Палач - Олег Борисов

– Черт, вот по ушам досталось! Звенит, будто башкой стены проламывал… Ладно, как меня попросили – собираться надо быстро. Думаю, вряд ли у меня больше минуты свободной. Поэтому… Черт, все равно – кто же думал, что так голове достанется… Донырялся…

Но на самом деле «донырялись» набежавшие на шум демонологи. Подогнав стоявшие за углом сани, увешанные оружием бойцы в черных одеждах попытались было сунуться в гостиницу, забыв, куда именно выходят окна дымящегося номера. И получили вторую порцию подарков. А затем палач выбрался на улицу, походя снеся портье, который вздумал играть в героя с безразмерным ружьем в руках.

Пробившись в ночь, охотник перемахнул через забор, который стал первой линией обороны. Затем двинулся дальше по переулкам, карта которых отпечаталась в памяти за время дневных поездок по городку. Петляя по запутанному лабиринту, Клаккер стрелял, кидал чугунные бомбы, иногда успевал воспользоваться тесаком, если какой-нибудь идиот вываливался из проулка на расстоянии удара. Под конец к преследованию чужака подключились уже горожане, активно помогая поредевшим демонологам отловить проклятого возмутителя спокойствия. Именно местные жители сумели в одном из переулков набросить сверху рыбацкую сеть, а затем завалили телами, пригвоздив врага к промороженной земле. И лишь хорошенько отпинав добычу, поволокли связанного пленника на площадь.

– Как думаешь, сколько ты проживешь, прежде чем отправишься в ад?

Обрюзгший толстяк с выпирающим пузом с усмешкой разглядывал раскаленный прут в руках. Раздетый Клаккер попытался в какой раз пошевелить привязанными к столбам конечностями и сплюнул кровью на снег перед собой:

– Надеюсь, еще спляшу на твоей могиле, урод. По крайней мере, очень хочется на это надеяться.

– Да? Интересно, почему ты в это веришь?.. Дружков твоих в городе нет, армейские части стоят у реки, в дне пути. Да и не поднимет войска наместник, ему это незачем. Ведь Барди-таун приличное место, без какого-либо криминала. Вовремя платит налоги и поддерживает за свой счет Имперский Университет, который открыл здесь филиал… Наоборот, я готов даже побиться об заклад, что никто в городе не расскажет чужакам, как именно ты сдох. Никто…

Палач сипло закашлялся, еще раз сплюнул кровь и поморщился – отбитый бок, обожженный раскаленным железом, немилосердно болел. Но все же отдышался и ответил, насмешливо выделяя звание собеседника:

– Кто же спорит с отцом-настоятелем?.. Я ведь знаю, что вам даже прятаться не надо. Это вы так, для приличия, в Университете бродите в студенческой одежде, а черное барахло лишь ночью напялить способны. Да и воняет Тенью в каждом закоулке страшнее, чем на наших помойках.

– Что ты несешь! – возмутился демонолог, ткнув прутом в грудь палача. – Нет у нас запахов, специально проверяли!

– А-а-а! – взревел охотник за нечистью, выгибаясь под дымящимся железом. – Чтоб ты сдох, скотина!..

И лишь через несколько минут Клаккер смог приподнять голову и продолжил, делая короткие перерывы после каждого слова:

– Воняет от вас… Во-ня-ет… И пусть вы настоящую Тьму спрятали, амулетами замаскировали, а слова, взгляды, отношение к другим людям никакими мазями и присыпками не спрятать… Вас же коробит от моего присутствия. От того, что я сюда приехал, в ваш обустроенный городишко… Что я вопросы свои задаю, у вас под носом хожу, разнюхиваю что-то… У вас ведь теперь деление на демонологов и прочих горожан совсем условно… Вы все теперь в одной куче дерьма испачкались… Одни пленников в подвалах пытают, другие их обслуживают… Знаешь, во что детишки на улицах играют? В то, как хорошо погоннику кишки размотать. Или как слабого в жертву принести… Ни одной кошки в черт-те-тауне не осталось, всех перебили…

– Игры – не доказательство.

– А кто сказал, что я приехал собирать доказательства?.. Я приехал вам в морды взглянуть. Думал, может, действительно, оборотни живут на задворках, света белого боятся, лишний раз на улицу не выходят… А вы тут, уважаемые члены городского совета, вы здесь давно уже одно целое. Один кусок грязи, украшенный сверху позолотой… Смердящий труп…

Истязатель рассмеялся, сунув прут в жаровню:

– В отличие от тебя, мы вполне живы и здоровы. А ты – лишь видимость человека… Мало того, я даже пачкаться об тебя не стану, горожане сами разберутся. Очень просили… Сначала каждый желающий оставит метку на твоем теле. А потом принесут хвороста побольше, каждый – по веточке-другой. И сожгут, чтобы очистить нас от подлинной скверны… Поэтому я тебя прошу: ты хотя бы из вредности протяни подольше. Все же очень хочется слышать, как ты кричишь. Это будет самый лучший подарок нам на Новый год. Попробуешь?

Клаккер болезненно скривился и прошипел, капая розовой слюной на исполосованную грудь:

– Я же обещал, что прикончу тебя. Поэтому подожди чуть-чуть. Я тут поразвлекаюсь, а потом мы пообщаемся лично… Подожди, не уходи… Урод…

Старший демонолог заметил краем глаза резкое движение и повернулся: сквозь толпу к нему пробирался один из помощников. С трудом переводя дыхание, молодой мужчина быстро прошептал:

– Дозор с тракта гонца не прислал вовремя. С утра дважды отмечались, а теперь – тихо, нет никого.

– Как часто отмечаются?

– Каждый час. Один подъезжает, другой на смену туда отправляется. И так же на дороге к предгорьям и за Университет.

Отец-настоятель задумался на секунду, потом быстро оглядел толпу и уточнил:

– Где все братья? Кто на факультете остался?

– Три дозора, смена на въезде в город… Остальные – здесь. Ночью на ублюдка охотились, сейчас за казнью смотрят.

– То есть мы вместе с горожанами почти все собрались тут, на площади… – зашипел демонолог, с ненавистью глядя на распятую фигуру. – Вот же…

С края площади донесся всхрап лошади, а затем, вслед за обернувшимися горожанами, над головами поплыла страшная тишина: звенящая, пугающая. Казалось, что сверху кто-то невидимой губкой стер все звуки, заодно выморозив остатки тепла из хрупких человеческих тел…

На площадь рядами по четверо выезжали Имперские драгуны. И пусть у многих форма явно пролежала перед этим не один год в сундуках, попав на зуб моли. Пусть лица тронуло время, оставив свои безжалостные отметки. Но оружие в руках солдат было настоящим, а легкие флажки над торчащими вверх редкими пиками наотмашь били яркими красками по глазам: «Смотрите! Вспоминайте! Это пятый сводный полк Его Величества, который тридцать лет назад сколачивал виселицы на этих же улицах. Пятый проклятый полк, каким-то чудом вернувшийся из забытого прошлого…»