Петр Столыпин. Революция сверху - Алексей Щербаков

Однако Столыпин не успокоился. Несомненно, он считал Распутина шарлатаном. Ни к какой мистике Петр Аркадьевич не был склонен. Тем более что вокруг царицы и до «старца» крутились всякие чрезвычайно сомнительные «целители». К тому же он полагал, что такой завсегдатай дворца не добавляет популярности власти.

«…В начале 1911 года <…> Столыпин снова поставил перед царем вопрос о Распутине. Премьер представил Николаю обширный доклад, составленный на основании следственного материала Синода. Царь ничего не решил, поручив Столыпину встретиться с Распутиным и лично составить о нем мнение. Премьер вызвал “старца”. Войдя в кабинет, тот принялся шаманить».

(В. И. Гурко)

Вот как об этом рассказывал сам Столыпин:

«Он бегал по мне своими белесоватыми глазами, произносил какие-то загадочные и бесполезные изречения из Священного Писания, как-то необычно водил руками, и я чувствовал, что во мне пробуждается непреодолимое отвращение к этой гадине, сидящей против меня. Но я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что она на меня производит какое-то довольно сильное, правда, отталкивающее, но все же моральное влияние. Преодолев себя, я прикрикнул на него и, сказав ему прямо, что на основании документальных данных он у меня в руках и я могу его раздавить в прах, предав суду по всей строгости законов о сектантах, ввиду чего резко приказал ему немедленно, безотлагательно и притом добровольно покинуть Петербург и вернуться в свое село и больше не появляться».

Распутин и в самом деле был выслан. Он отправился в родное село Покровское. Однако туда рванула Вырубова. Она притащила Григория Ефимовича в Киев, где тогда находилась царская семья. Вскоре после этого Столыпин был убит.

Связано ли было это событие с резким охлаждением Николая II к Петру Аркадьевичу? Возможно. Как уже говорилось, на императора было очень трудно повлиять. За одним исключением. Огромное влияние на него имела жена. А она фанатически верила в Распутина, а при своем крайне неуравновешенном характере (генерал Спиридович, при искренней к ней симпатии, называет ее сумасшедшей) могла устроить мужу «веселую» жизнь. Но доказательств этой версии не имеется.

«Столыпин был убежденным и последовательным националистом. Слова о “великой России” являлись не просто красивой фразой, а программным лозунгом, которому он придавал такое же ключевое значение, как и своему аграрному курсу. Именно на этих двух “китах” он и намеревался построить “новую” Россию…»

(А. Аврех)

Я перехожу к рассказу об еще одной грани деятельности Столыпина, из-за которой он при жизни подвергался самым большим нападкам, включая навешенные ярлыки «шовиниста» и «черносотенца».

Эта его деятельность дает хорошее представление о том, что Столыпиным двигало.

Нужна собственная партия

В сущности, Столыпин был рожден для роли лидера крупной политической партии, и, родись он в стране с упрочившимся парламентарным строем, он, несомненно, таковым и был бы.

(В. И. Гурко)

Набираясь опыта работы с Государственной думой, Столыпин чем дальше, тем сильнее осознавал необходимость иметь собственную политическую структуру. Причем не только в Думе, но и за ее пределами. Это давало ему дополнительные возможности.

Столыпин обратил свой взгляд на умеренных националистов. Тем более что эта публика была очень плохо организована. Они имели думскую фракцию. Но фракция – это штука очень ненадежная. В тогдашней Государственной думе имелись все знакомые нам реалии – расколы фракций, переходы депутатов из одной партии в другую, наплевательское отношение к фракционной дисциплине…

Что же касается общественных организаций…

В 1906 году в Петербурге была основана еженедельная газета «Окраины России».

«По заявлению самой газеты, она возникла “в самый разгар смут, охвативших всю Россию”, когда “с особою силою проявился сепаратизм окраин… Проповедь обособления окраин и расчленения России раздастся еще и ныне”, поэтому “кто исповедует начало единства, нераздельности и целости России… тот не может не страшиться за ее будущность”.

Спустя два года после своего появления газета выступила инициатором создания “Русского окраинного общества”. 30 марта 1908 г. состоялось первое собрание учредителей общества, на котором был окончательно утвержден устав и избран руководящий орган – Совет общества. В Совет вошли: члены Государственного совета Дейтрих, Д. И. Пихно, Н. Д. Сергиевский (председатель), А. А. Ширинский – Шихматов, член Думы С. Н. Алексеев, сенатор Зверев, А. М. Золотарев (товарищ председателя), Позднеев (секретарь), Кулаковский, академик А. И. Соболевский, исполняющий должность статс-секретаря Государственного совета В. М. Якунчиков, А. А. Тарасов (казначей)».

(А. Аврех)

Как видим, главной задачей Общества было противостояние сепаратизму. Причины для этого имелись – во время революции сепаратисты засветились очень даже неплохо. Наиболее «горячими токами» были Польша и Финляндия. Причем тамошних сепаратистов поддерживали не только революционеры, но и либералы. Среди последних имелись и те, кто просто использовал этот вопрос для критики правительства, и те, кто искренне полагал: если наступит демократия, никаких проблем не будет. Ирландию, которая сотни лет бунтовала против «демократической» Великобритании, старались не замечать.

Вообще эта тема с XIX века и до сегодняшнего дня – классика политической демагогии и политики двойных стандартов. В самом деле – почему англичане давили требовавших самостоятельности ирландцев, но поддерживали Польшу, которая стремилась к независимости от России? Так же как и сегодня – почему Грузия имеет право на независимость, а Абхазия – нет? Никаких членораздельных «общечеловеческих» объяснений этому не существует. Тут голый прагматизм – если сторонники «самостийности» тем или иным силам выгодны – они «борцы за свободу». Если нет – «сепаратисты».

В «Окраинах России» Общество напечатало и свою программную статью. Там отмечалось, что до революции «забота о целости России… ложилась целиком на плечи правительства… Теперь наступило другое время… теперь все мы ответственны за будущность нашего Русского государства… А в наши дни освободительной вакханалии… эта ответственность еще усугубляется… очевидно, задача русских людей сводится к тому, чтобы бодрствовать и содействовать власти держаться ясного и определенного пути».

Идею подхватил и известный консервативный журналист О. М. Меньшиков.

«Меньшиков же выступил идеологом и глашатаем создания единой партии националистов. С февраля 1908 и по октябрь 1909 г., т. е. вплоть до окончательного оформления партии, он опубликовал на эту тему десятки статей, в которых давал советы, формулировал программные установки, мирил партнеров по переговорам, сам принимал в них непосредственное участие и т. д. Первоначально эта идея вызвала у думских умеренно-правых и националистов, к которым в первую очередь и обращался Меньшиков, лишь теоретическое сочувствие. Дело не двигалось. Положение изменилось, когда за дело взялся сам Столыпин, который и стал главным создателем и хозяином партии националистов. Под его прямым воздействием фракцией умеренно-правых была учреждена также и партия умеренно-правых. 19 апреля 1909 г. состоялось учредительное собрание, на котором присутствовало около 70 человек. Был избран комитет партии во главе с лидером фракции П. Н. Балашовым, который в своей речи заявил, что целью партии является слияние с националистами в единую фракцию и партию. Начались переговоры, которые длились довольно долго: утрясались, по выражению Меньшикова, “мизерные самолюбия”, вырабатывались программа, устав и пр. Главный спор шел вокруг вопроса о том, кто будет лидером будущей партии. Каждая из сторон настаивала на своей кандидатуре. В конце концов победил Балашов; умеренных, во-первых, было больше, а во-вторых, и это оказалось решающим, глава умеренно-правых обещал быть “щедрым”, т. е. содержать партию на свой счет. Позже правый депутат крестьянин Гулькин выразил эту ситуацию в следующих словах: П. Н. Балашов стал лидером потому, что “кормил свою партию компотом”. Балашов мог себе это позволить – он был богатейшим помещиком Подольской губернии, и “кормить” свою крайне малочисленную партию ему было не так уж накладно».