Дочь алхимика - Кай Мейер

Граница Австро-Венгрии и Румынии проходила вдоль Карпат, по ту сторону дикой местности, называемой жителями Трансильванией. Уже одно только название вызвало у Ауры сказочные и романтические фантазии. Когда она увидела из окна поезда проплывающий мимо ландшафт, то вынуждена была признать, что её представления соответствовали действительности.

Трансильвания — страна, скрытая лесами. Освещенные солнцем высокогорные плато и крутые, обрывистые горные цепи сменялись глубокими ущельями, в которые устремлялись ревущие водопады. Над нетронутыми долинами возвышались крепости, одиноко и гордо глядя на ютящиеся внизу маленькие деревушки. Средневековые города величаво тянулись вверх башенками церквей. Рыси, олени, и даже медведи то и дело мелькали неподалеку от железнодорожного полотна, в небе кружили беркуты, а один раз они видели коршуна.

В первый раз Аура забыла о цели путешествия и тех ужасах, которые, возможно, поджидают их на пути. Как зачарованная, она замечала древние крестьянские дворы, будто сошедшие с полотен Дюрера, наблюдала воловьи упряжки и повозки, запряженные лошадьми, огромные овечьи стада и их чудных, завернутых в мех пастухов. На деревенских улицах мелкий скот и птица свободно бегали по улицам, дороги были не мощены, а воду черпали из колодцев и ручьев как и в незапамятные времена.

По людям, которые выходили и подсаживались на крошечных вокзалах, можно было узнать насколько далеко они уже отъехали от родины. Многие мужчины и женщины, даже самые бедные, были одеты в национальные костюмы, производившие впечатление богатых и экзотических. Хотя каждый костюм и был пестро украшен вышивкой, любимыми цветами все же были черный и белый. У всех женщин, от юной девушки до старухи, на головах были повязаны платки, достававшие им до плеч. Аура, волосы которой были небрежно подобраны вверх и подколоты, ловила на себе презрительные взгляды; даже мужчины смотрели на её открытую красоту с неудовольствием. В конце концов Кристофер посоветовал ей тоже повязать платок, что она неохотно и не сразу сделала.

Контролеры на границе с Румынией, молчаливые усатые мужчины с черными волосами и мрачными взглядами, рассматривали бумаги Кристофера с явным подозрением. Он сделал себе новый паспорт в крошечной деревенской ратуше; новость о его предположительной смерти в Вене, еще не добралась туда. Но сейчас он начал опасаться, что румынские пограничники видят его насквозь, настолько недоверчиво они себя вели. Наконец-то они отдали ему документы и отправились в следующее купе.

По ту сторону приграничного города Синая рельсы покидали высокие Карпаты, уходя в низины Румынии. Через полдня они прибыли в Бухарест. Отсюда только одна линия железной дороги вела дальше на восток, в Констанцу, портовый город на западном берегу Черного моря. Поезд отправлялся туда каждые два дня, и им снова пришлось искать ночлег. Аура поменяла немного денег на румынскую валюту, но эта сумма оказалась слишком мала. Владелец небольшого отеля спросил её со змеиной улыбкой на губах, нет ли у неё при себе родных денег. Когда Аура ответила утвердительно, он сразу же стал намного любезнее и объяснил ей, что немецкая, британская или американская валюта здесь, в районе Черного моря, принимается намного охотнее, чем их собственная. Поэтому Аура и Кристофер стали опасаться, что он может попытаться проникнуть ночью в номер, чтобы ограбить их. Но их страхи оказались необоснованными, и когда утром они прощались с хозяином и хозяйкой отеля, Ауру немного мучила совесть.

Поезд к морю останавливался каждые пять минут на каком-нибудь деревенском вокзале, поэтому им понадобился целый день на преодоление двухсот километров до побережья. Владелец отеля был последним человеком, который понимал их язык; дальше на восток никто не говорил ни слова по-немецки, и это привело к тому, что шепот и хихиканье остальных путешественников они принимали на свой счет. Они постоянно чувствовали тысячи устремленных на них взглядов, ощущали себя целью для насмешек и оскорблений. Так продолжалось до вечера, пока им не стало ясно, что они привлекали к себе намного меньше внимания, чем им поначалу казалось, потому что порт Констанца был одним из самых важных в этих краях, и иностранцы были неотъемлемой частью городского пейзажа.

Извозчик отвез их в порт, где стройные мачты и трубы пароходов образовывали непроходимый лес из дерева и железа. Уже из Бухареста Аура телеграфом забронировала два места на корабле. Она не рассчитывала на беспрепятственную посадку и была сильно удивлена, когда капитан поприветствовал её рукопожатием и на безупречном немецком выразил надежду на хорошую погоду.

Корабль назывался «Воевода», каюта, которую предоставили им была крохотной, но чистой. Как выяснилось, капитан уже ждал их и даже задержал отправку на несколько часов, и в этот же вечер «Воевода» снялся с якоря.

Началась шестая ночь с момента отъезда из замка, но эта ночь была первой, когда Аура позволила себе доспать до утра.

Если бы рассвет не наступил, этого все равно никто бы не заметил. Замок Инститорис находился в самом сердце черной как ночь бури. Слуги с раннего утра бегали как рота лесных муравьев по комнатам и коридорам, закрывая ставни, затыкая щели и завязывая веревки на ручках тех дверей, чьи ржавые замки уже не закрывались.

Несмотря на это горничные и камердинер ничего не могли поделать с ураганным ветром. То здесь, то там вновь раздавалось хлопанье дверей, ставней и каминных заслонок. Казалось невозможным закрыть все места, через которые непогода стремилась проникнуть внутрь. Около полудня прислуга признала свое поражение, сосредоточившись на выполнении своих повседневных обязанностей.

Гиану звуки бури казались захватывающе-жуткими, и он сделал себе игру из этого. Он привел Тесс в ту часть замка, в которой непогода была особенно ощутима. Он постоянно ждал когда за ними хлопнет дверь, затрясется окно, затрепещет занавеска. Поначалу Тесс реагировала так, как он и ожидал: вздрагивала и вскрикивала при каждом неожиданном звуке, при каждом призрачном движении; но, в конце концов, они оба начали смеяться над этим. Они знали, что это была всего лишь игра и бояться ровным счетом было нечего.

Если бы они осмелились снова подняться в сад, то заметили бы что Аура предусмотрительно заперла дверь. Но ни у кого из них не возникало желания снова погрузится в воспоминания своих предков. Видения то и дело преследовали их, но пока они держались подальше от сада и таинственной атмосферы, наполняющей его, эти образы вели себя скромно и чаще всего были похожи на дурной сон.