Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

Остановитесь! России нужно гражданское согласие, примирение. Власть должна не карать народ, а учить, организовывать, направлять: она должна дать народу идеалы, защиту, работу, не говоря уже о хлебе; на какое будущее может рассчитывать страна, в которой идеал: быть проституткой или рэкетиром, в лучшем случае иметь много денег – ив долларах.

Репрессии ничего не дают, кроме репрессий. Нарушения конституции всегда катастрофа. Гитлер был законно избранным президентом, и это он сжег рейхстаг. Что потом началось – всем известно.

Смешно обзывать русский народ красными. Красными были в России почти все, иные в красном усердии достигли высоких постов, как господин Ельцин. Красными были даже почти все диссиденты (исключая группу ВСХСОН Огурцова). Красным был Сахаров – борец за соблюдение советской Конституции и за «социализм с человеческим лицом». Красной была западная интеллигенция.

Красными были почти все в России, красными и остались, особенно нынешние ее правители: они не вернули Россию в границы 1913 года, не распустили республики, не восстановили губернии; границы, проведенные красными волюнтаристскими перстами красных диктаторов и правителей, остались неизменными и неприкосновенными. Красные лозунги «кто не с нами – тот против нас» и «если враг не сдается, его уничтожают», – действуют, как и раньше в России, только слово коммунизм заменили словом демократия. Красный цвет, как кровь, нельзя отмыть за два года, и кровь не отмывают кровью.

Преступно обзывать русских коричневыми. Русский народ ценой гибели 20 миллионов спас Европу от коричневой чумы фашизма, а евреев – от газовых камер.

Мой зять – христианин, православный. Он не входит ни в какие политические партии, течения, группировки. Он и его друзья просили благословения Патриарха на миротворческую работу на улицах во время манифестаций как с манифестантами, так и с представителями органов порядка. И он это благословение получил. Его же хотят судить как смутьяна и подстрекателя. Хотя он из тех немногих, которые не были совсем уж красными, – распространял диссидентскую и религиозную литературу во времена Брежнева, и, будучи христианином, по природе своей не может быть коричневым.

…Демократия – это плюрализм, это борьба мнений и идей, поэтому в самой демократической стране Франции «красный» Марше сидит в Национальной ассамблее, а «коричневый» Ле Пен – в Европейском парламенте.

Люди, вышедшие на улицы, «все они дети России». Ваш президент сказал это о погибших (как когда-то фашист Франко сказал то же самое в Испании), теперь, и это гораздо важнее, он должен сказать то же самое о живых.

Нужно остановить лавину арестов (1500, согласно американским газетам), иначе она захлестнет и Вас. Мой отец встретил в тюрьме двух следователей, которые его пытали. Их пытали в свою очередь пятью годами позже.

Не обольщайтесь приветствиями Запада в адрес того, что сейчас происходит в России. Запад преследует только меркантильные цели – используя российские сырьевые богатства и обширный рынок, выйти из экономического кризиса, в который скатывается современная мировая экономика.

Господин прокурор, сажали при Ленине, Сталине, Хрущеве, Брежневе, Андропове. Сажают при Ельцине – не те же ли люди? Помните страшный вопрос: «Кем вы были до 17 года?» Я хочу спросить нынешних политических деятелей России и тех, кто против парламента, и тех, кто за: «Что вы делали до 90-го года? Вы были красными или белыми?» Ответ однозначен: «Все были красными!» А в 1991 году Вы сделали первый шаг – вы бросили красный флаг, чтобы сохранить чуть живую улыбку свободы; сделайте второй и самый главный шаг – поднимите белый флаг, флаг примирения всех граждан России. И тогда история сохранит Ваши имена чистыми, в противном случае Вы пополните ряды палачей, т. е. вечно кроваво-красных. Когда кровь засыхает, она становится коричневой.

P. S. Принимая решение по делу Бурсука Геннадия Андреевича, помните, что его ждут дома три сына: Тимофей (11-ти лет), Тихон (9-ти лет) и Никита (4-х лет). И от Вашего решения зависит, кем будут эти мальчики, когда вырастут, – я не хочу быть бабушкой «врагов народа».

P. P. S. Хочу сообщить Вам, что мой муж, французский фотограф Владимир Сычев, был ранен около телевидения «Останкино» прицельной пулей правительственных войск.

Депутаты на колени не встали

Свидетельствует депутат России Николай Павлов:

«Человеку, который был в Доме Советов с 21 сентября по 4 октября, спал на сдвинутых стульях, не имел связи с семьей, ходил без лифта на 13-й этаж к себе в кабинет со свечой в руке даже днем и пролежал безоружным под непрерывным огнем снайперов и пулеметов почти 6 часов на полу кабинета, очень трудно быть беспристрастным. Думаю, что большинство моих коллег-депутатов и всех других участников событий испытывают аналогичные чувства. Именно поэтому так мало аналитических материалов появилось из-под пера непосредственных участников этой трагедии. Слишком болит душа за происшедшее, звучат в ушах голоса избиваемых и расстреливаемых безоружных людей во дворе дома, куда нас вечером 4 октября вывела «доблестная» «Альфа», сдав в руки палачей.

Почему «коллективный Распутин» вообще решился на переворот? Кому и чем угрожали Верховный Совет и Съезд и, наконец, какова во всем этом роль самого Ельцина?

Для правильного ответа на эти вопросы нужно учесть два главных фактора, о которых зачастую забывает большинство пишущих на эту тему.

Во-первых, необходимо отметить факт назначения 10 Съезда народных депутатов России на 17 ноября 1993 года. На этом Съезде планировалось рассмотреть всего два, но зато ключевых для политической обстановки в стране, вопроса:

1. О социально-экономической ситуации и программе правительства по стабилизации экономики.

2. О проекте новой Конституции.

Во-вторых, необходимо учитывать напряженность политического поля, на фоне которого проходила подготовка к Съезду, жесткость действий Верховного Совета, правительства и команды Ельцина».

Свидетельствует депутат России Юрий Воронин:

«Мы считали: да, президент своим указом № 1400 действительно совершил государственный переворот, но во имя гражданского мира и спокойствия, если хотите, во имя России мы готовы сесть за стол переговоров. И вопрос этот поднимали неоднократно. Кстати, первые контакты начались уже 23 сентября: заместитель председателя Агафонов встретился с мэром Москвы Лужковым и изложил требования депутатов. Мы считали, что отключение тепла, света, телефонов и других объектов жизнеобеспечения является прямым нарушением прав человека. Пока они не будут подключены, сама возможность ведения каких-либо переговоров весьма проблематична. Нам трудно убедить депутатов в необходимости начать в таких условиях переговоры. Лужков заверил Агафонова, что даст команду немедленно подключить системы обеспечения. Однако слова не сдержал. Положение не изменилось и по прошествии двух суток.

Параллельно лично я вел на эту же тему переговоры по телефону с Черномырдиным. При мне он дал поручение Сосковцу и Ярову разобраться и немедленно подключить объекты жизнеобеспечения Дома Советов. Но прошел день-другой, однако и поручение председателя правительства осталось невыполненным. То есть я еще раз хочу подчеркнуть: наш диалог возник задолго до начала встреч в Свято-Даниловом монастыре, и, право же, не наша вина в том, что их результат был нулевым».

Свидетельствует депутат России Илья Константинов:

«Без преувеличения могу сказать, октябрь был, может быть, самый сильный, честный, может быть, единственный подлинный мой поступок.

И еще я понял, что простой русский человек сохраняет свою чистоту, нравственную чистоту. Он намного выше любого аттестованного политика. Когда я увидел наших людей на Смоленской площади, в Останкино, у Дома Советов, я был потрясен: невероятное презрение к смерти, невероятное мужество, несгибаемое абсолютное… Тысячи и тысячи людей, которые пришли тогда к нам, все до одного готовы были умереть. Все ли политики готовы были умереть? Далеко не все. Я видел удивительные вещи: на моих глазах парень вытащил из-под огня нескольких раненых, это было в Останкино. Я подошел к нему, стал с ним разговаривать: кто он? Член какой-то партии? Нет. Сторонник Верховного Совета? Нет. Что ж ты здесь делаешь? Проезжал, увидел, что людей убивают… Он увидел, что убивают людей и пошел под пули. А огонь там был такой, что головы не поднять.»

Свидетельствует депутат России Иона Андронов:

«До их атаки оставались считанные часы. Стало ясно, что мы обречены. Но страх, предательский животный страх я научился подавлять не только в афганских боях, но и под бомбежками, артобстрелами еще двух войн – во Вьетнаме и Никарагуа. Пришлось заново скомандовать себе: держись, не теряй головы, не опозорься перед соратниками.