Дочь алхимика - Кай Мейер

Гиан и Тесс были неразлучны и поэтому даже буря была не страшна им. Они сидели на красной, обитой парчой софе в одной из гостиных на третьем этаже, которую они выбрали главным местом для своих игр. Комната эта была достаточно удалена и уже многие годы не использовалась. Мебель была закрыта серыми чехлами, на которых лежали пушистые комья пыли. Гиану казалось, что они чуть-чуть напоминают призраков, но когда он со зловещей улыбкой сказал об этом Тесс, она сморщила нос и сказала, что он ведет себя как ребенок.

Над камином в комнате висело потускневшее зеркало. С его искусно сделанной рамы кусками отставала золотая краска и одна единственная трещина пересекала всю его поверхность. Оба гвоздя, на которых держалось зеркало, расшатались и поэтому оно немного накренилось вперед. Софа стояла напротив зеркала, и когда они сидели на ней, они видели свое отражение в расплывчатой глубине. В зеркале все выглядело так, будто они сидели в тумане.

— Спорим, ты не сможешь пробраться к двери бабушки, — сказал Гиан, в то время как буря бушевала вокруг замка и молнии периодически освещали цветные окна.

Это замечание оторвало Тесс от созерцания паука, спускающегося с люстры на паутине.

— Конечно смогу.

— Спорим?

— Спорим!

На том и порешили. Оставалось только спуститься вниз, на первый этаж, чтобы устроить друг другу испытание на мужество. Гиан, который считал, что мужчины должны идти вперед, подавая пример, предложил первым пройти испытание. Только когда он снова окажется в безопасности, наступит очередь Тесс. Согласно условиям спора, он должен был один раз прикоснуться к ручке роковой двери.

— Вообще, это глупое испытание на мужество, — сказала Тесс, когда они добрались до заброшенного коридора, где располагались покои Шарлоты. — Дверь-то все равно заперта.

— Ты уверена? — спросил Гиан, растягивая слова.

— Ну, конечно.

— А что если я видел, как вчера вечером один из слуг открыл дверь?

У Тесс округлились глаза.

— А ты не врешь?

— Не сойти мне с этого места, — в действительности это был довольно наглый обман, но Гиану казалось, что от этого их затея станет интересней.

— Слуга действительно открыл дверь? — спросила Тесс, ив этот раз её голосок зазвучал немного неуверенно.

— Конечно!

— Почему же тогда твоя бабушка не вышла?

— А может и вышла, — ответил он. — А может, она уже стоит за тобой!

Тесс не попалась на эту удочку и скорчила ему гримасу.

За одним из углов, примерно метрах в пятнадцати от двери в комнату Шарлоты, они выбрали место. Вокруг не было ни души. Только буря бушевала вокруг старых стен, да хлопала дверь этажом выше.

— Итак, — распоряжался Гиан, — ты ждешь здесь и смотришь за угол. Я проскальзываю по коридору, прикасаюсь к ручке и возвращаюсь. Потом твоя очередь.

Тесс согласно кивнула, и Гиан пошел вперед. Первые семь-восемь шагов он преодолел обычным шагом, но на полпути, резко затормозив, начал стараться дальше идти бесшумно. Пол в коридоре был из черного камня, через каждые пару метров его устилала дорожка. Между коврами Гиан старался ставить ногу особенно осторожно, но ему все же не удавалось идти полностью бесшумно. Его собственное дыхание казалось ему оглушительно громким, но он прекрасно знал, что ему это только кажется.

В длинном коридоре не было окон — детям он казался почти бесконечным. На всю длину коридора горели всего четыре лампы.

Гиан прошел мимо двух дверей; одна вела в зеленый салон, другая в охотничью комнату. Расстояние до третьей двери было намного больше. За ней была приемная Шарлоты, а потом — без двери в коридор — спальня.

Он напряженно прислушался к звукам, доносящимся из покоев бабушки. Один раз ему показалось, что он слышит шепот. Но потом он сказал себе, что это ветер, который свистит в щелях и трещинах.

«Она заперта, — повторял он себе. — Она не может выйти. Ничего не произойдет, совсем ничего».

Зловещее появление его бабушки всплыло из глубин его памяти как мертвая рыба из бездонного моря. Ему стоило большого труда прогнать это воспоминание. Он уже сожалел о том, что вообще затеял эту глупую игру, но отступить сейчас, на глазах у Тесс, — об этом даже и речи быть не могло.

Еще пять шагов и он доберется до двери. Одна из ламп криво висела на другой стороне коридора. Её свет преломлялся в латунной дверной ручке, и та блестела как золотой глаз.

Внезапно что-то застучало. Шаги по другую сторону стены! Гиан остановился как вкопанный, его сердце билось так часто, что могло в любую минуту выпрыгнуть. Этажом выше постоянно хлопали двери, открываясь и закрываясь, открываясь и закрываясь.

Шаги замерли возле двери. Может, сейчас его бабушка неподвижно стоит, приложив ухо к двери. Может, она услышала его и прислушалась. Ждет, когда он подойдет ближе.

Шаги начали удаляться!

Сейчас или никогда. Гиан устремил свой шаг вперед, не останавливаясь; вытянув руку коснулся кончиками пальцев ледяной ручки, метнулся в сторону и со всех ног бросился бежать назад к Тесс.

Его поступок произвел на неё огромное впечатление, но даже её восхищенный взгляд не мог прогнать тот страх, который засел глубоко внутри Гиана.

— Послушай, — прошептал он, пытаясь успокоить дыхание, — тебе не нужно туда идти. Это все-таки опасно. — Ему в голову не пришло лучшего слова, а это показалось почему-то подходящим.

— Я все равно пойду, ведь мы договорились.

— А если она меня слышала? Может она уже поджидает тебя?

Тесс замотала головой так сильно, что её светлые локоны взметнулись.

— Ты смог, значит и я смогу.

Она была очень смелой, этого он не мог отрицать.

Тесс направилась вперед. Её белое платьице отчетливо выделялось в сумеречном свете коридора.

— Эй, Тесс! — прошипел Гиан позади неё. — Еще кое-что…

Она обернулась.

— Я слушаю.

— Никакого слуги не было. Я тебе соврал.

— Я знаю. — Она улыбнулась как взрослая.

Он явно опешил.

— Откуда ты знаешь?

— Иногда я знаю, о чем ты думаешь, — сказала она, повернулась и, не произнеся больше ни слова, продолжила путь.

На мгновение Гиан потерял дар речи: у него тоже были моменты когда он знал, что Тесс скажет или сделает в следующую секунду, будто она была частью его, но в противоположность ей он еще не задумывался об этом серьезно. Его уважение к девочке заметно возросло.

С бьющимся сердцем и затаив дыхание он наблюдал, как Тесс приближается к бабушкиной двери. При этом она двигалась намного тише него.

На камине в зеленом салоне стояла белая фарфоровая статуэтка, стройная женщина, которая причудливо изогнулась.