Марсианин - Александр Богатырёв

— И откуда ты такой здесь? — добавил он после переглядывания с охраной.

— Работаю я здесь, — ответил Вадим коротко, но последняя тирада незнакомца, и как выясняется тёзки, продрала его холодом до самых костей. Весьма нехорошее подозрение заставило его волосы стать дыбом, а ему самому очень пристрастно разглядеть лицо и телосложение собеседника.

Незнакомец был одного роста с Вадимом. Только толще. Хорошо окормленный. Одет был в «деловой» костюм хорошего покроя. Вероятно сшитый на заказ. В галстуке торчала какая-то то ли запонка, то ли брошь, весьма ярко сверкающая в лучах люминесцентных ламп. На левой руке также отсверкивал некий весьма достопримечательный ручной хронометр. По виду швейцарского производства.

Но, естественно, не этот показной шик был главным, что привлекло внимание Вадима.

Лицо.

Лицо, хоть и отмеченное «излишне-хорошим» питанием, но сохранило то, от чего Вадим тут же покрылся испариной. Если сделать поправку на зеркальность… то есть «отразить» тот образ, что он видел каждый день в зеркале когда брился — на него глядел, его двойник. Постаревший. Ожиревший. Но двойник.

Да даже лексика во многом была его — Вадикова. Та самая, которой он понабрался в детстве гоняя с уличной шпаной.

Это уже было слишком. Слишком много для вадиковой нервной системы. Сильно захотелось быстро дать куда-нибудь дёру. И от двойника, и от Проблемы С Двойником.

Но бежать было некуда.

Его окружили всё те же самые охранники.

И рассматривали они его так, как рассматривали бы где-нибудь в музее или зоопарке особо редкий экспонат.

Вадим набычился. Быстро вспомнил, чему он научился за последнее время на тренировках по рукопашке, и уже это весьма заметно его успокоило.

Перемена в Вадиме не укрылась от охранников. Те тоже слегка подобрались давая понять, что дурить не стоит.

Меж тем с его «Альтер-эго» (будем называть его так — ведь это действительно был двойник Вадима) происходили дальнейшие метаморфозы. От былого чванства не осталось и следа. Растерянность от встречи с таким явным двойником, вымела полностью то чванство и показную гордость, с которой он заходил в фирму. Теперь перед Вадимом было нечто извивающееся, но совершенно не знающее какую именно роль и маску на себя напялить. Все гримасы толстяка производили весьма удручающее впечатление.

По этим ужимкам, было видно, что этот «босс» привык пресмыкаться перед одними, и унижать других. Было такое впечатление, что внутри у него нет стержня. Он был какой-то весь «пластичный». Сейчас он «босс» — грудь вперёд, и фунт презрения во взоре, но вот прошёл момент и это уже нечто другое — скользкое и… мерзковатое.

— Извините, Вадим, — пришёл, наконец, в себя Вадик, обратившись к своему двойнику по имени, — но если у Вас нет ко мне никакого дела, то мне надо идти.

Альтер-эго дёрнулся и машинально посторонился. Видя такое поведение «босса», также посторонились и охранники.

Пока шёл по коридору, он почти физически ощущал взгляды, сверлящие его спину. Всё закончилось, когда он наконец-то завернул за угол.

Когда Вадим наконец вырвался из-под этого навязчивого внимания он был мокрый как мышь.

Руки слегка подрагивали. Но не из-за страха за свою жизнь. Страх, что испытал Вадим, столкнувшись с двойником был какой-то… мрачный, глубинный, мистический. Наверное после таких потрясений люди становятся верующими или фанатиками какого-то полурелигиозного, религиозного или вообще нерелигиозного движения.

Вадим слегка притормозил на пороге студии, встряхнулся, сгоняя остатки потрясения и толкнул дверь.

В студии почти никого не было.

Одна Лида, сидела в гордом одиночестве и сосредоточенно полировала свои длиннющие когти изящной пилочкой. Вадика всегда очень смешило как она с такими когтями, хоть и накладными, умудряется работать с клавиатурой. Ведь барабанить по ней Лиде приходится именно своими когтями.

— Ты чего такой? — Лида оторвалась от своего занятия и вопросительно посмотрела на Вадима.

— Какой «такой»?!

— Ну… если бы я не знала нашу Елизавету, то сказала бы что она устроила тебе капитальную головомойку.

— Ну… не совсем так…

— Как?! Наша Елизавета таки на кого-то наорала?!!

— Не она. И не наорала… Точнее не наорал.

— Хм… А вот с этого места пажалста поподробнее: и на кого ты там нарвался? — Лида дунула на свои когти, любуясь заточкой своих когтей, — расскажи, будь добр, чтобы знать об кого при случае коготочки поточить…

Лида красноречиво пошевелила пальцами.

— Да… вот шёл по коридору, а навстречу какой-то мужик с охраной. Идёт так как будто он тут всему хозяин…

— Ага! — Лида побарабанила по столешнице, — если это тот на кого я думаю, то пожалуй погорячилась… не по зубам мне. Точнее не по когтям. И что он?

— Да прицепился как банный лист. Еле отвязался. Говорит, что я на него похож очень. Но как я на него могу быть похожим, если он старше меня и толстый…

На самом то деле Вадик понимал с кем он имел дело. Он понимал, что тот жирный боров — его двойник из этого мира. Но постарался разыграть дурачка.

Лида медленно взяла в руки пилку и снова вернулась к своему прерванному занятию.

— И что он? — подначила она Вадима для продолжения разговора.

— Да всё интересовался кто я, что я. Разве что в зубы не заглядывал. И ощущение от его расспросов такое, как будто он на рынке барана на шашлыки выбирает.

— Какое точное описание! — язвительно заметила Лида, — а он вдобавок не тёзка тебе?

— Да. Тёзка. Двойной. По имени и по отчеству. Охранник наш, что на входе, по имени-отчеству называл, когда я уже уходил.

Лида глянула на Вадима. Тот к этому времени немного успокоился, так что неожиданное продолжение вернуло его к взвинченному состоянию.

— Какое интересное совпадение! — похожи как братья, и ещё имена с отчествами совпадают…

— Так ты его знаешь?

— Так… по касательству… — неопределённо сказала Лида.

— И что ты о нём можешь сказать?

— Будь осторожен с этим типом, — сказала она продолжая изящно полировать свои длиннющие когти.

— Это почему? — спросил Вадик осторожно и приподнял правую бровь. Этот фокус с бровью он перенял у своего наставника и очень гордился тем, что у него он очень хорошо получается.

Лида глянула на него, на мгновение оторвавшись от своих когтей. Оценила.

Глубокомысленно цыкнула и вернулась к своим когтям.

— Потому надо быть осторожным… — начала отвечать она, но потом вдруг резко глянула по сторонам удостоверяясь, что никто не подслушивает. После понизила голос до трагического шёпота и быстро произнесла.

— Потому что п…ас он!

На Вадика это заявление произвело дичайшее впечатление. Его продрало до самого позвоночника. Причём омерзение и страх сплелись у него в такой дикий клубок, что и разобрать чего больше, Вадик не взялся бы.

Это был очень сильный удар, причём в самое, для него не защищённое место.

Ведь если ЭТОТ Вадим, ЭТОГО мира его генетический двойник, то… получается и у него гены порченные?!! И он тоже?!!!

Впрочем, где-то на краю сознания теплилась надежда, что здешний является гомиком не по порченным генам, а по увечным культурным и увечным моральным причинам.

Когда он это осознал, то ему стало ещё хуже. Весь окружающий мир предстал пред ним в таком жутко-чёрном свете, что он уже и не знал куда кидаться. На мгновение пред ним мелькнуло видение-метафора: всё вокруг замазано холерным дерьмом и сама смертельная зараза наполняет окружающий воздух. Он даже резко отдёрнул руку, будто её током шарахнуло, так как она касалась ближайшего стола. Но видение прошло, а ощущение осталось.

Страх и паника, что овладели им когда он узнал, что они в ином мире и выбраться из него практически нет никаких шансов, вернулись с удвоенной силой. Больше паника, так как это МИР и бежать некуда… разве что если удастся авантюра с «Вратами».

Но, с другой стороны, если он сам ПОРЧЕННЫЙ, то куда же от СЕБЯ сбежишь?! Ну вернёшься домой, в свой весьма «тёплый» мир… и что? Как известно, генетические аномалии только-только начинают понимать. А уж о лечении… Сколько десятилетий должно пройти, чтобы появились реальные способы лечения?

Но всё равно, там, дома, хоть есть шанс получить помощь и вылечиться. Не сразу. Но здесь… Ему с ещё большей силой захотелось домой. Прочь из этого ГРЯЗНОГО мира.

Как ни странно, но до него только сейчас дошла полностью вся ситуация, что сложилась вокруг их, заплутавшей среди Миров, группы. Ясно и полностью. Во всём объёме сразу. Ситуация, когда ДЕЙСТВИТЕЛЬНО все зависят от всех и каждого по отдельности. И что выбраться отсюда можно только сложив усилия всех. В том числе и самого Вадима. Уже не получится так, что за ним, будет ходить некая «нянька». Хотя бы в виде всей группы друзей, которые в нужный момент помогут, а он сам может хоть как-то, но остаться «сам в себе» и сам по себе. По сути, это был ни что иное как эгоизм. Простой детский эгоизм и нарциссизм.