Тайные наслаждения - Джорджетт Хейер

– Мой дорогой Никки, миссис Шевиот более не грозит ни малейшей опасности, а тебе уже пришло время возвращаться ко мне.

– Да, конечно, Нед, но разве не будет лучше, если сегодня я еще переночую в Хайнунз? Понимаешь, я оставил там кое-какие свои вещи, и…

– У тебя и здесь полно вещей, включая одежду, – ответил Карлайон.

– Да, и кроме того, ты выглядишь измученным до смерти! – подхватил Джон тем грубоватым тоном, за которым он неизменно пытался скрыть заботу о младшем брате. – Не знаю, о чем думал Нед, когда отправил тебя на поиски этого твоего пса!

– А, ерунда! Еще никогда в жизни я не чувствовал себя лучше!

– Нет! И, смею заметить, плечо у тебя тоже не болит, а на стуле ты ерзаешь оттого, что тебе не терпится бежать еще куда-то!

– Я хочу, чтобы ты позаботился о нем, Джон, – сказал Карлайон. – Ты прав: мне не следовало отпускать его на поиски Баунсера. Но тогда это показалось мне предпочтительнее его ссоры с Френсисом.

Столь неосторожное замечание заставило Никки оторопеть от негодования.

– Нед! – воскликнул юноша. – Ты посоветовал мне пойти искать Баунсера только для того, чтобы я не путался под ногами?! О, как это нечестно с твоей стороны! Я бы никогда не поверил, что ты способен на такое!

– Ну что ты, право! – сказала Элинор. – Думаю, ни у кого из нас нет причины рассчитывать на подобную заботливость с его стороны. Это ужасно, Никки, и, если ты хочешь вернуться вместе со мною в Хайнунз, я буду очень рада твоему обществу.

– Я еду с вами! – провозгласил Никки.

Джон поймал взгляд старшего брата и взял младшего за руку.

– Нет, ты никуда не поедешь! – заявил он. – Ты отправишься прямиком в постель, и довольно нести всякую чушь! Я прослежу за этим, Нед!

Никки, который и впрямь едва не падал с ног от усталости, сказал:

– Ладно, ладно, однако я уже не ребенок! Меня не нужно укладывать в кроватку! Доброй ночи, кузина Элинор: утром я приеду к вам за вещами. Идем, Баунсер!

Джон обменялся с вдовой рукопожатием.

– Я должен проститься с вами, мадам, поскольку завтра отбываю в Лондон и не знаю, когда окажусь в Сассексе в следующий раз. Надеюсь, при нашей следующей встрече вы будете счастливы в Хайнунз, где более не обнаружится никаких потайных ходов! Но Нед позаботится о вас!

Она ответила ему нечто подобающее случаю, и он увел Никки с собой. Карлайон принес Элинор ее мантилью и шляпку, девушка надела их, позволив ему сопроводить себя к уже поджидающему их экипажу.

– Не стоит так утруждаться ради меня, милорд! – сказала Элинор, когда он подсаживал ее внутрь. – Я нисколько не боюсь ехать одна!

– Но я хочу поехать с вами, – отозвался его светлость, укрывая ее колени пледом и усаживаясь рядом с ней.

Карета покатила вперед. Миссис Шевиот сказала:

– От всей души надеюсь, что Никки не разбередил рану в плече!

– Я тоже.

Последовало молчание.

– Знаете, мне даже как-то непривычно более не опасаться за свою жизнь! – вновь сделала попытку завязать разговор Элинор. – На этой неделе случилось столько всего, что у меня не было возможности обсудить с вами мои дальнейшие шаги. Однако теперь пришло время подумать об этом, милорд, и я надеюсь, вы понимаете, о чем речь.

– До тех пор, пока завещание не будет официально утверждено, вы можете сделать немногое, – ответил Карлайон.

– И до тех пор вы намерены держать меня в Хайнунз?

– Разве не об этом мы с вами договаривались?

– В самом деле? – с сомнением протянула она.

– Разумеется. Вам стоит продать Хайнунз, и будем надеяться, что долги моего кузена не окажутся больше цены покупки.

Она повернулась к нему, но в сгущающейся темноте ей был лишь смутно виден его профиль.

– Милорд, это меня уже не касается! – сказала Элинор. – Моя совесть восстает против мысли о том, что я должна еще и получить какую-то выгоду от столь ужасного замужества! Прошу вас понять, что я настроена очень серьезно!

– Как вам будет угодно, – равнодушно отозвался его светлость.

Элинор удивилась, поскольку ожидала, что он будет настаивать, и уже приготовилась возражать против его доводов. После еще одной короткой паузы девушка сказала:

– И все-таки я прошу вашего позволения покинуть Хайнунз немедленно, сэр. Вы знаете, в каком положении я оказалась; мне следует подыскать себе достойное место, ведь я просто не могу бездельничать.

– Миссис Мейклсфилд, – пробормотал он. – Думаю, вы должны вернуться к ней.

Она, рассмеявшись, ответила:

– Увы, нет! Боюсь, миссис Мейклсфилд теперь обо мне крайне невысокого мнения! Но прошу вас, будьте же серьезны, сэр! А вдруг пройдет еще много месяцев, прежде чем отыщется покупатель на Хайнунз, и что я тогда буду делать, потеряв столько времени зря?

– Я уже думал об этом, сударыня, и если вы не хотите ненадолго вернуться к своим родственникам, то можете погостить у моей сестры, леди Хартлпул. Думаю, она вам понравится. У нее очень милый, покладистый характер, и найти с ней общий язык вам не составит труда. Поехать в гости к леди Флинт я не предлагаю, поскольку она ждет ребенка и будет ограничена в свободе передвижения. А моя сестра Аугуста ведет в городе столь бурный образ жизни, что его вряд ли можно счесть подобающим на период вашего траура. А вот моя сестра Элизабет вскоре навестит меня, и, с вашего позволения, я вас с ней познакомлю.

– Но… но разве леди Хартлпул требуется гувернантка? – в растерянности спросила Элинор.

– О нет! Ее дети еще слишком малы для этого.

– В таком случае… милорд, я не понимаю, что вы замыслили, но…

– Я всего лишь надеюсь, что вы передумаете искать себе очередное место гувернантки.

– Ни за что, уверяю вас! Я уже говорила вам однажды, что не стану вашей пансионеркой, и прошу поверить – говорила совершенно серьезно!

– Я надеюсь, вы станете моей женой, – со своей обычной невозмутимостью заявил в ответ его светлость.

Она ошеломленно умолкла, и тишину в экипаже нарушал лишь громкий стук ее сердца.

Спустя несколько мгновений он продолжил:

– Я знаю, что еще не время делать подобные признания, но, полагаю, вы не могли не заметить, какие чувства я к вам питаю.

– Я решительно… решительно ничего не заметила, милорд! – каким-то незнакомым голосом отозвалась Элинор.

– Я изо всех сил пытался скрыть их. Все случилось слишком быстро, и я ни в коем случае не хотел бы ввергнуть вас в замешательство. Но, когда закончится период вашего строгого траура, я очень хотел бы получить разрешение начать ухаживать за вами.

Она сумела лишь пробормотать:

– Но это же абсурд! Я убеждена, что это – всего лишь ваша очередная прихоть, милорд!

– Моя прихоть! Ничуть не бывало! Еще никогда в жизни я не был так серьезен! Вы – единственная женщина, которой я хочу сделать предложение руки и сердца. По крайней мере, вы не могли не заметить, что ваше общество доставляет мне несказанное удовольствие.