Горбун - Вероника Кузнецова

— Жанна, вам понравилась Дания? — прервал мои размышления Хансен.

— Да, очень, — ответила я. — Жаль только, что у вас такой размах приобрела преступность.

Улыбка сползла с лица Хансена. Может, моя шутка была не из лучших, но я уверена, что, будь на месте Душки горбун, он улыбнулся бы, если и не от чистого сердца, но хотя бы из вежливости. Но передо мной был полицейский, и так как он стоял и хлопал глазами, мне пришлось выкручиваться, ругая себя за болтливость.

— Не воспринимайте мои слова всерьёз, господин Хансен, — попросила я. — Это всего лишь шутка.

— Шутка? А!

Улыбка вновь вернулась на лицо Душки, а я поклялась больше не шутить, потому что в следующий раз выпутаться из мною же созданных трудностей может оказаться намного труднее.

Хансен не спешил уходить, а меня его визит почему-то стал тяготить. Приглашать его в дом и сидеть там с ним тет-а-тет за чашкой кофе не хотелось, потому что вечерело, а памятный визит несчастного Мартина научил меня осторожности.

— Очень утомительный был сегодня день, — пожаловался полицейский. — Только, к сожалению, безрезультатный.

Свой день я тоже не могла назвать спокойным, поэтому очень хорошо понимала Хансена.

— Зачем же вы привозили эти вещи? — я кивнула на свёрток на столе. — Ничего бы не случилось, если бы они полежали у вас ещё немного. До свидания, господин Хансен. Спокойной ночи.

— До свидания. Как следует заприте дверь и проверьте, заперты ли окна, — сказал полицейский после заминки.

Он понимающе улыбнулся и пошёл по дорожке к выходу. Перед тем, как скрыться за кустами, он махнул мне рукой. Заворчала невидимая машина, и я осталась одна.

Совет Хансена был, в сущности, совершенно излишним, потому что я и без него намеревалась не только запереть окна и двери, но и закрепить их дополнительными приспособлениями. Прежде всего, я тщательно заперла дверь и поставила её на предохранитель, так что теперь её невозможно было бы открыть с внешней стороны даже при наличии ключа. Прежний замок часто давал сбои, и предохранительное устройство редко когда действовало, поэтому теперь я могла бы чувствовать себя в сравнительной безопасности, если бы не крайняя осторожность, присущая моему характеру вообще, а в экстремальных ситуациях — особенно. Порой мне самой становилось тошно от своей предусмотрительности, но только не сейчас. Я раз пять проверила замок, а чтобы помочь хитроумному механизму предотвратить проникновение преступника внутрь, поставила несокрушимую преграду в виде щётки, рукоятка которой в нашем доме всегда выполняла множество побочных функций.

Потом загремел телефон. Стараясь не признаваться сама себе, я ждала звонка Дружинина, поэтому подлетела к аппарату очень резво, но трубку подняла с предусмотрительной неспешностью.

— Да? — строго и одновременно со скукой произнесла я.

— Сдурела, что ли? — осведомилась Ира.

Я сбавила тон.

— Почему?

— Ты так сказала своё «да», что я чуть трубку не выронила. Думала, что попала к президенту. Что у тебя происходит?

— Ничего.

— Ты одна?

— Одна.

— Тогда почему на меня рявкнула?

Это был один из случаев, когда говорить правду ни в коем случае нельзя. Если я скажу, что рассчитывала на горбуна, то Ира не удовлетворится объяснением, начнёт о нём рассуждать и не даст промолчать.

— Мне несколько раз кто-то звонил. Не знаю, может, не туда попадал, может, нарочно набирал чужой номер.

У меня не было уверенности, что в Дании имеет хождение этот вид телефонного хулиганства, но ничего лучшего придумать не смогла.

— А что говорили?

— Ни слова русского, — объяснила я.

— Может, спрашивали меня? — задумалась Ира.

— Может быть. Но ты не беспокойся, я отвечала очень вежливо, — успокоила я подругу.

— Я в этом убедилась. Ты бы таким тоном говорила не со мной, а с чёртовым Дромадёром.

— Кстати, о дромадёрах, — вспомнила я. — Он звонил, спрашивал, где ты. Я скрыла, что ты уехала.

— Он думает, что я дома? — оживилась Ира.

— Именно. Поэтому, если это возможно, постарайся не попадаться ему на глаза. Вы ведь остановились не в одном доме?

— Да забудь ты про ваши переполненные квартиры с приезжими по всем углам! — рассердилась Ира. — Конечно, нет. Я бы тоже не остановилась у родных Мартина, а предпочла бы отель, но неудобно.

— Тогда, если он позвонит, я буду держаться до последнего и утверждать, что ты со мной, а ты тоже делай вид, что тебя нет там, где ты сейчас находишься.

— А ещё очки надела! — заявила Ира. — А ещё стихи пишешь!.. "Нет там, где ты есть". Только тебе такое и может придти в голову. Успокойся, он меня увидеть не сможет, потому что сегодня не приедет.

— Не приедет?

— Он позвонил и сказал, что они договорились на завтра. Тело привезут прямо к началу церемонии.

— Давно звонил?

— Давно.

Мне стало стыдно, когда я представила, как буду лгать, скрывая отъезд подруги, а он, зная правду, будет слушать, да ещё, наверное, выспрашивать у меня, что она делает.

— Значит, бесполезно убеждать его, что ты не там? Ему уже всё известно?

— Ему ничего не известно, — успокоила меня Ира. — Он говорил с тётей Кларой, а она в это время ещё не знала, что я приеду.

Я воспрянула духом.

— Отлично!

— Только не вздумай геройствовать. Когда позвонит, скажи, что я уехала. Я тут в безопасности, а тебе будет спокойнее.

— Ладно.

Разумеется, я не собиралась следовать её совету, но хотела успокоить подругу.

— Душка так и не приходил?

— Приходил, — объяснила я. — Ничего нового нет. Посуду я вымыла и поставила на место.

— Ему понравился твой облик?

— По-моему. Сказал, что я хорошо выгляжу. Ну, в общем, ты знаешь его манеру: сделает комплимент и, пока ты, развесив уши, таешь от блаженства, он, не теряя времени даром, задаёт вопрос по существу.

— Долго просидел?

— Он не сидел, а стоял. Мы разговаривали на веранде, пока он менял замок.

— Что он менял?

— Замок.

— Зачем?

— Чтобы никто не смог его открыть, — объяснила я. — Разве тебе не надоело, что кто-то всё время открывает дверь?

— Это его идея?

— Моя, — похвасталась я.

— Сразу видно. Значит, теперь и я не смогу попасть в дом?

— Ты сможешь, но больше никто. Никому не говори о новом замке, пусть это будет секрет для того, кто это проделывает.

— Ладно, не морочь мне голову. Хансен ещё вернётся, или он ушёл насовсем?

— Зачем ему возвращаться?

— Дура.

— Почему?

— Наконец-то понравился мужик. Так хватай его и держи покрепче. Я специально уехала, чтобы не мешать, а ты не могла этим воспользоваться! Любезничай теперь с Дромадёром, пока он тебя не придушит где-нибудь в тёмном закоулке!