, доктор Паттерсон, — деловым тоном явила Энни. — У меня есть копия подписанной бабушкой бумаги, дающей мне право распоряжаться ее домом. Если вы хотите поговорить с моим адвокатом, такую встречу можно организовать. Поскольку вы настаивали на скорейшей отправке бабушки Лиоты в больницу для престарелых, то я сегодня же хочу забрать ее отсюда. Как только вы все подготовите.

Упоминание о доверенности привело доктора Паттерсона в смущение.

— Как скажете, — проронил он и, словно живое воплощение презрения, вышел из конференц-зала. Остальные в это время сидели пристыженные и молчали.

— Энн-Линн, не делай этого, — дрожащим голосом попросила Нора.

— Все уже сделано, мама. — Энни выглядела бледной… и печальной. Она посмотрела сначала на Нору, потом перевела взгляд на Джорджа. — Да простит вас Господь.

Сказав это, Энни задвинула свой стул и ушла.

Нора закрыла глаза.

— И ты позволишь ей так поступить? — Джордж рванул на себе галстук.

— Боюсь, что вы оба ничего не можете поделать. — Фред говорил спокойным, ровным голосом. — Если Энни докажет, что у нее есть доверенность, значит, она имеет законное право принимать решения за Лиоту.

Джордж чертыхнулся.

— Поговори с ней, Нора. Отговори се.

С гордо поднятой головой он вышел из комнаты, и за ним все остальные.