Эпоха альтернативно живых - Едика Кабаг

Две минуты спустя я опять повис под потолком, только на этот раз задачка была посложнее. Как уцепиться и протащить, уже, наверное, семидесятикилограммовое тело, на крышу. Бесшумно. Крепко-крепко ухватившись ногами за балку, хватаюсь рукой за доску на крыше, дай бог не гнилая, не хрустнет, затем цепляюсь второй. Все можно опускать ноги. Но по очереди, сначала левую, после правую. Повисли, а теперь подтягиваемся. До плена я бы такого не осилил – девять с лишним десятков килограмм, коварно скооперировавшись с законом тяготения, попросту не дали бы мне этого сделать

Совершив акробатический трюк, я вытащил свой торс на крышу, теперь дело за малым. И уже через минуту лежал на крыше. Дождь не прекращался, и я сразу стал мокрым с ног до головы. Но это ничего, свобода-то она вон, рукой подать.

Теперь по крыше надо двигаться к задам, там спустимся. Перешагивая с доски на доску, быстро добрался до края крыши. И зачем я веревку готовил? Тут и так спрыгнуть можно. Итак, свешиваем ноги, разворачиваемся, повисаем на руках, и вот я уже на земле. Теперь куда? Надо как-то пробраться за частокол.

Чтобы лишний раз не рисковать решаю, пробираться задами. Хорошо хоть эти «бронетанкисты» додумались оставить огороды внутри периметра, а то был бы номер, как я крался б вдоль стены. Но нет, обошлось. Задворками добрался до площади с памятником Ленину. Что-то меня туда тянуло.

Глупо может показаться, если человек сбежал, то он должен к окраинам жаться, а не как я в центр. Но у меня возникла мысль, в центре может быть транспорт, а это ключ к выходу.

Минут тридцать я петлял огородами и прочими задворками, пока не пересек линию, и не вышел к площади. Строгий режим экономии не коснулся площади, четыре фонаря по краям, да пара у памятника светили не ярко, но вполне достаточно для того что бы площадь просматривалась. Ну, ничего страшного, дождь мне поможет.

От линии я прополз к зданию комендатуры, только возле нее стояло пара машин, очевидно дежурные какие-нибудь. Будем выбирать то, что я смогу завести гвоздем. Поэтому выбор мой сократился до машин вроде «козла» или «уазика» того же типа. Разные там «лендроверы», УАЗы-Патриоты, Шевроле-Нивы мне не подойдут. А вот 469-ый или Хантер – это да.

На мое счастье, среди дежурных машин нашелся один подходящий мне «уазик». Будем вскрывать его. Жизнь в небольшом, но мирном анклаве после прихода Пушного Зверька, внесла свои коррективы в моменты хранения машин на парковке. Их перестали закрывать. Да и кто их мог украсть, когда кругом своя банда. А тут как в том анекдоте: «И тут вихожю я!»

Я постарался проникнуть в машину как можно бесшумней, и сразу лег под руль. Вовремя. На крыльцо вышел один из дежурных, на перекур. Придется ждать. Комендач курил так долго и смачно, что мне, некурящему уже много месяцев, до рези в зубах захотелось затянуться. Наконец, он зашел в помещение, продолжу и я. Усаживаюсь в сиденье, складываюсь в три погибели и начинаю возиться с зажиганием, это дело нехитрое, я так порой своего «козла» заводил, пара минут.

Двигатель чихнул пару раз и заурчал. Всё, понеслась. Не теряя времени, резко даю по газам, выруливаю на площадь и двигаюсь в сторону ворот. Вот у комендачей-то сейчас удивления, они даже стрелять пока не начали. Но мне не до них, мне надо воспользоваться сумятицей и выскочить за ворота. По короткой, но прямой улице, я постарался разогнать УАЗ, что бы пробить ворота. Лишь бы никаких ежей и бетонных блоков они там не по-натыкали.

На полной скорости я прорубился сквозь ворота, они, как и стена, были простыми досками, лишь для виду обшиты жестью или чем-то вроде. Передо мной открылась дорога без преград, лишь немного раскисшая от весенних дождей. Тут надо по осторожней, не хватало завязнуть и загреметь обратно.

Когда сквозь ветки стал пробиваться бледно серый свет утра, я выскочил на асфальтную дорогу, все тут можно было расслабиться и ехать спокойно. Оставалось только определить где я, и отправляться на поиски кота.

– Verdammt! Schei?e! – Рихард ходил по своему кабинету, кричал и заламывал по женски руки. – Как… Wer? Wer? Ich fragte, wer im Dienst war in der Nacht?

Практически все присутствующие стояли молча, боясь ответить. Рихард в бешенстве, порой, забывал остановиться и мог разметать половину своего кабинета.

– Почему молчите? Или я не понятно спросил? Кто дежурил ночью? Трудно ответить?

– Никак нет! Герр Оберстгруппенфюрер! По Хауптбургу дежурил унтерштурмфюрер Алексеев, а конкретно в изоляторе унтершарфюрер Козлевич. – После неприятной паузы ответил один из присутствующих

– Привести их живо сюда – Рихард резко развернулся, смел все со стола резким движением. – Отправить группу SA на перехват! Заодно экспериментальные образцы! Выполнять!!!

И словно по команде, по полу разлетелись побрякушки со стола. Рихард дождался ухода своих подчиненных, подошел к окну, открыл форточку и закурил. крылья его носа, верхняя губа подрагивали, а глаза наливались яростью. С шумом выпуская дым через нос, он посмотрел на памятник в центре площади и прошептал:

– Что? Что мне делать, направь меня….

На мгновенье Денисову показалось, что памятник злорадно улыбается. Отчего Рихард даже мотнул несколько раз головой, и снова посмотрел на памятник, но тот стоял на месте, как непоколебимый символ, указывающий на недостижимое светлое будущее. И никаких злорадных улыбок не было на лице каменного вождя. В дверь постучали. Рихард несколькими резкими тычками затушил сигарету в пепельнице, провел рукой по волосам, вернулся к столу:

– Входите!

– Герр Оберстгруппенфюрер, дежурный унтерштурмфюрер Алексеев и дежурный унтершарфюрер Козлевич по вашему приказанию приняли. – Офицер и сержант резко вытянулись и взмахнули руками в знак приветствия. Денисов ответил резким кивком головы.

– Да хотел. – Рихард обошел их похлопывая руками. – Вы двое переводитесь в отряд SA с понижением званий до ефрейтора и рядового соответственно, отправляетесь на завод, где берете унтерменьша механика и экспериментальный образец 618/30, присоединяетесь к группе перехвата беглеца. Ist es klar? И попробуйте только вернуться ни с чем! Пущу на корм тварям. AusfЭhren!

Свежие зеленые листочки, приятное щебетание птиц, и ветер. И пофигу на тех, кто скажет мне слово против. Я тут процитирю фильм моего веселого школьного возраста «Надышаться можно только ветром…» (ДМБ), да, теперь мне фраза стала ясной. Теплое весеннее солнышко согревало мое лицо, а свобода одурманивающе действовала мне на мозги. Хотелось орать, хотелось пропеть что-то вроде Райские деньки, Наступили снова, Небо брызжет синевой (С.Наговицын), но все портило два обстоятельства. Первое – я бежал уже почти два дня. И второе это мне очень хотелось есть, просто до такой степени, что начал болеть живот, как будто его что-то стягивало изнутри. Но я старался не обращать внимания на это, надо двигаться вперед, не думать ни о чем, просто сосредоточиться на движении. И пусть бег сначала по полям, потом по лесу выматывает, главное я на свободе. Жаль что пришлось бросить машину, но куда я уеду без топлива. Конечно, я ее осмотрел на предмет ценностей, их там оказалось не густо: обрез двустволки и восемь патронов, старый, немного ржавый у рукоятки нож, и пачка «примы» со спичками. Это все же лучше гвоздя.