Нестандартный формат (СИ) - De Ojos Verdes

Как относиться к характеру Ромы, он не мог решить. Брат просто такой сам по себе — скрытный, сдержанный, будто псих-одиночка. Но при этом…преданный, заботливый. Ну еще, конечно, зануда. Правильный до мозга костей. В общем, породистый Разумовский. В отличие от самого Руслана, в котором преобладали бурные гены Лихно. Но, опять же, впервые за долгое время он ощущал, что у него есть опора, тыл, поддержка. Даже не выходя на связь с внешним миром, чувствовал это всё. Знал, что Рома выполнил все его просьбы, был спокоен.

Если перманентное желание выть в голос можно назвать спокойствием…

Вот это и называется «день сурка». За полгода в исправительной колонии он привык к бессменному режиму: подъем, зарядка, завтрак, работа. После — свободное время, распределяемое между прогулками, чтением и занятиями в спортзале. Никаких контактов ни с кем. Так просто проще. Пережить разлуку, не дразня себя урывочными разговорами или свиданиями в холодных стенах, намного легче. Руслан в этом был уверен. Только эта мысль сдерживала его от того, чтобы не умереть. Хотя, по сути, проведенные часы здесь — маленькая смерть. Находиться в неволе, когда за пределами колонии тебя ждет полугодовалая дочь, которая растет без отца…кромсающе тяжко. Словно биться головой об стенку до искр, парализующей боли. Он попросту пресекал попытки воображения нарисовать картинку Евы с дочерью. Это сводило с ума.

Руслан решил, что умереть на этот срок — самое верное. Похоронить в себе всё, связанное с тем миром, что по ту сторону колючей проволоки. И действительно стал иным человеком. Дисциплинированным. Образцовым.

Заключенным.

На вопросы сокамерников, почему никто к нему ни разу не пришел, коротко отвечал, что некому. Ни с кем из местных не делился переживаниями. Хотя сам вполне сносно выносил чужие излияния. Например, Сава все уши прожужжал о своей девушке, из-за ревности к которой и загремел под следствие. Аналогично Руслану — пустился в драку, только орудовал ножом, который схватил со стола. В том, что героиня сего романа дождется парня, он очень сомневался, но вслух предположения не высказывал. У каждого здесь была какая-то цель, причина, удерживающая на плаву, не дающая впасть в уныние. Похоже, у Савелия — это возлюбленная. Которая ни разу к нему так и не наведалась…

Вообще, Руслан полагал, что будет в разы хуже. Проецировал информацию, взятую из книг и фильмов, считал, что здесь будут «смотрящие» и «опущенные». Но, благо, это больше по части тюрем и колоний построже. А у них, наверное, если забыть, что это исправительное учреждение, было что-то типа военного режима в маленьком городке со своей инфраструктурой. На территории даже действовал храм! Плюс отдельная библиотека. В первый — не ходил, вторую — посещал часто.

Возможно, если бы он позволил себе сблизиться с кем-то, было бы попроще. Но ему не хотелось. Руслан не участвовал в сборищах, не играл в настольные игры в комнате отдыха, которую любили другие. Этот путь, как казалось, он должен пройти самостоятельно. Покопаться в себе, расставить приоритеты, сместить ориентиры. Не забывать о том, что теперь он — кормилец. Глава будущей маленькой семьи.

Ничего не будет, как прежде. Ничего.

Уровень стал выше, и пока не особо понятно, как действовать, чтобы потянуть его. И это тоже одна из тем, что гложет. Социальное устройство страны таково, что найти работу, которая удовлетворяла бы по всем параметрам, со сроком за плечами будет невероятно сложно. Да, есть поддержка брата, Леси, друзей. Отец — отпадает. Имеются кое-какие сбережения, отложенные за прошедший год, нажитые трудом и потом. Ева оказалась непритязательной в плане светской жизни девушкой, её не требовалось водить по ресторанам, крутым выставкам, дорогостоящим заведениям. И как-то так получилось, что, живя с ней, Руслан даже смог что-то отложить. Для него это новый и достаточно удивительный опыт. Но нужда в домашнем уюте пересиливала тягу к вечному бродяжничеству по городу. И проводить вечера в узком дружеском кругу было здорово…

Уже давно дали отбой. В комнате стоял храп самых различных мастей. Вопреки ожиданиям, что сверхмерные физические нагрузки вырубят его, Руслана мучила бессонница. Случайно запущенный в спортзале механизм воспоминаний, которому он поддался, возможно, впервые за эти месяцы, безжалостно возвращал его в прошлое, урывками окуная в те или иные сцены.

От матери к дочери, названной в её честь. От дочери к Еве, преподнесшей ему этот бесценный подарок, о котором он и просить не мог. О последнем дне, что провели вместе…с потрясшим окончанием в виде выплывшей чудовищной правды.

Руслан еще в СИЗО предавался размышлениям, заходил с разных сторон, искал логику в её действиях. Зачем? Уберечь?.. Настолько не верила в его способность решить проблему? Он не станет отрицать, что драка была неизбежна. Но если бы этот расклад был известен ему с самого начала, есть вероятность, что Карена избил бы уже после получения документов. И тогда — какая на хрен тяжба! — вполне спокойно отнесся бы к тому, что отец отмажет от срока.

Порочный круг мыслей приводил к одной точке. Неизменной. К Еве.

Вот и сейчас, пройдя определенную цепь, Руслан вновь думал о ней.

Два года пролетели неожиданно молниеносно. Несмотря на то, что были и остаются довольно непростыми. Стадион. Её образ. Медовые глаза, свет которых пленил с первой же секунды, как он посмотрел в них. Никогда не верил в такое наитие. Точнее, не считал его возможным для себя. А оно взяло и случилось. Спецэффект из кино — весь окружающий мир размылся, а фокус остался направлен на неё. И она бежала, бежала, бежала… Сначала к нему. Не поймал, хоть и пытался в пьяном бреду. Потом — от него. И Руслан провожал её взглядом, встречая на том же месте…

А потом он приходил к дорожкам и наблюдал. Такая фактура требовала детального изучения. В ход пошел фотоаппарат. Сотни кадров. Разных ракурсов. Но Ева всё равно не замечала его. Одухотворенное лицо физически присутствовало перед ним, но фактически — плыло в другом измерении.

Есть такой вид людей, на которых смотришь и понимаешь — ой, как всё сложно. Она была ярым представителем таких. Руслан, изначально отрицая, борясь с этой тягой, не веря, что способен испытывать нечто подобное, не приближался. Но…разве против судьбы попрешь? Эта девушка въелась ему под кожу с первого же мгновения. Намертво. И, пожалуй, была где-то права, избегая и утверждая, что не подходят друг другу…

Но жизнь упорно столкнула их вновь. И отказаться — не было больше желания. Он принял её со всеми плюсами и минусами, достоинствами и тараканами, потому что иначе не бывает. Любовь охватывает всего человека, а не отдельные его части. И испытания, что пройдены, стоили того на все сто процентов. Чувства к ней только крепли. А полгода под одной крышей — маленький рай для Руслана. Воспоминания о котором сейчас резали в живую.

И он с шумом выдыхал воздух, воскрешая период до совместного проживания… Как бросались друг в другу в объятия после работы. Как возрастала потребность ощущать, присваивать, отдавать. Как она дрожала, стоило только обнять её со спины, воюя с пуговками… Гладкость кожи, неповторимость персонального запаха, неподдельность реакций.

Эйфория, накрывающая от осознания, что в его руках она оживала. Стала женщиной. После некоторого времени блокировки своей женственности, отрицания удовольствия, естественности процесса всё же сдалась ему на милость…и вот тогда их близость стала…счастьем.

Еле сдержавшись, чтобы не застонать в голос от накатившего желания, Руслан повернулся на бок и уставился на спящего соседа, приоткрывшего рот во время сна.

Немного отрезвило.

Снова накатила тьма.

Такими темпами здесь не продержаться.

Не стоило вдаваться в ностальгию.

И забывать, что здесь он мертв.

Глава 36

— Ева?

Девушка резко выпрямилась, почти отскакивая от могилы, и тут же схватилась за гранитный памятник, поскольку перед глазами потемнело, отдавая вспышками. Гемоглобин пока так и не пришел в норму, ферритин тоже хромал, не способствуя стабилизации общего состояния.