Палач - Олег Борисов

Поздним вечером весь отдел собрался в полном составе. Охотник за нечистью устроился за любимым безразмерным столом, примостив тросточку сбоку от стула. Гжелика хлопотала у самовара, а Шмель с Веркером ей помогали, перегружая горячую гору пирогов из корзины на большие тарелки. Зицц по привычке дремал на диване, вздрагивая при звяканье посуды. Мирак придирчиво инспектировал расставленные в строгой последовательности чашки: эти бездонные фарфоровые чудовища он купил лично и теперь искренне переживал за судьбу каждой из них. Начальник необычной команды тем временем убирал стопки папок в тумбы, освобождая место на заваленном бумагами рабочем месте. Попутно с этим Шольц косился на верного помощника, с безмятежным видом жевавшего «позаимствованную» сдобу. Наконец, отвоевав от бюрократических завалов крохотный участок, сыщик с благодарностью получил свою первую порцию чая и не утерпел:

– Вижу ведь, что нарыл что-то. Вид такой, будто родник в пустыне нашел. Что, откопали следы?

– Следов нашли много, – стряхивая крошки, проворчал Клаккер. – Я даже в три места на санях скатался, сам посмотрел. Такое впечатление, что наш новый друг решил лично проверить все закоулки, где раньше нечисть гуляла.

– Может, ищет что?

– Может быть, может быть… Хотя мне кажется, что он Город изучает. В одном из подвалов, где наследил, даже ящики передвинул. И так поставил, чтобы человеку с улицы пришлось пробираться по узкому коридору, подставляясь под атаку сверху. Тварям эти коробки – так, лишний раз в темноте укрыться. А вот для нас подобные баррикады большую проблему могут создать. Пришлось даже время потратить, разобрать завалы.

Палач долил себе еще чаю и потянулся за следующим пирогом.

– Это что же выходит, гость ловушки мастерит? Это на кого он охотиться вздумал?

– Я так думаю, что на нас. Вроде бы и причин волноваться нет, вроде бы никак тварь себя еще не проявила, но вот мнится мне, чудится… По наши души прискакала тварь, по наши… Кстати, там, на его последней отметке, еще следы добавились. Кто-то из зубастых ему на хвост сел. Наверное, не мы одни мечтаем чужую шкуру на зуб попробовать.

Сыщик нахмурился: странные новости ему категорически не понравились. Одно дело – заглянувшую на огонек тварь прибить. И совсем другое – ловить толпу зверья, вздумавшего устроить охоту на полицейских и службу Сыска. Все же у Шольца под руководством не полноценный кавалерийский полк, чтобы слаженно отбивать возможные атаки противника.

– Если убийцу Теней чужие преследователи спеленают и домой уволокут, я возражать не буду. Пусть на той стороне с ним разбираются. Здесь мне такое выяснение отношений совсем ни к чему. И так бургомистр прыгает при каждом упоминании о прорывах и резне на улицах. Он еще молодой и на должности только-только задницей к стулу притерся. Чуть что, тут же жаловаться к наместнику бежит: «Они мне не помогают, они порядок в Городе не обеспечивают…»

– С чего ты взял, что его «спеленают»? – Охотник даже перестал жевать, с удивлением разглядывая начальство. – На чердаке же мясо расшвыряли по всем углам.

– Учишь тебя, учишь… Ты же место преступления осматривал. Ну, напряги мозги… Направления атаки, где кто стоял перед смертью, как пытались двигаться… Может, это не настолько очевидно, но как сам говоришь – вот кажется мне, мерещится… Явно загонщики пытались сцапать гостя, а он их резал без жалости.

Клаккер заглотал остатки пирога, прикрыл в задумчивости глаза и начал сосредоточенно двигать челюстями. При этом он шевелил в воздухе пальцами, рисуя одну ему видную картину. Потом застыл на секунду и радостно закивал:

– Фо! Фо! Тофно! Там он, а…

– Прожуй, умник! – засмеялась Гжелика, спасаясь от фонтана крошек. – Тебя можно без оружия против Теней выпускать. Они от стыда за твои манеры сами удавятся…

Но палач уже ее не слушал. Он подпрыгивал на стуле от возбуждения, строя эфемерные планы:

– Так ведь мы можем их всех отловить! Надо только так подшаманить, чтобы беглец задержался на какое-то время. Потом они друг другу хвосты будут драть, а я по-тихому, незаметненько – раз!.. И всю кодлу одним ударом… Осталось лишь сообразить, куда еще эти неугомонные не совались. Где еще отметиться не успели… Зицц, карту давай! Будем вычислять, где шайку повяжем!..

– А пироги? – возмутилась девушка, но Клаккер уже раскатывал на полу бумажный рулон с отметками, закрепляя края папками с документами, позаимствованными со стола сыщика. – На ночь глядя, в мороз! Да и ходишь ты едва-едва, куда тебе против гадости в одиночку?

– Пироги с собой возьму, а гадость мы по-хитрому «спеленаем». Вон, Веркер хвалился, что ловушку замечательную соорудил. Заодно и испробуем. Вечером поставим, утром трофеи соберем… Зицц, не спи, включай мозги! Вот, я монетками сейчас отмечу, в каких дырах гады успели потоптаться. Нужно понять, где их следующая остановка… Думай, добыча уходит, упустим!..

Солнце только-только зацепилось за колючие кончики крыш, когда палач ввалился в темный подвал, гремя за собой широкой стальной клеткой, обитой со всех сторон мелкой серебристой сеткой. Дотащив громоздкое сооружение в центр пустого подземного склада, мужчина тяжело выдохнул и смахнул пот солба:

– Ну, Веркер, ну подсобил… «Отличная штука, гарантию даю, ни зубами, ни клыками…» Да я быстрее сам тут надорвусь, прежде чем какая скотина в дверку сунется… Так, ладно…

Палач выскреб из кармана крохотный обрывок бумаги с чужими каракулями и стал всматриваться в путаные строки, подсвечивая себе фонариком. Потратив пять минут на изучение записки Зицца, вздохнул, обозвал себя болваном и перевернул бумажку вверх ногами.

– Во, теперь понятно. Значит, бывший отстойник, где мелочь куковала. Отсюда вели три тропы в другие части города и еще отнырочек в… Ну придумает же – «отнырочек»… Ладно, значит, дырка в канализацию и сбоку ливневка. И два года назад почти каждый вечер на этих плитах устраивали посиделки наши хвостатые гости. Из чего Зицц делает вывод, что после полуночи обязательно кое-кто отметится. А раз сейчас в Городе никакой крупной скотины не осталось, то этот «кое-кто» будет из новичков. И это – хорошо…

С тем же беззаботным видом Клаккер положил бумажку на крышу клетки, доходившей в высоту ему до плеч, еще раз смахнул пот и с озабоченным видом полез правой рукой за пазуху. Правда, если бы кто-нибудь стоял напротив него, то заметил бы чуть прищуренные глаза охотника. Глаза, мгновенно подернувшиеся льдом ненависти ко всему зубастому, клыкастому и вонявшему Тьмой.