Мера хаоса. Трилогия. - Дмитрий Казаков

Оставшись один, почти сразу замерз. Потом нахлынул жар. Явившаяся вслед за ним боль принялась терзать тело, впиваться в него раскаленными иглами, истязать сотнями клыков.

Хорст обливался потом и скрипел зубами, а перед глазами мелькали дикие видения: ползающие по фиолетовой земле губы, носы и другие куски тел; смрадное болото, отрыгивающее вонючие пузыри; небо, усеянное слезящимися, тусклыми глазами, что смотрели вниз, на него, с яростной злобой…

Изредка он вываливался в обычный мир, успевал оглядеться и понять, что ничего не изменилось, только луна чуть сдвинулась, и после этого вновь погружался в бред.

Появившуюся перед ним сгорбленную фигуру с топором он поначалу принял за порождение очередного кошмара, но когда стала видна блестящая лысина и нечесаные седые патлы, Хорст понял, что Авти вернулся…

– Вот и я, – сказал шут. Губы его были перепачканы чем-то темным, и Хорст не сразу понял, что это кровь. – На…

Хорст взял что-то склизкое и холодное, а когда осознал, что держит кусок мяса, впился в него зубами. Ему было все равно, что мясо сырое и жилистое. По лицу текли слезы, желудок выл в экстазе.

– Отвыкли они тут от воров, – рассказывал Авти, – так что перелез я через забор легко… Нашел мужичка, что перед кабаком валялся. Он мне одежонку свою и «одолжил». – Шут повертел плечами, давая разглядеть короткий полушубок, а потом вытащил из-под него ком тряпок, оказавшийся кафтаном. – Накинешь поверх своего…

Хорст кивнул, не отрываясь от мяса. Он давился и чавкал, глотал крупными кусками.

– Топор вот добыл, – Авти продемонстрировал лезвие. – И поесть немного…

Хорст обглодал кость и отшвырнул ее в сторону. В животе потеплело, даже боль словно отступила в сторону, зато накатила сонливость, захотелось прилечь куда-нибудь под куст и…

– Ну, дрыхнуть некогда! – Шут встряхнул приятеля за плечо. – Надо удирать. Утром эти ребята хватятся, что у них кое-чего пропало, и захотят нас найти…

– Ладно, – Хорст вздохнул и, поднявшись, принялся натягивать ворованный кафтан поверх собственного.

– Пойдем на север, – после короткого раздумья решил Авти, – этого от нас точно не ждут…

– На север так на север, – согласился Хорст. – Кстати, чьим это мясом ты меня угостил?

– Понимаешь, – шут виновато потупился, – дома заперты, к курятникам и хлевам не добраться… короче, собачонке одной сегодня конец пришел…

Последующие шагов триста Хорст героически боролся с рвотными позывами.

Вокруг расстилалась тьма, и он висел в ней…

Потом ощутил под ногами нечто твердое и осознал, что стоит на уходящей во все стороны гладкой черной равнине. В вышине родился свет, слабый, похожий на свечение спрятавшейся за тучами луны, и Хорст попытался оглядеться. Равнина терялась во мраке, совершенно прямые канавки на ее поверхности образовывали квадраты одинакового размера, примерно размах на размах.

Приглядевшись, он понял, что квадраты разного цвета. Одни темно-бордовые, другие иссиня-черные, третьи– густо-зеленые, четвертые и вовсе прозрачные, вот только скрывается за всеми ними клубящаяся тьма.

Вдали, где-то около горизонта виднелись исполинские, громоздящиеся под небеса темные фигуры. Одна из них пошевелилась, породив грохот, а за ним – шелестящее эхо, которое не смолкало очень долго.

Что-то рвануло его за плечи, он ощутил, что растет, поднимается. С ужасом увидел, как ноги внизу увеличиваются, занимая квадрат за квадратом. В ушах надсадно свистел воздух.

Черное, покрытое клубами туч небо нависало над головой. Он стоял на краю громадного поля, поделенного на разноцветные квадратики, а темные фигуры вдалеке оказались теперь одного с ним роста. Очертания их были вполне человеческими, а вот с головами… с головами что-то было не так-Когда он понял, что именно, волосы на затылке зашевелились – головы у исполинов были звериными! Он разглядел волчью, медвежью, лисью, даже что-то, похожее на лягушачью…

Мрачно горели во тьме желтые глаза.

А потом все они двинулись на него, медленно, шаг за шагом. Земля вздрогнула, по разноцветному полю заметались цепочки огоньков, над головой что-то глухо рокотало…

Хорст заорал и проснулся.

– Чего вопишь? – С другой стороны костра на него смотрел Авти, вокруг шумел лес, вверху, на светлеющем небе, гасли последние звезды.

– Да снится ерунда всякая, – смутился Хорст, поднимаясь.

После Исторжения прошло пять дней, а он, к собственному удивлению, все еще был жив. Фурункулы сошли, отшелушились вместе с кожей, боли почти прекратились, и даже свирепый понос, мучивший нутро не хуже изощренного палача, отступил. Единственное, что оставалось, обмороженные уши и ноги, но тут Хаос был ни при чем.

Авти тоже держался бодрячком, хотя краденый полушубок висел на нем, точно на палке, а по утрам бывшего редара одолевал жуткий кровавый кашель. После его приступов шут довольно долго приходил в себя.

Несмотря на все болячки, они двигались на северо-запад, постепенно удаляясь от владений Ордена. Погоня если и была выслана, то не смогла их настигнуть, и Исторгнутые кое-как преодолевали ход за ходом. Их мучил постоянный голод, и они ели все более-менее съедобное, что удавалось раздобыть в пути.

К рези в желудке оба настолько притерпелись, что не обращали на нее внимания.

– Что у нас сегодня на завтрак? – осведомился Хорст, с хрустом потягиваясь.

– Ничего особенного, – Авти кашлянул, почесал затылок, – воздух со снегом или снег с воздухом…

– На таких харчах мы долго не протянем, – вздохнул Хорст. – Хоть бы попалась деревушка какая…

– Что, созрел просить подаяние? – шут хмыкнул.

– Созрел, – печально кивнул Хорст, пережидая навалившееся головокружение, – для чего угодно созрел… А уж если жрать нечего, тогда надо идти…

– Надо, – Авти встал, – заваливай костер.

Дорога петляла между поросших лесом холмов, пустынная и унылая. Судя по всему, по ней не ездили довольно давно. Так что Хорсту и Авти оставалось только идти, преодолевая безлюдную местность, раскинувшуюся между землями Ордена и людскими поселениями.

– Ха, гляди, какие скелеты тащатся! – Эти стражники были самыми обычными, без знаков различия Ордена, а за воротами, которые они охраняли, располагался небольшой городок.

– Мы не скелеты, – ответил Хорст, – мы – люди…

– Ни за что бы не подумал! – Один из стражников, молодой и носастый, сверкнул белоснежными зубами. Прочие загоготали.

– Так вот подумай! Хоть раз в жизни! – съязвил Авти. – Чего встали, дорогу загородив?