Прими свою тень - Оксана Демченко

– Бе-е-ело-ое кры-ыль-цо, – простонала Норма, по-прежнему страдая от страха и опасно ползая по широченной спине коня.

– Понял, – выдохнул Крон и перевел Лоцмана на шаг. – Оставайся тут. И не сопи, рысь у него мягкая, это великолепное качество породы снежских – бархатный ход называется.

Уже ступив на белое крыльцо, Крон разобрал комментарии Нормы по поводу бархата и коней. Замер, принюхиваясь и присматриваясь. Замечательная копилка полезного – общая память. Недавно Йялл обогатил ее своим опытом, и малая часть осела не в сознании даже, а где-то глубже, вынудила теперь молча и сосредоточенно изучать дверь, замок, ручку, следы на пороге, запахи, звуки, предчувствия. Дверь была нехорошая. Иначе и не сказать. Крон раздраженно порылся в карманах, извлек нож. Собрался было сунуть в узкую щель, но передумал. Обернулся к готовой расплакаться всаднице. Отметил, что та вспотела, и даже без слез ее дешевая краска намокла, ползет по коже, уродуя лицо окончательно. Волвек подошел, снял Норму со спины коня и поставил в пыль.

– Лома, стена мне мешает, убери, – попросил Крон. – Таран, Лома, можно, вот здесь…

Вороной недоверчиво покосился на хозяина. Таран – знакомое слово, так обозначаются безобразные действия в стойле, превращающие бревна стен в мелкую щепу. За таран обычно лишают хозяйского внимания и называют плохим. Но если можно и даже нужно… Достаточно развернуться крупом к преграде и один раз отметить ее копытами. Даже без усердия, здесь бревен нет.

Стена, многослойный материал с наполнителем, жалобно хрустнула и подалась широким проломом.

– Отпадный Лома, – восхитилась Норма, уже сидящая в пыли и отдыхающая от пережитого ужаса высоты и конской рыси.

Крон поддел плечом край пролома, расширил его, торопливо похвалил Лоцмана и шагнул в помещение. Оглянулся на дверь. Поперек – тонкая нитка. Ну и пусть тянется, не стоит ее трогать. И на окне нитка. Зато запахи нетронутые, свежие. Само собой, много медицинских, но их легко выделить и отсечь. Затем пот: тут были трое, двое точно мужчины, молодые – люди, не айри. Один явный южанин, житель расположенной рядом Обикатской провинции. Пил умеренно, запах выпивки знакомый, понятный и характерный, настойка называется «Черный пират», эдакая стилизация под старину. А главное – с большим количеством ароматизаторов, след они дают идеально стойкий.

Запах женщины тоже есть. И старый, и свежий, она тут жила, и ею дом пропитан, так всегда бывает с родным жильем, оттого оно и родное. Только люди могли придумать эту глупость: называть запах тела вонью. Понюхали бы свои рубашки вечером! Крон бегло осмотрел комнату. Чашка на полу, разбитая. Салфетка валяется рядом. Ящик старого шкафа с препаратами открыт нараспашку, внутри беспорядок. Люди, он знал твердо, принимают некоторые лекарства без назначения, желая изменить состояние психики. Видимо, такие и искали… Крон развернулся и покинул дом через тот же пролом. Запах южанина и выпивки висел в воздухе, как и прежде. Только теперь он, опознанный, имел смысл и вел к цели. След! Свежий, не более часа давность, никак не более. Вьется остаточным эхом над пылью, уловить можно, хотя придется нагибаться и бежать нелепо, почти что на четвереньках.

Крон молча забросил всхлипнувшую Норму на спину коня и побежал по площади, часто опираясь на руки и принюхиваясь, но не оборачиваясь. Лоцман позади отчетливо бухал копытами, сопровождая хозяина. След скользил вдоль стен, прятался в подворотнях, нырял в узкие, глухие, ограниченные серыми безоконными стенами щели проходов меж домов.

– Из ваших кто-то станет спасать Джан? – без особой надежды уточнил Крон, поймав расширение канала запаха: к группе похитителей явно добавился еще один человек.

– Н-нет, – коротко стукнула зубами Норма.

Эмоции рассказали остальное. Ей стыдно за пассивность людей, по привычке отгородившихся ставнями от чужой беды. Чужой – хотя Джан лечила всех… Норму злит упрямство волвека, прущего напролом, глупого, неопытного и нелепого. А еще женщину тошнит, но, странное дело, верхом ей весело и интересно.

За плотно закрытыми окнами не просто отгораживались от беды, но тоже страдали и колебались. Крон невесело усмехнулся. Эти люди – его ровесники по взрослости: арры, недоросли, не умеющие отвечать за важное. Стыдно и страшно оставаться таким. Может, именно ощущая их мерзость и трусость, он и бежит, часто падая в пыль и чихая. Он спотыкается о свой страх, но делает усилие и перешагивает, а эти – не смеют. Весь поселок пропитан страхом разных оттенков и сортов. Таким густым и плотным, что в нем теряется свой давний страх, казавшийся важным и неодолимым… Нет, не так и не правда. Норма, жалко всхлипывающая и слабая, одолела страх. Позвонила, встретила и не пытается сгинуть за надежной дверью, скатившись со спины коня в пыль, пропитавшись ее серостью, замаскировавшись и став единой с прочими, пассивной. Конечно, страх женщина глушила спиртным… Увы, не нашла иных способов. Зато теперь они вдвоем пытаются что-то сделать. Втроем, Лоцмана нельзя не учесть.

Крон бежал и ощущал: где-то в неведомой дали есть инспекция. Туда ушло сообщение и там готовится помощь. Иначе быть не может, в Гирте уже отозвались бы и прибыли. Но здесь не Гирт, ждать надо дольше. Активно ждать. Он выследит похитителей, пронаблюдает за их логовом и укажет координаты инспекторам. Раз так, не придется себя ломать, делая непосильное.

След стал объемным и четким. Крон резко остановился, Лоцман толкнул в спину и всхрапнул.

– Они рядом, – тихо предупредил волвек. – Будьте здесь. Я гляну и вернусь. Скоро появится инспекция.

– Тупо-ой, – жалостливо и без прежней злости отозвалась Норма. – Не прилетят, сказано же. Йялл свалил, наверняка его стэк отрубили от звенелки, не на дежурстве он, втыкаешься?

Крон замер на полушаге. В словах женщины явно мог быть смысл. Стэк отослал сообщение на автомате, оно зависло в некоей очереди… Или сброшено в мусор по причине сбоя системы. Ужасно и обыденно: у людей нет однозначного порядка, сплошные сбои и накладки. Крон выудил из кармана личный коммуникатор. Ненадолго задумался. Попробовал соединение с инспекцией Гирта – нет ответа. Внутренне все больше напрягаясь, проверил еще десяток адресатов. Тот же итог. Нужен хоть кто-то с правом на высший приоритет. Тот, у кого канал точно работает.

– Риан? – Крон одними губами обрисовал самое надежное имя.

– Где ты, уже понял, координаты знакомые, – отозвался негромкий голос, сразу избавивший спокойной манерой речи от отчаяния и обреченности. – Тебя вызвали?

– Тут похищение, – чувствуя себя окончательным ребенком, пожаловался Крон.

– Инспекцию тряхну, сам дела брошу, уже бросил, – пообещал Риан, явно на ходу, слышно и по звукам, и по сосредоточенности настроя. – Но ближайший час, а то и два, это твое время, понимаешь? Иного не дано, сочувствую. И береги Лоцмана, он силен и велик… Так велик, что первый же удар стэка не промахнется.

Коммуникатор смолк, связь оборвалась. Тишина упала и раздавила своей окончательностью. Два часа… Это немыслимо много. И Лоцман, огромный, добрый, могучий – его, Риан прав, надо оберегать. А еще Норма, дрожащая и испуганная, а еще Джан… Страх этого городишки клубился в пыли и опутывал ноги, страх тормозил и уговаривал подождать, впитывался в кожу шепотом людских отговорок. Он не инспектор, это не его дело. Не факт, что Джан плохо и требуется экстренная помощь. Он один, трудно действовать без поддержки. Он – арра в конце концов!

– Как же вредно покидать конюшню, – со стоном выдохнул Крон. – Стая сразу и резко разрастается… Лома, стой тут, замри. Норма, успокаивай коня и не слезай с него, поняла? Я только посмотрю и прочую, проверю ближайшие окрестности.

– Лады, – отозвалась женщина.

Лоцман промолчал, даже не всхрапнул – он уже замер, совсем как требовалось для позирования художникам. Принял игру, откуда ему знать, что это – уже не игра.

Крон повел плечами, хлопнул себя по штанам. Выложил лишнее, производящее шум. Обе гребенки для гривы, коммуникатор, сухари… Решительно пригладил волосы и мягко, как на тренировке, скользнул вперед. Пусть он арра, но все же – не человек. Он умеет двигаться, соблюдать тишину и быть внимательным. Коридор между стенами домов вильнул, впереди обозначился выход к тесной площадке, похожей на внутренний двор. Два малых мобиля блеснули крышами. Один дешевый, старый и неуклюжий. Зато второй… Постоянно играющий цвет корпуса, обводы, модные в нынешнем сезоне. Только айри может впихнуть в игрушку так много средств. Крон замер и усердно, по мере своих возможностей, исполнил маскировку сознания. Айри – опасный враг, намного хуже любого из людей: опытнее, сильнее, чутче. И, раз айри здесь, вряд ли у Джан есть два часа времени на ожидание иной помощи.

Площадка возле мобилей выглядела пустой. Окна, плотно прикрытые ставнями, казались слепыми и безопасными. Крон осторожно изучил их одно за другим и довольно прищурился, обнаружив наблюдателя. Человека, уже изрядно утомленного своим занятием, зевающего, слегка нетрезвого, со слезящимися от бешеного солнца подслеповатыми глазами. Один взгляд на коридор, в недрах которого замер Крон, осмотр мобилей, внимание на дверь, моргание, осмотр второго прохода между домами. Монотонно, однообразно – люди этого не выдерживают. Крон презрительно скривил губы и плотнее приник к сознанию наблюдателя. Выждал, пока тот отвлечется и начнет искать в полумраке комнаты бутыль. Глотки забулькали отчетливо, обозначая безопасный период.