Последний из нас - Игорь Ветошкин

— А что мы узнали?

— То, что это была акция, показательная казнь.

— Казнь?

— Да, теракт для устрашения. И судя по всему, готовятся и ещё такие же.

— Что ещё за линчеватели такие? — не понял Артём.

— И какое дело они имеют к войне между Республикой и Красными, — добавил Борис.

— Стоп. Надо всё обмозговать, но позже, идём.

— Погоди, вот, — Борис показал предплечье с татуировкой, — Такая же была у гладиатора Юрия, который дал мне предмет.

— Оп — па, — протянул Дерягин, — вот кое — что и проясняется.

— Артём, у тебя одежда сухая есть, а то что-то совсем холодно стало, — заговорил Ефрем, выпуская пар изо рта.

— Сейчас посмотрю.

Парень скинул свою ношу, раскрыл.

— Одни штаны, грязные и порванные, я в них на штурм шёл, и одна майка.

— Скудно.

— Одевай штаны, свои я хоть выжать успел, просто влажные.

Капитан спорить не стал, сразу же принялся натягивать грязные, немного коротковатые джинсы.

— Артём, тельняшку придется с трупа снять.

— Что прости?

— Снимай и одевай, она тёплая.

— Ты серьёзно? — Артём посмотрел на неестественно изогнутое тело подрывника.

— Лучше одеть грязную и поратую одежду, чем получить воспаление лёгких.

С этим спорить было бессмысленно, и Артём это понимал, но что за гаденькая проверка, не сам капитан одел тельняшку, а видать, глаз на чистую майку положил.

— Хорошо, — принял вызов Грачёв, — мы не гордые.

Дерягин еле заметно ухмыльнулся, а Борис с одобрением хмыкнул. С отвращением Артём снял с трупа одежду, примерился.

— Чёрт.

— Что, не лезет? — надевая чистую майку, поинтересовался Ефрем.

Тельняшка противно пахла чужим потом, какой-то химией, возможно наркотиком, и совсем не хотелось её надевать.

— Я уж лучше с воспалением, — и бросив на землю одежду, Артём направился к мосту.

— Ты должен надеть, — грубо настаивал капитан, — это приказ.

— Знаешь, что? В плену у туземцев, я несколько недель просидел в грязной вонючей яме, где в воду шли все отходы, туземцы развлекались, и частенько предпочитали наши ямы туалетом. То, что я там пережил, тебе даже не снилось, так что не надо строить из меня неженку! — Артём нагло ткнул командира пальцем в грудь.

Подхватив рваную тельняшку, Грачёв в один присест натянул её, стараясь не дышать носом, и закинув рюкзак за спину, направился к мосту.

— Тёма! — с радостным криком облегчения, Рита бросилась на шею парню.

— Ты как, всё в порядке, деньги целы?

— Да, в рюкзаке всё, спасибо тебе ещё раз.

— Артём, нам пора, — напомнил Ефрем.

— Как, так быстро?

— Это ещё не конец Артём, мы успеем, если поторопимся.

— А куда вы собираетесь? — поинтересовалась девушка.

Грачёв на минуту задумался, как поступить.

— Пока в Новый ключ, там дальше по обстановке.

— Вот как, это же недалеко?

— Не знаю, ты пойдёшь с нами? — Артём искоса посмотрел на Ефрема, и увидел, как Борис машет головой за спиной командира. «Что он имеет ввиду? Говорит не брать Риту? Да ну, бред» — подумал Артём.

— Конечно, если можно, — решилась девушка.

Лицо Дерягина было почти равнодушным, но Артём прямо чувствовал, как он недоволен.

— Рита… В общем… Такое дело… Мы военные, и нам нельзя рассказывать всего. Прости, мы не можем, взять тебя, — Артём говорил, и не верил своим ушам, взглянув на Бориса, он заметил, как тот одобрительно кивнул.

— Эм… Ну, я тебя понимаю, хорошо.

— Скоро приедет спасательная группа, а мы очень спешим. Ты извини, но так будет лучше.

— Ладно, если… — голос её дрогнул, но она держалась, — Если надо.

— Мы обязательно встретимся, обещаю.

Глаза Риты покраснели. Девушка обняла Артёма.

— Ты, как приедешь, напиши мне адрес, отправь в Нижний Новгород на имя Артёма Грачёва, и я отвечу тебе.

— Скажи… Пообещай… Артёма, — она притянула парня к себе, жарко поцеловала в губы.

— Я найду тебя, я вернусь, Рита, поверь, мы будем вместе.

Грачёв отстранился от девушки, повернулся к группе. Сестрёнка обняла Риту, тоже заплакала, но сама девушка крепилась, даже одобрительно улыбнулась. У Артёма на сердце стало так тяжело, что он от бессилия сжал кулаки, до хруста в суставах.

До небольшого моста через реку на тот берег разведчики дошли, молча, каждый понимал какая ситуация, да и говорить пока было не о чем, необходимо сначала всё обдумать. Осенний лес встретил гостей приветливыми треском ветвей, которые шевелил ветер, листопадом, наполненным разными цветами, и тишиной жизни. То есть, ни одного животного. Места то дикие, а звери попрятались, и птицы не поют, даже вороны и те куда-то подевались.

Привал сделали ближе к вечеру, когда солнце уже коснулось горизонта, и только багряные лучи освещали хмурый, полуголый от листвы лес.

— Разведите костёр. А я пойду грибов соберу, сварим суп, — предложил Артём.

— А ты знаешь, какие собирать? — с иронией спросил Борис.

— Поверь мне, знаю.

— Давай, я лучше с тобой, а то заплутаешь еще, небось.

— Хорошо, — Грачёв сразу понял, что Тельцов собрался поговорить, — воду в ковшике поставьте.

Вооружившись пакетами, Артём с Борисом углубились в чащу, оставив Ефрема и Захара «на хозяйстве». Вот влажная пора этого мира и пошла на пользу — грибов было тьма. Артём сразу же наткнулся на вереницу «рядовок», и принялся, разгребая листву прутиком, собирать их.

— Кто научил тебя собирать грибы? — заговорил Борис, срезая крупную «лисичку».

— Я какое-то время ходил по лесам с группой охотников, многому научился.

— Я в своё время тоже по лесам бродил.

— Ты был охотником?

— Нет, туземцем.

— Ого, вот значит как.

— У нас было небольшое племя, и выживать было трудно, тогда я усвоил простую истину: «Хочешь жить — умей вертеться».

Артёму вдруг вспомнился паренёк Петька, который выполнял роль следопыта, и вёл охотников, но как оказалось в дальнейшем, заводил их в ловушку. Ведь он тоже, жить хотел, потому и «вертелся».

— Почему ты пошёл к туземцам?

— Ну, много причин. Начнём с того, что я был разыскиваемым.

— Это не причина, а предлог.

— Возможно, — потерев щетину, Борис посмотрел на товарища, — Мне нравилась свобода. У туземцев это было.

— А разве у них беззаконие?

— Конечно, нет. Законы — основа любого общества, иначе люди просто перебили бы друг дружку. У туземцев уставы, так они их называют, более упрощённые, и они меня устраивали: хочешь, есть иди, охоться, можешь обменять на еду какую-нибудь вещь, но отобрать нельзя, нужен дом — построй, нельзя отобрать у другого, если владелец умирает, то вождь сам решает, кому подарить его имущество.