Мир в подарок - Оксана Демченко

— Тогда мне вас боги послали, — улыбнулась я. — Не хотела бы я идти сушей, пустым трактом. Окаянных лишний раз кому ж приятно встречать.

— Боги иногда шутят недобрые шутки, — нервно бросил до того молчавший Дамит. — При восточном ветре тварь порой выходит далеко в океан и топит наши корабли, страдает и флот Индуза. Так что сегодняшний ветер хорош для скорости, но опасен. Один румб к востоку — и будет именно тот, что мы зовем Злым духом Карна и еще — Погонщиком смерти. Надеюсь, нас минует беда. Не принято поминать тварь в этих широтах, да еще и к ночи…

После ужина я устроилась на полубаке и завороженно смотрела на тонкую ленту заката, тонущую в темном глянце океана. Когда запад остыл и помрачнел, принесенные с севера тучи стали одну за другой глотать разгорающиеся звезды, и, пользуясь удаленностью берега, я проредила облачность. Из серого войлока выпутался пополневший за последние дни месяц и густо посеребрил длинные волны, подсвечивая дышащий ночной океан.

Подумала о Силье, ведущей «Чайку» на север. Кажется, сперва она планировала отойти к западу, а затем уже двинуться вдоль берега, изучая течение… Интересно, как у нее с ветром? И что будет, если пути двух желающих комфорта снавей пересекутся? Нехорошо использовать дар в столь мелких целях, всякому понятно. Впрочем, ловко оправдалась я перед своей совестью, мы почуем друг друга заранее, — разберемся. Наконец, внесенные изменения невелики и неопасны.

Виновато вздохнув, я оставила ветер прежним, оправдывая поведение заботой о Борзе, его даме и — сильный аргумент — необходимостью скорее помочь матери Эмис.

Потом меня одолели совсем уже теоретические и исторические вопросы: почему у них, то есть у нас, уже есть стекло, рессорные экипажи, барки наиболее прогрессивного образца — и совершенно нет того, что принято называть техническим прогрессом? Со слов Риана я знаю: порох под запретом. Возможно, закрыты и некоторые другие вредные для природы и людей сведения. Но не наука же как таковая!

Хотя — какая может быть наука у вымирающих от жажды жителей степи? И зачем наука окаянным, склонным к традиционности и воспитывающим именно дремучее невежество, укрепляющее суеверия и страх? Выходит, две сотни лет украдены у прогресса. Если удастся разобраться с окаянными, надо будет вбить в голову князя, склонного к нововведениям и неглупого, идею академии. А что? Хорошо звучало бы — Карнская академия наук. И филиал изящных искусств. Я бы им про дизайн рассказала…

Попытки выстроить структуру местной науки постепенно превратились в полусонные бредни о полузабытой химии, племенном животноводстве, агротехнике и биологии. А потом — в здоровый сон.

Утром меня, задремавшую прямо на палубе, разбудили и проводили на завтрак в знакомую каюту, которую хотелось назвать бальной залой — и за размер, и за удивительный узорный многоцветный паркет. Поеживаясь со сна, я думала о гостеприимстве, ставшем совсем уже необычным. И снова меня ждали за огромным столом лишь двое, и снова они отослали кока и его подручных. Везет мне на заговорщиков, что ли? Мы выпили за попутный ветер в парусах, дальше разговор ушел в утренний туман очень невнятными для меня переменными галсами. Вышли мы на чистую воду почти внезапно.

— Да, Кумат… Говорят, красивый был город. Две сотни лет назад там пытались развести гриддских коней, силой отнятых у прежних хозяев, — вздохнул Дамит. — Наверное, ты знаешь итог.

— Знаю, — кивнула я. — Мой Борз — лучшее и наглядней-шее пояснение причин неудачи. Он никогда не потерпит и не простит хозяину мысли, что может быть продан, как вещь. Эти кони требуют уважения и остаются верны лишь тем, кого сами признают — не владельцем, а другом.

— Еще бы, — ехидно Заметил он, — вельможный Тринн был так зол на строптивого коня, что решил сбыть его с рук, подарив князю. Думаю, подарил. Даже уверен. Как же я был удивлен, обнаружив на пристани дурноезжего и строптивого Борза, смирного, как ягненок. Пошел после ужина в трюм и еще раз осмотрел его. Очень характерная звезда о семи счастливых лучах. Тиннара, ты полна сюрпризов. Украсть коня у Тарпена Карна невозможно, как и купить. Подарить его может лишь сам князь. Почему-то мне кажется, и имя благородной госпожи Эмис тебе знакомо. Может ли быть так, что я получу от тебя свежую информацию, еще не достигшую Римаса, до нашего выхода из порта? Не стоит осторожничать, здесь собрались далеко не шпионы черной княжны.

— Но люди очень проницательные и осведомленные, — рассмеялась я, наконец понимая причину званого завтрака. — Беда в том, что я не знаю, можно ли говорить о некоторых деталях… До какого времени распространяется ваша информация? Полагаю, госпоже стало плохо в ночь за пять — семь дней до наступления сентября. У нее чуткое сердце.

— Точно, с двадцать пятого на двадцать шестое, наместник был в страшной тревоге, — удивленно кивнул Краз. Задумался и резко бросил вельможному интригану: — Ладно, что там. Девочка одна, на моем корабле. Неуютный получается завтрак. Она имеет право на некоторую информацию, причин для доверия нам, согласись, у нее никаких.

— Информацию… — кивнул Дамит. — Принимаешь условия, Тиннара? Тогда спрашивай.

— Попробуем: наместник отбыл в столицу по особой причине. Можно ли узнать ее? — Мое чутье теперь глубоко внедрилось в их сознание и ловило малейшие изменения, отсекая вранье, выискивая полуправду, а также выверяя эмоции. — Полностью, настоящую причину.

— Интересный выбор вопроса, — кивнул Дамит, помолчав. — Хорошо. За день до беды с госпожой уехал Теневой служитель Адепта, он надзирает за Ирнасстэа. Мерзавец не меньший, чем княжна, ее преемник в случае смерти. Отбыл на север в сопровождении двух подручных и полусотни храмовых стражей, оставив побережье без окаянных. Наместник Вальмит тотчас ускакал в Тэйкарн, предупредить князя. Он знал, что Тарпен собирается на охоту, хоть это и большая тайна. И полагал, что она раскрыта, а во время отсутствия повелителя готовится нечто очень грязное. Едва ли господин Вальмит успел. Парой дней позже вслед проскакали с малой охраной еще трое окаянных из Эстны, нашей столицы. Мы отплыли в первый день осени по настоянию жены наместника. За лекаркой и, еще важнее, с тревожной информацией для Индуза. Тракт перекрыт, и о дальнейшем мы ничего не знаем. Не знает даже вельможный Гимат, голова Гирта и мой хороший друг.

— Спасибо за откровенность, — расслабилась я, он ни в чем не солгал. — Если можно, еще один вопрос, простите, если странный. Мне достаточно односложного ответа. Вы служите окаянным?

— Нет, чтоб тебя!

— Никогда, и это очевидно.

Я улыбнулась. Их ответы различались точно так же, как предпочтения в напитках — решительный и крепкий отпор капитана и вежливое сдержанное возмущение умеющего сохранять спокойствие придворного. Оба напитка — то есть ответа, — продегустированные моим чутьем, не были подделками. Удивительно везет мне на хороших людей. И не везет — ну как теперь им врать?