Опрокинутое небо - Наталья Ташинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рокси все еще была на камбузе. Стояла, оперевшись о стену, и молча смотрела запись. Под ее ногами уже собралась приличная лужа воды, натекшая с гидрокостюма, и блинчик полотера, замерев неподалеку, встревоженно помигивал огоньками, не зная, как подступиться и устранить безобразие.
– Почему не переодеваешься?
– Ты душ занял, – равнодушно отозвалась Рокси, продолжая смотреть в экран.
Илья вытер полотенцем голову и, вздохнув, оттолкнул робота-полотера в сторону. Блинчик, мигнув еще раз, дополз до выхода, выпустил сразу четыре лапы, перевалился через выступ и бодро пошуршал в сторону кают.
– Он был хорошим начальником?
– Обычным… – Рокси встряхнулась, словно выдираясь из оцепенения. – Просто он… Знаешь, он смог мне показать, что в нашей работе может быть другая цель. Не только гоняться за такими, как твоя сестра и друг. Что-то глобальное, важное, ради чего интересно жить.
– Прости… Я действительно только три дня назад узнал про флешку. Я не прятал ее от вас.
Рокси протянула руку и провела по экрану, останавливая запись.
– Почему сразу не отдал?
– Мне надо было сначала самому понять…
Илья беспомощно замолчал, не зная, как объяснить, что он боялся отдать запись. Боялся, что Рокси решит воспользоваться кодами – сейчас бы это прозвучало слегка шизофренически.
– Я дурак, да?
– Да!
– Простишь?
– Да. – Рокси дошла до выхода и остановилась. – И еще, чтоб никаких больше Лолок!
– Как скажешь! – Инстинкт самосохранения сработал раньше, чем Илья успел поразиться своевременности и абсурдности (далась ей эта Лолка!) требования. – Но твоему Стиву я все равно не верю!
– Ты просто ревнуешь, Астахов!
– Да вот еще! Было бы к кому! Он мне проигрывает как минимум по двум основным пунктам.
– Интересно, по каким?
– Интеллект и обаяние!
– А как он тебе в скромности проигрывает, ты даже не представляешь! – Рокси вышла в коридор и уже оттуда крикнула: – И я с ним не сплю, Астахов! Он мой командир.
Илья закусил губу, не давая улыбке расползтись по лицу. Юность, проведенная в борделе, разборчивости не учила. Его никогда не волновало, кто был до него, после него, да и кто присутствовал параллельно. Но странным образом именно эту женщину ни с кем делить не хотелось. Женщину, которая даже не была его.
Сонар негромко попискивал, показывая, что две «Пираньи» висят на хвосте и похоже, ни одна сворачивать не собирается. Илья занял штурманское кресло и небрежно поинтересовался:
– Что? Ты тоже думаешь, что я просто ревную?
– Нет, – покачал головой Антон. – Подозрительный этот капитан, точно тебе говорю.
Илья покосился на Антона, ожидая увидеть усмешку, но напарник был непривычно серьезен.
– И что думаешь?
– А чего тут думать? Груженые мы от них не оторвемся, были бы пустые, ушли бы, а так – нет. Куда идем-то?
– Кергелен. Который остров.
– Остров так остров… – Антон подтянул к себе один из экранов и начал корректировать курс. – Завтра к вечеру будем.
– Угу. – Илья откинулся на спинку кресла, бездумно смотря в обзорный иллюминатор. – Это хорошо, что к вечеру…
– Да не парься ты так. – Антон развернул еще один экран, почти полностью отгородившись от напарника. – Может, еще нормальный мужик окажется этот капитан… Особенно, если учесть, что она с ним не спит!
***
К острову они вышли даже раньше обещанного времени, где-то к полудню. Поднялись и зависли в светлой воде, не дойдя до поверхности метров тридцать или чуть больше. Океан по ту сторону иллюминатора сначала посветлел, а потом и вовсе стал сине-зеленым. Илья никогда не видел воду такой. Океан всегда был либо непроглядно-черным, либо располосованным электрическим светом на четкие сектора.
Мимо сновали деловитые рыбешки – одна, самая любопытная, ткнулась носом в прозрачный пластик иллюминатора и, недовольно махнув хвостом, прыснула в сторону. Остальные, занятые своими важными рыбьими делами, на непонятную махину внимания не обращали: висит и висит, главное, что зубов нет. Илья полюбовался покачивающейся напротив медузой, большой, с две ладони, распустившей темно-синюю с фиолетовым отливом бахрому, – и с сожалением отвернулся. Пора выходить.
– Что-то не хочется пустую лодку бросать.
– И кого ты предлагаешь оставить? – удивилась Рокси. – Зачем? Стив поставит наружку.
Это Илью тоже напрягало, но, как правильно заметил Антон, если сделать ничего не можешь, расслабься и получай удовольствие. С последним выходило не очень, но признать, что шансов против сорока модификантов у них нет никаких и перестать думать на эту тему, – это у Ильи получилось. А вот закончить размышлять о том, что их ждет наверху, никак не выходило. Океан был привычной опасностью, простой и понятной. Даже с учетом эмочек и их приятелей покрупнее, там все было ясно: крути головой во все стороны и держи арбалет под рукой. На поверхности их ждала неизвестность, и это пугало.
– Я тут подумал… – Илья обернулся, но медуза уже куда-то уплюхала, освободив место для плоской сине-желтой рыбы, явно не представляющей ни опасности, ни гастрономического интереса. – Может, мы с Тохой сбегаем, посмотрим, что там, а ты нас тут подождешь?
– С чего бы это?
Никаких весомых аргументов в голову не лезло, чистая паранойя и ничего толкового.
– Там может быть опасно. Я не хочу, чтобы ты рисковала.
Рокси сначала нахмурилась, потом удивленно вздернула брови, собрав лоб гармошкой.
– Там опасно, и ты пойдешь один… Где логика?
Логика была самая простейшая, только убедительно сформулировать не получалось. Ну вот как объяснить, что он уже один раз ее чуть не потерял, и еще раз пройти через такое не готов? Умирать самому оказалось проще.
– Не один, – не согласился Илья, – меня твой капитан будет охранять. И еще целых пять его бойцов. – Подумал и тоскливо добавил: – А еще ты слушаться обещала.
– Я тебя сейчас послушно стукну, – мрачно пообещала Рокси, – и одна туда пойду.
Угроза прозвучала достаточно убедительно: с нее станется и сломать ему что-нибудь не особо ценное, руку там, или ногу. Исключительно в охранных целях.
– Почему ты не можешь быть нормальной? – сдался Илья. – Посидела бы тут, ужин приготовила, а я быстренько на подвиг сбегал.
Рокси развернула кисти ладонями верх и слегка ими покачала, взвешивая что-то невидимое.
– Значит, я ужин готовить, а ты – на подвиг… Давай так, ужин ты готовишь, на подвиг, так уж и быть, вместе, а я потом посуду помою!
Илья покосился на чересчур старательно прячущего улыбку
