Главная улица - Синклер Льюис

— Вы поговорите с вашими знакомыми, чтобы они вступили в общество? — попросил он, и Кэрол милостиво кивнула головой.

Для пропаганды теннисного общества он предложил устроить предварительные показательные соревнования. Он хотел, чтобы Кэрол и он сам, Хэйдоки, Вудфорды и Диллоны сыграли между собой парные игры, а затем все, кто заинтересуется, вошли в общество. Он предложил Гарри быть временным председателем. По его словам, Гарри согласился: «Ладно. Идет. Только вы сперва все подготовьте, а я уж поддержу». Игра должна была состояться в субботу на старой площадке на краю города. Эрик был счастлив, в первый раз не чувствуя себя чужим в Гофер-Прери.

Всю неделю Кэрол слышала разговоры о том, какая блестящая публика должна собраться на корте.

Кенникот заявил, что его эта затея не интересует.

Имеет ли он что-нибудь против того, чтобы она играла с Эриком?

Нет. Конечно, нет! Ей полезно размяться.

Кэрол вышла пораньше. Корт находился на лугу, у дороги в Нью-Антониа. Там она застала только Эрика. Он ровнял граблями площадку, чтобы она не так походила на вспаханное поле. Он сказал, что ему страшно при мысли о том, сколько народу может нагрянуть на состязание. Пришел Уиллис с женой — Уиллис в коротких брюках и черных дырявых туфлях. Затем явились супруги Диллоны, столь же безобидные и всем довольные люди, как и Вудфорды.

Кэрол была смущена и чрезвычайно любезна, словно жена епископа на баптистском благотворительном базаре.

Стали ждать.

Игра была назначена на три часа. Собрались зрители: молодой приказчик из бакалейной лавки, остановивший свой маленький грузовой форд так, чтобы смотреть прямо с сиденья, и сосредоточенный мальчуган, тащивший за собой сестренку, которой не мешало бы вытереть нос.

— Не понимаю, куда это делись Хэйдоки? — беспокоился Эрик. — Уж они-то должны были прийти.

Кэрол дружески улыбнулась ему и поглядела вдоль дороги в сторону города. Ничего, кроме дрожащего от жары воздуха, пыли и пыльной травы.

В половине четвертого все еще не было никого. Паренек из бакалейной медленно слез на землю, завел свой форд, разочарованно оглянулся в последний раз и затарахтел прочь. Маленький мальчик и его сестренка жевали травинки и вздыхали.

Теннисисты с напускным увлечением упражнялись в подаче, но настораживались при каждом поднятом автомобилем облачке пыли. Ни одна машина не свернула на луг. Наконец без четверти четыре подъехал… Кенникот.

Сердце Кэрол забилось от прилива нежности. «Какой он преданный! Вот на кого можно положиться! Он придет, хотя бы не пришел никто. А ведь он даже не интересуется игрой. Милый!»

Не слезая с машины, Кенникот крикнул:

— Кэрри, Гарри Хэйдок звонил мне, что они решили устроить турнир — или как там это у вас называется — не здесь, а на даче. Там уже собралась вся компания: Хэйдоки, Дайеры, Кларки и остальные. Гарри просил меня отвезти тебя туда. Думаю, что успею. Вернемся сейчас же после ужина.

Прежде чем Кэрол успела что-либо сообразить, Эрик, запинаясь, проговорил:

— Как же так? Хэйдок ничего не сказал мне об этом изменении. Конечно, он — председатель, но…

Кенникот угрюмо взглянул на него и процедил:

— Ничего об этом не знаю… Ты идешь, Кэрри?

— Нет, не иду! Игра была назначена здесь и состоится здесь! Скажи Гарри Хэйдоку, что это — ужасное свинство!

Она обратилась к пятерке, которую не приглашали, которую никогда не будут приглашать:

— Начнем! Бросим жребий, кто из нас откроет «Первый ежегодный теннисный турнир Форест-хилла, Дел-Монте и Гофер-Прери!»

— Пожалуй, ты и права, — сказал Кенникот. — Значит, ужинать будем дома?

И он уехал. Ее разозлило его хладнокровие; оно убило ее задор.

Миссис Диллон и Уиллис Вудфорд по жребию не вошли в игру. Остальные медленно, вяло, спотыкаясь на неровной земле, пропуская самые легкие мячи, сыграли свою партию, за которой следили только маленький мальчуган и его шмыгающая носом сестренка. За площадкой расстилалось бескрайнее жнивье. Четыре марионетки, неловко передвигавшиеся на фоне необозримых знойных и равнодушных полей, имели довольно жалкий вид. Не слышно было звона голосов: они выкликали счет тихо и как-то виновато. Окончив партию, игроки смущенно огляделись вокруг, будто ожидая, что кто-то поднимет их на смех.

Пошли домой. Кэрол оперлась на руку Эрика. Сквозь тонкий полотняный рукав Кэрол ощущала теплоту его неизменной коричневой курточки. Она заметила, что на коричневом фоне проступают красные и золотистые нитки. Вспомнила, когда в первый раз видела эту курточку.

Их разговор представлял собой только вариации на тему «Неприятный тип этот Хэйдок. Только и думает, что о своих удобствах». Шедшие впереди Диллоны и Вудфорды говорили о погоде и о новом бунгало Гауджерлингов. Об игре и речи не было. У калитки Кэрол крепко пожала Эрику руку и улыбнулась ему.

На следующее утро — это было воскресенье, — когда Кэрол сидела на крыльце, подъехали Хэйдоки.

— Мы не хотели обидеть вас, дорогая! — сказала Хуанита. — Я не могу допустить, чтобы вы так думали. Мы предполагали, что вы с Уилом приедете и поужинаете у нас на даче.

— Я знаю, что вы не хотели обидеть меня. — Кэрол была сама любезность. — Но мне кажется, вам следовало бы попросить извинения у бедного Эрика Вальборга. Он ужасно обижен.

— Ах, Вальборг!.. Меня мало трогает, что он думает, — возразил Гарри. — Он просто дерзкий выскочка. Мы с Хуанитой считаем, что он поднял слишком большой шум вокруг этого тенниса.

— Но ведь вы просили его все подготовить.

— Это-то так, но я не люблю его. Скажите, пожалуйста, какое самолюбие! Одевается, как актеришка из какой-нибудь комедии. Да он и вправду похож на актера, а сам всего-навсего мальчишка-швед с обыкновенной фермы! Впрочем, все эти шведы и немцы толстокожи, как носороги.

— Но я говорю вам, что он обижен!

— Хорошо… Я не думаю, чтобы я был обязан утешать его. Ну, я дам ему сигару. Он…

Хуанита облизывала губы и пристально смотрела на Кэрол. Она прервала мужа:

— Да, я думаю, Гарри должен уладить с ним это дело. Ведь он вам нравится, Кэрол?

Боязливое чувство настороженности охватило Кэрол.

— Нравится? Мне? Вот уж не думала об этом! Просто мне кажется, что он очень приличный молодой человек. Я убедилась в этом, когда он с таким усердием хлопотал об устройстве соревнований. По-моему, стыдно было обойтись с ним так дурно.

— Может быть, вы и правы, — пробормотал Гарри.

В эту минуту из-за угла показался Кенникот, который тащил за медный наконечник красный садовый шланг, и Хэйдок с облегчением заорал:

— Что это вы затеяли, доктор?

Кенникот потер подбородок и принялся подробно объяснять, что он затеял:

— Мне показалось, что трава пошла бурыми пятнами, и вот я думаю полить ее.

Гарри согласился, что это великолепная идея. Хуанита мило болтала и, прикрывшись любезной улыбкой, как золоченой ширмой, следила за лицом Кэрол.

Кэрол хотела видеть Эрика. Ей так нужен был товарищ для игр! Однако у нее больше не было такого убедительного повода, как утюжка брюк Кенникота. Осмотрев все три пары, она с разочарованием убедилась, что у них безукоризненный вид. Вероятно, она ничего не предприняла бы, если бы случайно не увидела, что Нэт Хикс заседает в бильярдной. Эрик был один!

Она полетела к портняжной мастерской и впорхнула в душное, жаркое помещение с брезгливостью колибри, садящегося на засохшую тигровую лилию. И, лишь очутившись внутри, придумала оправдание для своего визита.

Эрик был в задней комнате. Он сидел, поджав под себя ноги, на длинном столе и шил жилетку. Но у него был такой вид, словно он занимался этим странным делом только ради развлечения.

— Добрый день! Мне пришло в голову: не можете ли вы придумать мне спортивный костюм? — запыхавшись, выговорила Кэрол.

Он поглядел на нее:

— Нет, не хочу! Боже мой! С вами я не хочу быть портным.

— Ну-ну, Эрик! — В ее тоне звучал мягкий материнский упрек.

Ей вдруг стало ясно, что костюм ей вовсе не нужен и что ей трудно было бы оправдать этот заказ перед Кенникотом.

Эрик спрыгнул со стола.

— Я хочу показать вам кое-что.

Он порылся в конторке, где Нэт Хикс держал счета, пуговицы, катушки, пряжки, изрезанный нитками воск, ружейные патроны, образчики парчи для жилетов «фантазия», мотовильца для удочек, порнографические открытки и обрезки холста. Вытащив оттуда запачканный кусок бристольского картона, он с волнением подал его Кэрол. Это был эскиз платья. Нарисован он был неважно. Слишком вычурно. На заднем плане были смешные низенькие колонны. Но фасон был нов и оригинален: на спине от низко опущенной талии до нитки черных бус на шее шла треугольная вставка.

— Удивительно! То-то миссис Кларк пришла бы в негодование!

— Да, наверно!