Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский

Если процесс восполнения лучей через накопитель выглядел не сложнее глотка чистой, свежей воды из граненного стакана, то в случае с резонансом Арду показалось, будто он тянет, через узкую тростинку, что-то тягучее, грязное и дурно пахнущее, да еще и сопротивляющееся тщетным попыткам Арда.

Печать Ледяного Залпа растрескалась и развалилась прямо на глазах, а сам юноша тяжело задышал, чувствуя, как тяжесть постепенно наваливается на плечи.

— Продолжайте, Ард, продолжайте, — в привычной, насмешливой манере, «подбодрил» Аверский.

И Ард продолжал.

Пока окончательно не выбивался из сил, после чего делал перерыв и продолжал снова. И, разумеется, за оставшееся время занятия у него не получилось не то, что воплотить через резонанс Ледяной Залп, а вобрать хотя бы немного, самую малость потраченной Лей.

Вдруг как-то сразу стало предельно ясно, почему все тренировочные площадки в Большом изо дня в день оказывались заняты студентами с военного факультета.

По итогу, растратив всего себя, как физически так и умственно, Ардан снова распластался на полу. Холодные камни, пусть и впивались в тело, но дарили столь вожделенную прохладу и спасение от собственного жара.

— Вам не хватает боевого опыта, Ард, — произнес Аверский переворачивая страницу исследования.

Юноша не стал уточнять, что появись у него такая возможность, он бы в принципе свел любой «боевой опыт» к абсолютному минимуму — нулю.

— Вы ведь, как и все Звездные студенты, нуждаетесь в деньгах, так? Ну так соедините полезное с приятным. Подзаработаете немного и наберетесь столь необходимой вам практики.

Ардану не требовались пояснения намеков Аверского. Он и сам, еще после первого посещения Рынка Заклинаний, задумывался о наличии там собственной лиги Магического Бокса.

Всего в мире существовало несколько соревновательных лиг. Студенческая, затем спонсорская (в которую входили различные организации, так или иначе связанные со Звездной магией — в том числе и Рынок Заклинаний), и, самая главная и популярная лига, являющаяся чуть ли не главным спортивным мероприятием на планете — глобальная лига. Отобраться в неё — уже само по себе весомое достижение. Соревнования проходили в столицах стран, а раз в четыре года Международная Гильдия Магов (чья штаб-квартира находилась в столице Конфедерации Свободных Городов — Дунсфилде) случайным образом выбирала страну, которая примет у себя международные соревнования.

Студенты, особенно такие, как Борис Фахтов, часто обсуждали Магический Бокс, знали фамилии, имена и биографии лучших дуэлянтов. Делали ставки и, порой, бравировали тем, что и сами не прочь вступить в лигу. Правда принимали туда далеко не всех — существовал ценз по Звездам.

— Ступайте, Ард, — Аверский, опираясь на посох, направился к своей лаборатории. — Водитель уже ждет вас.

— Я пройдусь.

— Ваше право.

Ардан поднялся по лестнице, миновал коридор и, в очередной раз выдержав на себе слегка презрительный, изрядно надменный взгляд старого дворецкого, вышел на улицу.

Лицо тут же облизал все еще морозный, но уже влажный, с отголосками обещанного тепла, ветер. Снег на улице из белого настила обернулся неприятным на вид, хлюпающим, серо-черным маревом. С утра асфальт застилали заледеневшие пятна к вечеру расползавшиеся местами замерзшими, а местами — грязными лужами.

Горожане все чаще снимали шубы, чтобы надеть пока еще теплые, но уже куда более легкие и свободные пальто. Варежки и подбитые мехом перчатки на руках уступали места кожаным, а вязанные и меховые шапки — фетровым шляпам. Особенно преображались женщины, спешащие выйти в свет в нарядах, целый сезон пылившихся в шкафах и выстоявших сражения с прожорливой, хитрой молью.

Да и сам город, постепенно, преображался. Фасады отряхивались от изморози и наледи, радуясь растущему числу минут в солнечном дне. Улицы зрительно расширялись, освобождаясь от оков высоких сугробов. И даже Ньюва, черная река, пересекавшая город, постепенно разбивала ледяные оковы и вновь, как и прежде, неустанно обнимала серый гранит.

Грузовики с уборщиками бесконечно курсировали по всем районам, включая самые бедные кварталы. Счищали снег, смывали лужи с брусчаток и асфальтов, забирали мусор из урн и подвальных мусоропроводов. И небо, пусть пока еще хмурое и пасмурное, постепенно поднималось все выше и выше, переставая давить на плечи смиренной крышкой.

Месяц Цветов в самом разгаре. Первый месяц календарной весны. Календарной потому, что в Эвергейле сейчас уже во всю цвели поля, а степь превращалась в бесконечный, разноцветный настил. Ясное солнце щекотало отмерзавшие щеки, а небесная лазурь простиралась от горизонта до горизонта. Температура же, даже ночью, не опускала столбик термометра ниже нуля.

Ну а здесь, в Метрополии, за все первые недели месяца Цветов лишь несколько раз, да и то — на пару часов, ртутная полоска приближалась к трем градусам тепла.

Ардан вдохнул полной грудью морозный, ночной воздух. В поздний час он не пах ни бензином, ни мазутом, а до острова Святого Василия не дотягивался смог фабричного района.

Юноша поднял воротник старенького пальто, которое носил столько, сколько себя помнил и, выстукивая посохом по брусчатке, направился вниз по Гильдейской набережной. В местных особняках уже не горел свет и лишь изредка, если постараться, можно различить скрытые за шторами и занавесками отсветы в кабинетах и салонах.

Но взгляд Арди, как и всегда, был прикован к Придворцовой набережной, простиравшейся вдоль Дворца Царей Прошлого. К её пышному, вечно праздничному освещению и тому великолепию зданий, что прописались на её просторах.

С удивлением для себя, за прошедшие семь месяцев, Ардан начал понимать, что Метрополия, медленно, но верно и уверенно, как барсук роет нору, прокладывала себе тропу в его сердце. Она пускала корни в его душе и, мало-помалу, юноша находил для себя все больше и больше того, что считал удивительным и красивым в местном убранстве.

Разве что воздух портил общую картину.

— Доброй ночи, — чужой, строгий голос вырвал Ардана из размышлений. — Рядовой первого ранга Тилин Нильский, корпус стражей. Предъявите ваши документы и разрешение на открытое ношение посоха.

Перед ним стояли четверо, что несколько неожиданно для патруля стражей. Обычно те ходили по двое. В красных шинелях, накинутых поверх алых мундиров, они несли на плечах армейские винтовки, а на поясе покоились дубинки и, что