Случайный рыцарь - Николь Сноу

– Его анализ крови выглядит идеально, – говорит доктор Литтл. – Я ослабил ремень, но мы оставим его в нем еще на пару часов ради безопасности. В целом, он здоров как лошадь.

Восторг – единственно верное слово для описания радости, которая разрывает меня.

Скоро эта новость облетает всех, толпящихся на ранчо. Как только все осматривают Эдисона, отдавая ему положенные почести, мама загоняет всех в дом.

– Дрейк и Аннабель, вы двое примите душ и переоденьтесь. Мы с Энджи будем завтракать внизу, за столом, когда вы спуститесь, – говорит она, едва входим в дом. – Доктор Литтл, пожалуйста, приходите на кухню. Кофе ждет героя этого часа.

Кто эта женщина?

Я не думала, что такая трансформация может произойти где-то кроме романов Чарльза Диккенса[30]. Наверное, мама ясно видела призрак чего-то, когда Эйвери тащил нас к порогу смерти, и, может быть, это была ее душа.

Дрейк берет меня за руку и ведет по лестнице.

– Не знал, что твоя мать такая наседка.

– Я тоже!

Мы оба смеемся. Я слишком счастлива, чтобы остановиться. Мы добираемся до коридора между спальнями.

– Давай. Ты первая в душ, – говорит Дрейк с понимающей улыбкой.

Качаю головой и обвиваю руками его шею. Это, вероятно, единственная возможность побыть наедине, и я собираюсь использовать ее по максимуму.

– Вместе, ковбой. Ты с ума сошел, если думаешь, что соглашусь на меньшее. – Прижимаюсь к нему и тянусь к губам, умоляя.

Поцелуй сметает меня с ног, кидая в его объятия.

Глубинный, яростный жар только раздувает желание пуще прежнего.

Наши губы ни на секунду не размыкаются, пока мы продвигаемся к ванной комнате. Едва добравшись до душевой, срываю с него рубашку через голову.

– Ты пренебрегал мной достаточно долго.

Он смеется.

– Пренебрегал тобой?

Киваю с серьезным выражением. Мужчина снова смеется. Его руки скользят по коже, а пальцы ищут грудь. Земля выскальзывает из-под ног, когда он сжимает ее. О черт.

– Лучше исправить это прямо сейчас, милая.

И наши руки, губы, сердца повсюду. Ищем, чувствуем, срываем с себя одежду, жадно пьем друг друга.

Отчаянно нуждаюсь в этом человеке, в звере, который уже спасал сотню раз. В мгновение ока Дрейк прижимает меня к стенке душа, его тело жесткое, как стиральная доска, и гладкое от воды, бьющей из насадки для душа, омывающей нашу кожу благословенными струями. Напряжение и боль, рожденные невыносимой потребностью в нем, слишком сильны.

Толкаю его за плечи, заставляя отклониться и дать простор, чтобы я могла схватить в руки член. Такой тяжелый, восхитительный и готовый.

Зная, что это единственная вещь в мире, в которой я страстно нуждаюсь прямо сейчас, несколько раз провожу рукой по всей его длине. Сжимая крепко, почти до боли.

– Я хочу его во мне, Дрейк. Черт возьми, немедленно.

Он выпускает сосок изо рта, все его тело становится напряженным.

– Проклятье, милая. Дай мне минуту. – Он наклоняется и уделяет мне еще одно быстрое скольжение губами и ртом чуть выше груди. – Я должен взять резинку.

Я держу руку на его члене, продолжая двигать ею.

– Мы женаты, Дрейк. И я принимаю таблетки.

Он хватает меня за плечи, рыча сквозь зубы. Горящий взгляд приковывает меня к месту.

Член все еще в руке, но я просто держу его, ожидая следующего хода.

Это его выбор. Я принадлежу ему и, думаю, показала достаточно ясно, что это не изменится.

Жду и молюсь, чтобы это было то, чего хочет и он.

– Ты уверена? – спрашивает мужчина, его улыбка ширится.

А сердце подпрыгивает.

– Да, я уверена, глупыш. Мы женаты. В горе и радости, в богатстве и бедности. Так что трахни уже меня, как замужнюю женщину.

Он хватает меня за задницу и поднимает, а я раздвигаю ноги и обвиваю ими его бедра.

– Пусть это станет началом нашего долгого медового месяца. Пока смерть не разлучит нас, – говорит он, проникая.

Мои глаза закатываются, и я уплываю под звуки льющейся воды, чувствуя лишь ритм, задаваемый этим татуированным зверем, обладающим даром зажигать звезды. Это волшебно. Целую его, прижимаясь еще теснее, насаживаясь еще глубже.

– Я люблю тебя, Дрейк Ларкин.

– Я люблю тебя, Аннабель Ларкин.

Боже, это имя!

Но все это не идет ни в какое сравнение с его все ускоряющимся темпом. Наслаждаюсь безумными, первобытными, животными ощущениями, мгновенно наполняющими меня.

Увы, это не может длиться слишком долго, не с толпой, ждущей нас внизу. Я везучая, прямо-таки удачливая женщина, стоит лишь вспомнить, как член дразнит клитор, а щетина щекочет шею. Его ласки переносят меня за край блаженства.

– А знаешь, я ведь собирался просить тебя по-настоящему.

Изгибаюсь, прижимаясь сильнее, поскольку давление внутри нарастает.

– Просить о чем? – шепчу я, задыхаясь.

– Выйти за меня замуж, Белла. – Он со свистом втягивает воздух. – У тебя есть кольцо, сейчас внутри мой член. Чтобы сделать все по-настоящему, нам осталось только провести церемонию.

Господи ты боже мой.

Он же не может делать предложение… таким образом?

А, нет, может. И это вполне в стиле Дрейка.

Вонзаю ногти в его плечи, подталкивая, даже когда удовольствие подбирается к самому пику. Я сейчас так близко, что все внимание сосредоточено на нем.

Шквал наслаждения пронзает меня, как молния, резкое, восхитительное освобождение, смывающее с меня весь ужас последних суток и превращающее их в раскаленный взрыв ослепляющей сладости, в полыхающее ничто, где мне так хорошо с Дрейком, что я теряю себя. Но ненадолго.

Он набирает скорость, врезается в меня, распластывая между своим твердым телом и стеной. А затем мышцы каменеют, и меня настигает последний удар. Начинаю любить его оргазм едва ли не больше собственного. Наше удовольствие смешивается, и я позволяю ему расцвести улыбкой на лице, когда, наконец, отвечаю:

– Ладно.

– Ладно? То есть ты выйдешь за меня? – спрашивает он, прислонившись к стене. – Еще раз?

Он все еще держит меня, когда я поднимаю взгляд и тону в сиянии ярко-голубых глаз. В них я готова затеряться навсегда.

Потянувшись, целую мужчину и киваю.

– Да, Дрейк. Я выйду за тебя замуж. Хоть еще сотню раз.

– Ад и все его черти! Милая, знаешь, я тебя поддержу в этом. Сотня поцелуев, прямо сейчас.

О боже, я попробую.

В результате мы объединяем сотню в один долгий, непрерывный, всепоглощающий поцелуй. И он захватывает меня с головой, возбуждает опять и снова. В итоге мы умудряемся провести еще один невообразимый сладостно-порочный сексуальный раунд.

Наконец с душем покончено, и пока Дрейк идет в комнату, чтобы одеться, я подсушиваю феном волосы, смотрю в зеркало