Переписать сюжет. Книга 1 - Мария Владимировна Архангельская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не сейчас, шиди, — мягко, но непреклонно отрезал глава. — Об этом мы поговорим позже.
Оба мастера согласно наклонили головы, хотя по поджатым губам Синь Гуйфэна было видно, что его мнение о скупающем контрабанду соученике лучше не стало.
— Но мне всё же хотелось бы знать, как ему такое вообще могло прийти в голову, — Ли Баовэнь кивком указал на Гусуня. — Про якобы шпионаж, я имею в виду.
Все взгляды обратились на Гусуня. Терять было нечего, и юноша уже во второй раз начал рассказ.
— Ты шпионил за мастером? — возмущённо переспросил Ван Цинфэн.
— В первый раз нет, это вышло случайно. А потом да. Он несколько раз встречался с людьми из клана Мэй! И что-то им передавал.
— Деньги за заказы, — лениво уточнил Хэн Линьсюань. — Люблю делать подарки. Хотя называть торговцев и ремесленников людьми клана Мэй — это им польстить, конечно. Кое-кто из них действительно родом из Фэнчэна, тот резчик по кости, например. Если кто-нибудь когда-нибудь посетит дом Матушки Гу, обратите внимание на статуэтку в левом углу — очень тонкая работа…
— Шиди! — оборвал его Ван Цинфэн. Гусунь обвёл взглядом лица напротив. Неужели ни у кого не шевельнётся даже подозрение? Или им настолько застит глаза сам факт, что ученик следил за мастером — ах, кошмар-то какой! — что этот листик заслоняет вид на гору?!
— Речь при этом шла о наших заставах и списках командиров частей, а не о резьбе по кости!
— Наших? — Ши Чжаньцюн приподнял бровь.
— Прошу прощения у главы, — поправился Гусунь. — О заставах и частях ордена Линшань.
— Молодой человек, — веер в руках мастера Хэна на какое-то мгновение всё же застыл, — видит Небо, у тебя есть причины чувствовать обиду на меня. Но уж настолько-то всё раздувать зачем?
Остальные мастера снова переглянулись, но что они думают, было неясно. Глава Ши поджал губы. Гусунь мучительно раздумывал над подходящим ответом, но его не находилось. Просто крикнуть «я не раздуваю!» было бы слишком по-детски, а продолжать настаивать на своём, когда тебе не верят… можно, но смысл?
— Что ж, — нарушил затянувшуюся паузу глава, — ты говорил, что шпионил за мастером Хэном не в одиночку. Посмотрим, что скажут остальные твои… сообщники.
— Целый заговор, — не то с возмущением, не то с иронией пробормотал Ван Цинфэн. Гусунь молчал, сжав зубы. Он не сомневался, что друзья его поддержат, вот только… Если не верят ему, поверят ли им? Да, они знают, что Хэн Линьсюань встречался с наймитами Меев и связан с контрабандистами из лавки Се. Вот только все эти обвинения тот уже отверг с лёгкостью необыкновенной. Вернее, не то, чтобы совсем отверг, но превратил свои поступки во что-то пусть и не совсем законное, но для ордена в целом безобидное. А завладеть каким-то бумагами или ещё чем-то, что подтверждало бы версию Гусуня, никому из них не удалось. Возможно, в этом преуспел судья Кан, но… Его-то какая муха укусила?! Почему он, уже придя к главе Ши с обвинениями, вдруг взял их обратно?
Неужели… Неужели глава так хочет покрыть своего любимчика, что надавил на честного чиновника, пришедшего с докладом об измене? Но если Ши Чжаньцюн настолько безрассуден, что готов признать врага родным отцом, то Гусунь сделал большую ошибку, втянув в это дело других. Впрочем, даже если его подозрения насчёт главы беспочвенны, это ничего не меняет. До сих пор он не задумывался, как быть, если не удастся достигнуть успеха в затеянном предприятии. Зато теперь истинное положение вещей встало перед ним во всей своей неприглядности. Сговор карается тяжелее, чем одиночное преступление. И пусть главарь он, Гусунь, но остальные тоже будут подвергнуты каре.
Мысль Гусуня металась, будучи не в силах найти выход. И тут вдруг в глубине этого мрака мелькнул луч надежды.
— Глава Ши, этому ученику ещё есть что сказать.
— Говори, — отозвался глава.
— Глава Ши, если мастер Хэн действительно только покупал занятные вещицы и делал заказы мастеровым из Фэнчэна, то зачем ему хранить в своём доме списки личного состава приграничных гарнизонов и перепись населения с распределением военного призыва по уездам и волостям?
Вот теперь веер замер, более того, со щелчком захлопнулся. Лицо главы Ши окаменело.
— Ты видел их собственными глазами? — ледяным тоном спросил он.
— Нет. Но их видела ученица Жунь Ваньи.
Очень не хотелось впутывать в это дело Ваньи, но… Ученики, убирающиеся в личных домах своих мастеров, знают многое. Тогда они в который раз поспорили, мог ли Хэн Линьсюань быть шпионом, и Гусунь подбил подругу пошарить на столе и в шкафах своего учителя. На следующий день девушка вернулась понурая, и Гусунь, слегка надавив, вынудил её признаться, что да, подозрительные бумаги у мастера Хэна действительно были. Правда, когда он сам смог выбрать время и незаметно заглянуть в дом мастера Хэна, то компрометирующие списки уже исчезли. Гусунь подосадовал и почти забыл об этом, потому что больше привлекать Ваньи к своему расследованию не собирался. Она всё же женщина, а значит, слаба духом…
Но сейчас выбора просто не было.
— Что ж, — Синь Гуйфэн вопросительно посмотрел на Ши Чжаньцюна, — полагаю, глава, надо спросить эту ученицу. Что она там видела и видела ли вообще хоть что-нибудь.
Глава помедлил, и Хэн Линьсюань неожиданно поддержал собрата:
— И в самом деле. Если эта ученица действительно шарила в моих бумагах, пусть скажет это нам в лицо.
Они обменялись долгими взглядами, потом Ши Чжаньцюн кивнул:
— Ты прав, шиди. Шиди Ли, не сочти за труд послать кого-нибудь за ученицей Жунь.
Ученик убежал, мастера ждали в молчании. Каждая минута казалась вечностью. Наконец послышались лёгкие шаги, и во двор вошла Ваньи. Гусунь попытался ободряюще улыбнуться ей, Ваньи жалобно посмотрела на него, потом опустила глаза и поклонилась главе и остальным заклинателям.
— Итак, ученица Жунь, — тон Ши Чжаньчюна не предвещал ничего хорошего, — этот внешний ученик утверждает, будто ты рылась в бумагах своего учителя и видела там списки военнообязанных. Это правда?
Ваньи снова вскинула расширившиеся глаза на Гусуня.
— Прости, — вздохнул тот. — Я всё тебе объясню. Но тебе придётся им сказать. Просто поверь мне.
— Мы ждём, — напомнил глава Ши.
Ваньи сглотнула и что-то пробормотала себе под нос.
— Громче.
— Эта… эта ученица… ничего не видела.
— Ваньи! — Гусунь выдохнул. — Не бойся. Это я тебя заставил. Просто скажи им.
— Эта ученица ничего не видела, — повторила девушка на
