Хьюстон, 2030 - Майк Мак-Кай

«Да, Жасмин. Слыхал что-то вроде этого. Только это было давным-давно. Лет двадцать пять тому назад, когда «Мусоровоз» еще был грузовиком для мусора, а не кораблем для инвалидов... Однако, помимо прозорливости, нужна еще храбрость. Ты не испугалась, Жасмин, а это поважнее всякой там интуитивной прозорливости и прозорливой интуиции...»

«Нет, что Вы, сэр. Я очень даже испугалась! Больше, чем «на Куче,» когда раскапываешь гниль-ямы!»

Кому-кому, а уж мне-то грех жаловаться на интуитивную прозорливость, подумал Марк. Целых два года ходил кругами, а «Шелдонский Мясник» сидел под самым носом. Из Майка информацию вытаскивал. Посмеивался, наверное, про себя, какие в ФБР все идиоты. А потом, причем совершенно случайно, - нам всем повезло, а «Мяснику» - наоборот. «Жасмин, расскажи мне по-порядку. Как ты вдруг оказалась там, на мостках под крышей?»

«Так получилось. Я с утра пошла Берти и Милли в школу провожать. Вообще, они сами всегда ходили, но тут... Джо Во этот, и «Мясник...» Короче, мы вместе ходили, на всякий такой случай. Ну так пришли в школу, а сторож и говорит: так и так, занятия, мол, отменили. А про ураган - нисказал. Ну ладно, отменили. Мы пошли к себе «на Кучу.» Охранник нас всех троих пустил забесплатна. Сказал: «Сегодня у нас ме-те-оро-логическая скидка.» Ме-те-оро-логическая - это специальное слово. Когда сильный дождь, так?»

«Почти, Жасмин. «Метеорология» - это наука про погоду. Про любую погоду, а не только про дождь,» - подтвердил Фредерик.

«Ну вот, смотрим: а «на Куче» почти никого больша нета. Потом дождь еще сильнее пошел, так все вообще разбежались. А мы решили еще походить. Мы же не знали про ураган, а то бы и мы убежали. Вы знаете, когда сильный ливень, мусор размывает, и можно найти что-то путное. Главное - не ходить там, где гниль-ямы. И по глубоким траншеям не лазать, а то завалит.»

«У вас хоть плащи-то были?» - спросил Марк.

«Не-а. А зачем? Берти и Милли вообще до трусов разделись. А что им сделается? Мы вообще, к дождику привычные. Нет проблем.»

«А дальше?»

«Дальше, Милли нашел клад.»

«Настоящий клад?»

«Конечно, настоящий! Смотрим, что-то блестит в куче. Расковыряли - а там целая коробка! Чайник такой блестящий, ну, электрический. Знаете, были такие раньше? Когда электричества еще было много? Чайник из нержавейки, ему ничегошеньки не сделалось. И еще там был, этот, ну, такой большой, ах да: тодстер. Но тодстерсильно поржавел, конечно.

«Не « тодстер,» а «тостер,» Джас,» - поправил мусорщицу Фредерик: «для того, чтобы поджаривать хлеб и делать из него тосты.»

«Я так думаю, мистер Штольц, что до «Обвала» они мало чего в тостах понимали. Делать это электричеством - просто глупо. Вот теперь, - мы делаем настоящие тосты! Надеваешь хлеб на палку, и поджариваешь над костром. С запахом дыма, хлеб куда вкуснее, правда? Ну вот, кроме чайника и этого, ну «тостера,» там в коробке еще были электрические штучки всякие. Полная коробка. Представляете, какой идиот такой клад «на Кучу» выбросил! Я, такая, говорю мальчикам: на проходную с этим добром нельзя. Мы же не на своей делянке нашли. Те, другие, они, конечно, дождика испугались, так что это их проблемы. Но за крысятничествомогут и по шее надавать. Крысятничать- это почти как воровать. А то - охранники отберут. Скажут: мы вас забесплатнапустили, - чайник будет наш. А не то, мы всем скажем, что вы - крысятничали. Берти, такой: пошли, перепрячем на нашей делянке. А я, такая: где ты перепрячешь? К завтрашнему дню, тут все так размоет, ничего не найдешь! Надо, говорю, идти на Перешлеп.»

«В смысле: «Перекоп?» - спросил Марк.

«Не-а, Перешлеп. Там около дамбы место такое. Ручей. Забор обвалился, и можно со свалки вылезти. Это место все «на Куче» знают, называется: « Перешлеп.» В смысле: надо по грязи шлепать, где-то по колено. Но если дело того стоит, можно и по грязи, так ведь? Там, правда, почти всегда охранник сидит. Охранники это место тоже знают. Но когда такой дождь - кто там будет сидеть? Ну, пришли, а там уже воды по пояс. Но так даже лучше. Я два раза переходила. Сначала перенесла школьную сумку Берти, а потом - клад. Но хорошо, что воды много, и еще дождь. Выбрались нормально, почти что чистые. И побежали на завод к мистеру Штольцу.»

«Это ты стучалась в ворота?»

«Милли долбил, каким-то кирпичом. Он вообще-то тихий. Но если надо - умеет пошуметь. Но на заводе, вроде, никого не было. Тогда я говорю: мистер Сполдинг ушел, наверное. Пошли вокруг, Милли перелезет через забор, и нам откроет. Там, за «бомбами» есть дырка, где можно перелезть. Только взрослый там не пролезет - дырка маленькая. А мы можем пролезть, нет проблем. Я подсадила Милли, говорю: лезь! А он вдруг затрясся весь, и шепчет: спускай меня назад скорей! Ну, рассказал, что там: мистер Штольц, Марти и Сэмми к «бомбам» привязанные стоят. Я тогда мальчикам говорю: подсаживайте меня. Сама полезу. Ну, залезла. И сидела там, пока... Ну, дальше Вы знаете.»

«Пока «Мясник» на повел Сэмми в котельную?»

«Ну да. Спускаться я побоялась - «мистер Сполдинг» бы увидел. Но там, наверху, стоял этот большущий стакан. Сэмми называет его: ней-тро-ли-затор. Специальное слово такое.»

«НейтрАлизатор, Джасси,» - поправила Саманта: «Впрочем, это неважно.»

«Конечно, неважно. На самом деле, там - серная кислота. H 2SO 4. Как в старых аккумуляторах, только гораздо сильнее. Кон-цен-три-рованная, правильно? Только в аккумуляторах - там чаще бывает не кислота, а кислотный гель.»

«Правильно,» - улыбнулся Марк. Для босоногой девчонки-мусорщицы, едва окончившей четыре класса и смешно боровшейся с этими многосложными словами, познания Жасмин в химии были просто поразительными.

«Вот я и подумала: если вылить этот самый ней-трА-лизатор на голову «мистера Сполдинга,» ну, «Мясника» то есть, - ему мало не покажется! Я целилась-целилась, но Сэмми рядом с «Мясником» была. Я боялась ее задеть. А когда он, ну, «Мясник,» по Вам попал из обреза... Ну, я подумала, он Вас убил! Все равно, всем погибать! Ну, я - бац! И вылила стакан «Мяснику» на голову! На Сэмми тоже попало немного - еще чуть-чуть, и стала бы она одноглазой!»

Саманта обняла Жасмин за плечи: «Мы с Джас теперь - как сестры-двойняшки. У нас даже шрамики на лбу скоро будут одинаковые.» Она указала пальцем на пластырь у себя на лбу. Слава Богу, глаз Саманты не пострадал.

«Честно говоря,» - признался Фредерик: «когда я услышал хлопок детонатора, а потом - последний выстрел из обреза, я подумал: все, приплыли! Конец всем. Марк, похоже, убит. Это гад Сполдинг сейчас вылезет из котельной, поставит новый детонатор... У него их было несколько. Я, лично, - продал ему три штуки, со скидкой. Представляешь, какой я идиот! Он сказал: так и так, двоюродный брат устроился на работу у « разборщиков,» им надо взорвать что-то. И я поверил! Даже рассказал этому козлу, как сделать для детонатора « TriSafe»взрывную машинку... Но теперь я думаю, что он знал, как это делается. Его в армии научили. Он просто делал вид, что не знает, ну, чтобы я ему эти проклятые детонаторы дал!.. Ты знаешь, Марк, я атеист, ни в Бога, ни в черта, ни в загробную жизнь я не верю. Так что, я не молился. Я просто сказал себе: все, конец. Сейчас умрем. Только жаль, я не увижу, как случится предсказанный мной «Нулевой Год,» и что там дальше будет. Странно думать о таких вещах перед смертью, ты не находишь?»

Марк был изумлен. «Нулевой Год?» Как - в Кампучии? Как ни странно, я думал об этом только сегодня утром! Типа, Хьюстон приближается к «Нулевому Году.» К примеру, у нас теперь не будет деления на приличные районы и трущобы. Весь Хьюстон будет трущобами. Я даже подумал, не стоит ли переименовать наш район. «Трущобы Западного Канала,» ТЗК. Как тебе такое название?..»

«Трущобы Западного Канала? ТЗК?» - Фредерик попробовал новое название на язык, как какое-нибудь экзотическое иностранное блюдо: «Очень даже неплохо. Мне нравится. Но, насчет того, что «Нулевой Год» приближается, ты, Марк, ошибаешься. Он не приближается, он уже тут! Позавчера Президент выступал по «CNN.» Объявил Округ Харрис, и еще три округа, зоной бедствия. Было много обычной политической болтовни, но основная идея, хотя, он и не сказал это прямо, была такая: мы должны полагаться исключительно на внутренние ресурсы, чтобы восстановить город. Все, что сможем. Никакой внешней помощи на будет, и точка! На границах пострадавших округов - карантин; никого не впускают и никого не выпускают.»

«Ты опять преувеличиваешь, Фред?»

«Не-а. В своей речи, Президент использовал слово «самодостаточный» по меньшей мере семнадцать раз. К концу - я и счет потерял.»

«Ну, ты знаешь, наш майор Бенито Ферелли мне только что то же самое сказал: никакой внешней помощи, только местные ресурсы. Однако... Я не понимаю. Нет, это просто глупо... Почему никакой внешней помощи???»