Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский

присвистнул капитан. — Что же, сосредоточие вселенской раздражительности, будьте любезны в салон — расскажете почему вырвали меня из постели в столь, — Милар окинул взглядом улицу. — вот не знаю, ранний это час или поздний.

Ардан поднялся с лавочки и, хрустя штанами и плащом (чтобы забрать их лед, Ардану пришлось бы сильно попотеть. Он и так едва не надорвался, очищая свой гримуар и документы) и уселся внутрь автомобиля.

Закрыв за собой дверь, он, как мог спокойно, рассказал о произошедшем.

Милар, по окончанию повествования, выглядел одновременно удивленным, злым и… снова удивленным.

— Он что идиот…

— Кто?

— Министр внутренних дел, кто-кто… — причмокнул губами капитан. — Разве что его хотят подставить… в любом случае, пришло время напомнить корпусу.

— Напомнить о чем?

— Ард.

— Что?

— Проклятье! — хлопнул ладонью по рулю Милар. — Как же меня, если честно, иногда доводит эта твоя манера задавать бесконечные вопросы!

— Примерно так же, как и меня — покупать себе одежду после каждой нашей с тобой встречи, — не остался в долгу Ард. — И не надо уточнять, что сейчас все обстоит как-то иначе… и… ты чего? Ты почему на меня так смотришь?

Милар почесал затылок и неловко улыбнулся. Примерно в той же манере, что и когда решил-таки рассказать напарнику про кафе Эльтир.

— На мне все казенное, — Милар, дернув лацкан черного костюма, пусть и простого, но добротно сшитого, подтвердил догадку Ардана. — Ты не сходил за формой? Ты хоть и стажер, но тебе все равно…

Ард, окончательно потеряв какие-либо моральные силы, молча отвернулся в сторону и расплылся на продавленной спинке диванчика.

Прокашлявшись, Милар открыл бардачок и достал связку сигнальных медальонов.

— Так, это все детали, — скалясь, капитан нажал сразу на несколько «монет». — Стражи, кажется, немного подзабыли.

— О чем? — все же не смог сдержать извечного любопытства Ардан.

Милар совсем недобро сверкнул глазами и жестко произнес:

— О том, что с Черным Домом и нашими людьми шутки плохи.

Не прошло и часа, как по крыше забарабанили тяжелые, пузатые, ледяные капли и мелкая крошка града. Первый дождь этого года пришел в Метрополию. И, рассекая его потоки, сквозь ночь по широкому проспекту летели четыре одинаковые машины. С квадратными корпусами, круглыми фарами, выкрашенные в черный, они спешили к главному управлению корпуса стражей.

Глава 74

Редкие автомобили, следовавшие рядом с черными громадами второй канцелярии, резко отпрыгивали в сторону. Напоминали испуганных овечек, слишком близко подошедших к бродившим у края луга, с первого взгляда неприметным, пастушьим псам, готовым немедленно вцепиться в горло любому, кто посягнет на спокойствие стада.

И даже пузатые трамваи, искрящие стальными колесами на железных путях, проложенных в брусчатке Ньювского проспекта, словно старались скрыться из отсветов желтых фар, рассекавших мрак.

Немногочисленные пешеходы, бредущие в столь поздний час по тротуарам, и вовсе — поспешно отворачивались, скрывая лица и стараясь сделать вид, что, либо их самих здесь не существует, либо по дороге вовсе не мчат дознаватели и оперативники Черного Дома.

Кстати, о позднем часе.

— Милар.

— М? — прогудел капитан, держащий руль одной лишь правой рукой. Левую он упер в край двери и, как и всегда — курил и стряхивал пепел в приоткрытое окно, впуская в салон мерзлый, влажный ветер.

— А с чего вы взяли, что министр… — Ардан отодвинул край трескающегося пальто и посмотрел на циферблат часов. Благо те, когда-то давно в детстве подаренные ему отцом (Арди носил их столько, сколько себя помнил) не пропускали влагу. — … будет на службе в половину четвертого утра?

— Потому что его на неё вызовут.

— Министра?

— Ну да, — как нечто само собой разумеющееся, подтвердил Милар.

Ардан замолчал и больше, до самого конца путешествия, не проронил ни слова. Ночь расцветала юными огнями молодой весны, а звезды подмигивали, выныривая из-за мокрых, темных туч.

Вскоре они, свернув с широченного Ньювского проспекта и проскользя по нескольким примыкающим улицам, остановились около массивного здания. Далеко не такого внушительного и тяжелого, как Черный Дом и не столь пышного, и помпезного, как Парламент. И все же, в торце улицы, за высокой кованной оградой, прикрывая собой сквер, обнаружилось весьма примечательное строение.

Достаточной ширины, чтобы вместить в себя несколько малых корпусов Университета; по фасаду украшенное колоннами, стилизованными под античность, а антаблемент с массивными колоннадами и вовсе в чем-то напоминал храмы Старых Богов (тех, кому люди поклонялись до распространения религии Светлоликого) во всяком случае скульптурные акротерии, изображавшие мифических зверей — клыкастых псов Бога Войны, выглядели весьма… своеобразно. Да и примостившиеся под длинным срезом выносной плиты модульоны, оформленные в виде мечей, тоже казались посланием из далекого прошлого.

К главному входу вела широкая лестница, постепенно принимавшая облик то ли стереобата, то ли стилобата — настолько хорошо Ардан уже не помнил уроки Истории, касавшиеся архитектуры.

Но до неё посетителю пришлось бы миновать вполне себе тривиальную деревянную будку, примостившуюся около въезда к воротам. Опущенный шлагбаум и троица красноречивых стражей с винтовками за спинами вполне себе непрозрачно намекали, что просто так посетить Главное Управление Корпуса Стражей дано далеко не всем.

Вот только подобные нюансы нисколько не заботили Плащей. Их автомобили вытянулись вереницей и спокойно покатились по пустынной улице. Милар с Арданом ехали третьими номерами.

Стражи, несшие скорее формальный, чем действительно имеющий смысл дозор, переглянулись. Один из них что-то сказал другому и тот, отсалютовав (в качестве воинского салюта в Империи поднимали правый локоть в линию с плечом и прижимали кулак той же правой руки к груди — тоже исторический элемент. Из уроков истории Ардан знал, что жрецы Бога Войны утверждали, что именно направо от сердца отходит жила, которая наполняет кровь честью и отвагой. Такое вот поверье, переросшее в традицию) перекинул винтовку так, чтобы та не