Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой - Джоан Флетчер

Официально Селена стала царицей Мавритании и Нумидии, но еще раньше на церемонии пожалований она получила от родителей Киренаику. После того как из всех детей Клеопатры VII Селена одна осталась в живых, она могла считать себя правительницей Египта по рождению. Как наследники всей Северной Африки — в теории, а не на практике — Юба и Селена правили своим царством из приморской столицы Иол. Они переименовали ее в Кесарию (ныне Шершель), и своим новым названием город мог быть в равной мере обязан и Цезарю, и Октавиану. Супруги воссоздали двор Клеопатры в роскошном дворцовом комплексе с великолепной мозаикой, облицованными мрамором стенами и полотнищами богатой пурпурной ткани, выработанной на фабриках Юбы в Могадоре. Дворец украшали резные изображения сфинксов, бронзовые фигуры Диониса и светильники в александрийском стиле. Много статуй привезли из Египта, в том числе полуторатысячной давности статуи фараонов Тутмоса I и Тутмоса II, гигантский урей со змеей и голову Амона, вероятно, вытесанную из камня в Фивах, чтобы увековечить династическую связь между Александром и его божественным отцом.

Среди экспонатов своеобразной галереи предков находились великолепные мраморные бюсты Юбы с очень красивым лицом и вьющимися волосами и скульптурные портреты столь же привлекательной Селены, передающие ее преданность и любовь к родной стране. Унаследовавшая любовь Клеопатры к жемчугу и ярким нарядам, Селена в память о матери переняла и ее прическу «арбуз», правда, добавив к ней такую деталь, как завитки в форме улиток, обрамлявшие ее несколько полноватое лицо.

Кроме того, в этой галерее имелась скульптура Птолемея I и базальтовая статуя последнего верховного жреца Мемфиса Петубастиса III, троюродного брата, близкого к царской семье. На статуе была выбита дата смерти шестнадцатилетнего жреца — 31 июля 30 года до н. э., когда его, как и единоутробного брата Цезариона и сводного брата Анти-лла, убили по приказу Октавиана.

Но самым замечательным произведением в этой экспозиции было большое мраморное изваяние самой Клеопатры. Абсолютно не похожий на мягкие и кроткие портреты царицы, выполненные во время ее пребывания в Риме в молодые годы, «скульптурный портрет в накидке передает совершенно иной образ Клеопатры VII»[677]. Ваятель изобразил энергичную женщину, чьи последующие достижения прославлялись дочерью, вероятно, заказавшей этот портрет. Из-под края накидки на голове виднеются уши с проткнутыми мочками для сережек, по-видимому, похожих на те с ее знаменитыми жемчужинами. Пучок вьющихся волос над бровью очень напоминает локон на голове Александра Великого также из Северной Африки римского периода. Очевидно, так Селена подчеркивала родственные отношения своей матери со знаменитым предком их династии. В самом деле, это лицо Клеопатры с крупным, но красивым носом кажется таким мужественным, что кое-кто считает его лицом мужчины. Если учесть большое сходство данного скульптурного портрета с мужеподобными изображениями Клеопатры на монетах, а также многозначительные события, приведшие к его созданию, нет ничего удивительного в подобной интерпретации.

Новый двор начал изготовлять серебряные изделия такого же изумительного качества. Примером может служить великолепное серебряное блюдо с фигурой женщины, вполне возможно, самой Селены. Локоны у нее над бровью «уложены в бог весть какую прическу»[678], похожую на ту, что у скульптурного портрета ее матери, выполненного в мраморе. Проткнутые уши также виднеются из-под головного убора Александра из слоновьей кожи со всеми атрибутами птолемеевского Египта от систра и кобры до рога изобилия. Полумесяц как символ Селены соединялся с изображением Гелиоса в память о ее брате Александре Гелиосе, а лира, виноградные гроздья и сосновые шишки Диониса вместе с палицей и колчаном Геракла — как дань уважения ее отцу Антонию.

Как Антоний и Клеопатра, Селена и Юба несли в массы политическую идею посредством своих монет: царя Юбу чеканили на одной стороне, а царицу Селену — на другой.

По ее портретам можно судить, что она «унаследовала сильно выдающийся вперед нос матери, но в то же время складывается впечатление, что она была красивее Клеопатры VII»[679] или по крайней мере не выглядела столь устрашающей. На монетах Селены можно видеть полумесяц, символизирующий Исиду, египетский систр, корону с двойным оперением и солнечным диском, а также крокодила как характерную эмблему Египта. Селена и Юба, конечно, содержали живых крокодилов в большом столичном храме Исиды, украшенном статуями богини, чей культ имел достаточно широкое распространение. Некоторые детали этого культа великолепно описаны в единственном целиком дошедшем до нас известном римском «романе» «Метаморфозы», написанном романизированным жителем Северной Африки (современного Алжира) во II веке н. э.

Прочная связь с родиной Селены, Египтом, нашла отражение в творениях архитекторов, художников, писателей и ученых, наводнивших ее двор. Личный врач Юбы, Евфорб, доводился братом Антония Музы, греческого вольноотпущенника Антония. И тот и другой прославились как специалисты в области водолечения, которое, вероятно, проводилось в роскошном банном комплексе Кесарии, куда вода доставлялась по громадному акведуку. Юба и Селена также построили большой амфитеатр и ипподром рядом с библиотекой, ставшей образовательным центром.

О самом Юбе Плиний Старший писал, что «он больше прославился своей ученостью, чем как властитель»[680], а его интерес к философии, истории и географии проявился в том, что они с супругой отправляли экспедиции за пределы сфер своего влияния. Морские экспедиции на запад достигали островов в Атлантическом океане, названных «Канария» (от латинского «canis» — «собака»), поскольку там водились крупные собаки. Пару этих животных привезли Юбе. Росшие на Канарских островах финиковые пальмы и папирус напомнили Селене о ее родине. При Юбе также совершенствовались методы бальзамирования.

Пытаясь установить более прочные связи с Египтом, они также послали экспедицию, которая должна была найти таинственные истоки Нила. Геродот утверждал, что великая река Египта текла с запада на восток, а учитель Александра, Аристотель сделал предположение, что ее истоки могут на самом деле находиться на западе. Этой проблемой занимался и заступник Юбы, Цезарь. Желая установить истину, Юба и Селена направили своих исследователей, которые пришли к выводу, что обнаружили истоки Нила в горах их Мавританского царства.

Открытию, подтверждавшему, что Нил выше третьего порога вместе со своим притоком Атбара может отделять Египет и, стало быть, всю Северную Африку от Эфиопии, посвятил несколько строк поэт Кринагор Митиленский. В своей эпиграмме по случаю бракосочетания Юбы и Селены он писал:

Судьбою назначено двум народам соседним,чьи обширные земли от страны темнокожих эфиоповотделяет Нила поток полноводный,подданными стать одной четы царственнойи создать единую семью египтян и ливийцев.И пусть отпрыски царские, когда черед их настанет,примут над ними державную власть[681].

Первого ребенка, родившегося у Юбы и Селены между 13 и 9 годами до н. э., назвали Птолемеем. Хотя до нас дошли немногие подробности личной жизни Селены, она, безусловно, оказывала большое влияние, если учесть ярко выраженный египетский стиль ее двора и «необычно высокий статус, занимаемый женщинами Кесарии в последующие после ее смерти века»[682]. В то время к элите принадлежали такие образованные представительницы слабого пола, как филолог Волусия Тертуллина. Когда Селена умерла в возрасте примерно тридцати пяти лет, вероятно, во время родов, ее смерть связали с лунным затмением. Поэт Кринагор написал по этому поводу:

Взойдя в ту ночь над горизонтом,Сама луна от горя потемнелаИ накрылась траурной вуалью.Бездыханной увидала небесная СеленаСвою прекрасную земную тезку,Черной тенью сходящей в мрачный Гадес.Еще недавно красотой они сияли: одна — меж звезд,Другая — средь людей, но в одночасьеИх поглотил кромешный мрак[683].

По-видимому, забальзамированную в традициях династии Клеопатру Селену погребли в царском некрополе, который Помпоний Мела назвал «общей могилой царской семьи», приблизительно в 20 милях к востоку от столицы Иол Кесарии. Это была большая округлая гробница диаметром 200 футов (более 60 метров), вероятно, построенная Юбой II. Ее окружали шестьдесят ионических колонн, и со всех четырех сторон света имелись изящно вытесанные ложные двери, напоминавшие традиционный египетский элемент декора, любимый самой Клеопатрой VII. Над каждой из них вверх до вершины на высоту 75 футов (порядка 24 метров) поднимались каменные ступени.