Милые развлечения - Стелла Камерон

Незадолго до этого Конрад вернулся с послеобеденной прогулки; карманы его джинсов были наполнены мелкими камешками, которые он и бросал теперь в воду один за другим.

Обезболивающие средства, которыми напичкали Перис в травмотологическом отделении, хорошо помогли, но раны на лице все же давали о себе знать. Язык распух и глотать ей было больно.

– Мы ничего не узнаем, ожидая, – сказал Тобиас. Он устроил Перис на качелях, а сам сидел на складном стуле, взятом из дворика, где была горячая ванна.

Конрад подбросил камешек высоко в воздух, и они все наблюдали, как он с плеском упал и от точки падения у борта дома во все стороны по гладкой темно-зеленой поверхности воды побежали мелкие волны.

– Как у тебя дела, Конни? – спросила Перис.

Он не жаловался, но и Перис, и Тобиас были уверены, что полиция сурово с ним обошлась.

– Конрад?

– Вяло, – он подтянул к себе ноги и положил подбородок на колени. – Что за бардак. Сначала Вормвуд. Теперь Сэм… И Синтия. Кто бы мог подумать?

Тобиас передвинул свой стул поближе к Перис и осторожно положил ладонь на ее руку выше забинтованного запястья.

– Синтии придется встретиться с последствиями, – сказал он, как говорил уже не раз. – Она на все готова, чтобы получить то, что хочет, готова даже убить нас обоих.

Мимо них, чихая двигателем, проплывал старый катер. Перис проводила его глазами и сказала:

– Я не думаю, что по ее приказу он зашел так далеко. Он же признал, что она вовсе этого не хотела.

– Полиция собирается докопаться до сути. Они у нее все выведают, Плакса. Если бы мы уговорили ее прийти с повинной, ей бы самой было лучше.

– Бедная Синтия. Бедная милая запутавшаяся Синтия, – пробормотал Конрад.

Перис с благодарностью на него посмотрела.

– Да. Она запуталась. И она моя сестра. Как вы можете ждать, что я сдам полиции свою сестру?

– Сдается мне, что многие запутались или запутаны из-за нее. Твой приятель, Липс, сказал мне, что Джинна уверена – Синтия могла бы остановить его. Ей следовало бы узнать, что Сэм проявил инициативу.

– Джинне надо быть поразборчивей, выбирая партнеров по постели, – согласился Конрад. – Думаю, так и будет впредь. Я позабочусь о ней. Сделаю все, чтобы она не чувствовала себя одинокой.

Тобиас пригладил волосы Перис. Он ни на минуту не покидал ее с тех пор, как погиб Сэм.

– Я, как и вы, хочу поскорее забыть. То, что сделала Синтия, уже не исправишь. Нам надо сейчас найти выход из создавшегося положения, и лучший выход – объявить ей войну и заставить во всем признаться.

– Она попадет в тюрьму, – сказала Перис. – Если она и вправду не хотела, чтобы кто-нибудь умер, все будет не так уж плохо.

Камешки градом посыпались в воду.

– У меня есть предложение, – Конрад развернулся в шлюпке лицом к ним. – Дадим ей сутки. Если хотите, позвоните ей сегодня и договоритесь о встрече на завтра. Вам обоим надо прежде всего поспать. Я и сам, если не высплюсь, не в силах принять правильного решения.

Перис, подняв брови, вопросительно посмотрела на Тобиаса.

Он в задумчивости надул щеки.

– Вам решать, – сказал Конрад, выбираясь из лодки. – А я пока навещу Джинну. А потом посплю. Копы еще вернутся, попомните мои слова.

– Они и сюда придут, – отозвался Тобиас, – а ты верно говоришь. Правда, я думаю, Синтии лучше не звонить. Она еще про Сэма ничего не знает. Если она уловит хоть намек, что мы подозреваем ее в связи с ним, то пустится в бега.

Зазвонил телефон, и Тобиас, вскочив, взял свой мобильный аппарат и вышел с ним на палубу. Он прикрыл трубку ладонью и прошептал:

– Найджел, – а потом опять поднес трубку к уху. Слушая, он сощурился. – Сейчас не время, брат. Мне надо, чтобы ты меня прикрыл. Я уже говорил тебе, зачем, – сухо сказал он.

Конрад на цыпочках направился к трапу. Помахал рукой Перис и одними губами произнес:

– Пока.

Перис кивнула и помахала ему в ответ.

– Нет, – говорил Тобиас. – Нет вопросов. Когда закончим, дай мне Глэдис, и я скажу ей, сколько ты получишь. Она даст тебе чек. Удачи. Найджел, я совершенно искренне говорю – я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Дай мне Глэдис. До свидания, – он подождал, потом сказал: – Привет, Глэдис. Пойди к Тому, пусть он выпишет чек на двадцать пять тысяч долларов. Найджелу… Конечно, ты мне говорила. Увидимся утром, – и большим пальцем выключил аппарат.

Перис не стала его расспрашивать – пусть сам решает, что и когда рассказать ей. Тобиас положил телефон.

– Почему я разочарован, когда все повторяется? И почему я надеялся, что Найджел переменится? Он опять уезжает. Теперь в Нью-Йорк. Все интересное происходит в Нью-Йорке, сказал он мне. Кто-то предложил ему купить долю в клубе, который принесет целое состояние. Не дам ли я ему взаймы полмиллиона?

Перис ахнула.

– Вот так. Или я ему не брат. Я ему сказал нет, и он, кажется, удивился. Нам с тобой, похоже, не очень повезло с родственниками. Ты пойдешь со мной спать? Я хочу отключиться, но только если ты будешь рядом.

Она взглянула на его склоненную голову.

– Спать? Среди бела дня?

– Да.

– А что соседи скажут?

Он посмотрел на нее.

– Наверное, скажут, что мы проспали все на свете.

Все мужики – ублюдки.

Синтия не могла поверить, что Найджелу удалось убежать и оставить ей только один выход.

«Не светись, – читала она оставленную им записку. – Человек, который работает на людей, которым я должен (все еще должен по твоей милости), вернется. Сегодня – день, когда я должен был заплатить. Я уехал. Все оставляю вам, мадам. Он произносил угрозы и в твой адрес, так что уйди из дома, пока он не появился. А я уверен, что он появится. Он знает, как проникнуть в дом. Найджел».

Один шанс.

Сегодня уже звонил Конрад, и тоже с предупреждениями: исчезни, иначе ты рискуешь быть втянутой в то, что натворил глупый Сэм. Она-то велела ему только похитить и запугать Перис. Если бы она решила, что нет другого пути. Если ничего другого не останется. Он потерял терпение и зашел слишком далеко. А теперь он мертв, правда, Тобиаса он замарал.

Один-единственный вшивый шанс.

Синтия разгладила складочку на чулках цвета слоновой кости. Зеркало на дверце платяного шкафа в спальне, которую она когда-то делила с Тобиасом, подтвердило, что она отлично оделась сегодня.

Тихонько посмеиваясь, она повернулась и посмотрела на себя через плечо. Если кремовое кружевное бюстье и чулки с широкими кружевными краями можно считать одеждой, то она была одета просто отлично.

В босоножках на трехдюймовых каблуках Синтия вышла из спальни и неторопливо пошла по коридору. По спиральной лестнице она спустилась в подвал и смешала себе ром с кока-колой в баре у бассейна.