Книга судьбы - Брэд Мельцер

— Просто уезжай оттуда. Сейчас же!

— Думаешь? — бормочу я, выезжая на открытое место, чтобы развернуться без помех.

— Жми на газ и уноси свою задницу, пока не стало…

Когда я переключаю рычаг скоростей на задний ход, кто-то стучит в стекло со стороны водителя. Повернув голову налево, я утыкаюсь взглядом в ствол пистолета.

Это О'Ши. Он целится мне в голову и подносит указательный палец к губам, призывая к молчанию.

— Скажи им, что с тобой все в порядке, — говорит О'Ши приглушенным голосом, доносящимся до меня сквозь стекло.

Я смотрю на пистолет и не могу отвести от него взгляда.

— П-послушай, Рого, со мной все в порядке, — шепчу в телефонную трубку.

Рого что-то отвечает, но я его не слышу.

— Скажи им, что перезвонишь, когда укроешься в безопасном месте, — добавляет О'Ши.

Я раздумываю и тут же вижу, как сгибается палец О'Ши, лежащий на спусковом крючке.

— Рого, я перезвоню тебе, когда окажусь в безопасном месте.

Не успеваю я закрыть телефон, как О'Ши рывком распахивает дверцу.

— Как я рад видеть тебя снова! — говорит он. — Ну что, удачно слетал в Ки-Уэст?

Глава девяностая

— Пошли, Уэс. Вылезай, — командует О'Ши, схватив меня за плечо и вытаскивая из «субару».

Спотыкаясь и с трудом переставляя ноги, я бреду по асфальту парковочной площадки и тут замечаю, что не выключил мотор своего автомобиля. Но О'Ши все равно. Он уверен, что это не займет много времени.

— Шагай, шагай. Вон туда, к забору, — подгоняет меня О'Ши, не отставая ни на шаг. Он больше не держит пистолет на виду. Но судя по тому, что он сунул руку в карман, который подозрительно оттопыривается, не колеблясь выстрелит прямо через одежду в случае необходимости.

Мы направляемся в дальний угол парковочной площадки, откуда через проход в густых и высоких зарослях можно попасть на тропинку, по которой владельцы собак выгуливают своих питомцев. Узкая и не очень длинная, она тянется параллельно стоянке. Но поскольку она окружена кустами, там нас никто не увидит.

— Итак, вернемся к Ки-Уэсту, — раздается позади меня голос О'Ши. — Твой дружок Кенни передает тебе привет.

Мы подходим к двум фонарным столбам, которые прикрывают с флангов проход на собачью тропинку, и я оглядываюсь через плечо. О'Ши отвечает мне самодовольной улыбкой, но, судя по растрепанным и взмокшим волосам песочного цвета, которые прилипли ко лбу, денек у него выдался нелегкий. Просто он не хочет этого показывать. Капли дождя, скатывающиеся по его курносому носу, похожи на блестящие бусинки четок.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — отзываюсь я, поворачиваясь к нему лицом.

Он не обращает на мои слова ни малейшего внимания.

— Где фотография, которую ты взял у Кенни, Уэс?

— Говорю вам, я не понимаю…

Он молча бьет меня кулаком в лицо, прямо в левый глаз, и я как подкошенный падаю на покрытую грязью тропинку. Скользя спиной по мокрой траве, я чувствую, как звенит у меня в голове, а левая половина лица моментально немеет.

— Я знаю, что фотография у тебя. Отдай ее мне, и можешь проваливать на все четыре стороны.

— Она… она в отделении для перчаток, — с трудом говорю я и показываю одной рукой на машину, а другую прижимаю к глазу.

Он бросает взгляд на «субару». В этот момент на парковочную площадку въезжают еще две машины. Водители включили фары, лучи которых прорезают сгущающиеся сумерки, и капельки дождя в снопах света похожи на крошечные брызги фейерверка, сверкающие вдалеке. Это мои соседи возвращаются домой после трудов праведных. Толкнув меня ногой в грудь и прижав к земле, О'Ши внимательно всматривается в происходящее на стоянке, подобно хироманту, читающему ладонь клиента.

Не произнеся ни слова, он наклоняется, хватает меня обеими руками за грудки и поднимает на ноги. Не успеваю я покрепче встать на скользкой тропинке, как он рывком разворачивает меня спиной к себе, отчего я с размаху утыкаюсь лицом в ствол ближайшего дерева. Я сильно обдираю щеку о шершавую кору, что моментально заставляет забыть о боли в глазу.

Стоя сзади, О'Ши пинком заставляет меня расставить ноги и принимается обшаривать мои карманы, выбрасывая их содержимое на землю: портмоне, ключи от дома, сложенный вчетверо лист бумаги с расписанием Мэннинга…

— Что вы делаете? — спрашиваю я, когда он ощупывает мою грудь и спускается к ногам. — Я же сказал, что она лежит в отделении для перча…

Когда его руки касаются моей лодыжки, слышится негромкий шелест.

Я смотрю на него сверху вниз. А он глядит на меня снизу вверх.

Я пытаюсь вырваться из его захвата, но он слишком силен. Стиснув, как клещами, лодыжку, он задирает у меня на ноге брючину, под которой оказывается глянцевая черно-белая фотография, наполовину спрятанная в носке.

В бешенстве О'Ши выхватывает ее и отталкивает меня в сторону. Когда он рассматривает фотографию Михея, судорожно комкая ее в кулаке, складывается впечатление, что вот-вот его ярость неудержимым потоком выплеснется наружу… но нет, внезапно он обретает утраченное спокойствие, дыхание его приходит в норму. Явно испытывая облегчение оттого, что на снимке его нет, О'Ши снова поворачивается ко мне. То, что я до сих пор еще жив, означает, что ему нужно что-то еще помимо фотографии.

— Где Лизбет? — спрашивает он.

— Мы поссорились.

— Но она, тем не менее, отдала тебе свою машину, не так ли? Похоже, она тебе очень помогла.

— Если вы хотите знать, пишет ли она статью…

— Я всего лишь хочу знать, где она сейчас, Уэс. Ты меня понял? И, пожалуйста, не говори, что не знаешь.

— Но я действительно не…

— Не говори мне, что не знаешь, где она! — орет он во всю глотку, выхватив из кармана пистолет и направив его мне в лицо. Понизив голос, О'Ши добавляет: — Я знаю, что ты разговаривал с ней о кроссворде. Так что…

И тут я слышу треск сломанных сучьев и мелодичный лязг. Мне кажется, что звенят рождественские колокольчики. Позади О'Ши из прохода, ведущего на парковочную площадку, выходит низенькая дама в полосатом деловом костюме. На металлической цепочке-поводке у ее ног резвится лохматый кокер-спаниель светло-коричневого окраса, которого она вывела на прогулку по тропинке.

Прежде чем женщина успевает сообразить, что происходит, О'Ши складывает руки на груди, пряча пистолет подмышку.

— Прошу прощения, — говорит женщина и нервно смеется. Пригнувшись, она проскальзывает между нами. — Я не хотела мешать вам.

— Никаких проблем, — любезно отвечает О'Ши, слегка отвернувшись, чтобы она не смогла как следует рассмотреть его лицо. — Мы просто ждем, когда наши псы вернутся обратно, — им страшно нравится бегать по кустам.

Женщина кивает и оглядывается. Она смотрит на нас достаточно долго, чтобы понять, что ни у кого из нас нет в руках поводка. Отвернувшись и сделав вид, что ничего не заметила, она отправляется вслед за собачонкой, которая увлеченно тащит ее к небольшой полянке, поросшей травой, в десяти футах впереди.

Меня так и подмывает броситься бежать. Женщина стала великолепной помехой — и свидетелем. Но О'Ши опускает голову, его карие глаза почти скрываются под густыми нахмуренными бровями, и я прекрасно понимаю, что он хочет сказать. Если я сделаю хотя бы шаг, он убьет и ее.

— Хорошая девочка, Мэрфи, беги погуляй, — говорит женщина, таща за собой собаку и снова выходя на парковочную площадку. Добрую минуту мы глядим ей вслед и видим, как она пересекает автостоянку, направляясь к двери черного хода. Женщина смотрит на свою собаку, бросает взгляд на часы, ищет ключи — но, к счастью, больше не оглядывается назад. Раздается легкий металлический щелчок, дверь черного хода закрывается, и женщина исчезает. О'Ши опускает руки, и пистолет снова смотрит мне в лицо.

— Извини, Уэс, — говорит О'Ши, передергивая затвор. — Будет немножко больно.

— Подождите… Что вы делаете? — бормочу я, отступая назад и упираясь в ствол дерева.

Капли дождя стекают у него по лицу, но О'Ши не замечает их. В темноте его светлая кожа отливает трупной желтизной.

— О'Ши, если вы убьете меня… полиция начнет расследование, и вам не удастся замести следы.

О'Ши весело улыбается во весь рот, и палец его медленно сгибается на спусковом крючке.

— Смешно. То же самое нам говорили последний раз, когда мы…

Хлоп, хлоп, хлоп.

Сырой воздух прорезают знакомые икающие звуки. Я не могу пошевелиться, тело отказывается мне повиноваться, у меня холодеют руки и ноги. Но не от боли. От этих звуков. Хлоп, хлоп, хлоп — снова слышу я эхо выстрелов из прошлого, но они раздаются здесь и сейчас.

На лице О'Ши появляется выражение удивления и боли, он вздрагивает и пятится, ударяясь спиной о фонарный столб. Потом тянется рукой к плечу, словно собираясь прихлопнуть комара. Колени у него подгибаются. Голова начинает клониться набок. И только заметив струйку крови, бегущую у него по плечу, я понимаю, что О'Ши ранен. В тусклом свете уходящего дня кровь выглядит почти черной и неразличимой на его темном костюме.