Русские идут! - Пантелей

В августе состоялась контрольная встреча в Либаве. Возможно, последняя перед мировой войной. В январе состоится свадьба Мишкина и принцессы Масако, возведение их династии на китайский престол и дальше просчитать реакцию уже невозможно. Такой катализатор эту колбу может запросто сразу взорвать, все присутствующие это отлично понимали. Понимали и готовились. Весь мир готовился, но мы пока обгоняли. Вилли предложил ударить первыми, в конце мая – начале июня.

– Самое позднее, к сентябрю я возьму Париж. Это по плану фон Шлиффена, но он предполагает войну на два фронта, поэтому всё пойдёт гораздо быстрее. В июле – августе мы выбьем из войны лягушатников и вплотную займётся подлейшим дядюшкой Берти, – Вилли подкрутил ус и поднял свою рюмку, – мы раздавим эту гадину. За Победу!

Выпили. Закусили. Ёсихито сразу разлил по новой, между первой и второй – перерывчик небольшой. Традиции уже образовались. И устойчивая потребность в таких встречах возникла. Ещё необъявленный союз креп, с каждым годом возникало всё больше устойчивых связей. Разумеется, через Россию, а через где ещё?

– Если мы нападём первыми, то взятием Парижа ты французов из войны не выбьешь, Вилли, оружие в руки возьмут даже женщины и дети, правительство переедет в Марсель, или даже Алжир, а ты получишь партизанскую войну на истощение. Погоди, – поднял руку Николай, – я знаю, насколько могуч Рейхсвер, но неужели ты хочешь истребить целую нацию?

– Да брось, Ники. Александр Первый брал этот вертеп и ничего подобного не случилось.

– Тогда у французов было чувство вины за вторжение Наполеона в Россию и сожжённую Москву. Чувство вины всегда угнетает Священную ярость, которую ты хочешь пробудить. Загнанная в угол крыса всегда бросается, а таких крыс там десятки миллионов. Я предлагаю тянуть до последнего и ждать вероломного нападения врагов. Для русских это очень важно. Когда мы воюем за справедливость, наши силы удваиваются. Давайте лучше подумаем, как оттянуть войну хотя бы на годик. Великий Северный морской путь пока не готов пропускать большие флоты, нам нужно время, чтобы завезти в Дудинку необходимый запас топлива. Давайте выпьем за мир? Хотя бы ещё на год.

– Поддерживаю. – кивнул наследный принц Японии и князь Либавы, – Священная ярость нужна нам самим. Не нужно отдавать её врагам. Я плохо пока знаю германцев, но нам она точно не помешает.

– Мракобесие всё это, но раз вы настаиваете – принимаю. Будем притворяться жертвами. За мир!

В сентябре 1905 года подал в отставку Дмитрий Иванович Менделеев. Семьдесят второй год пошёл Канцлеру, по нынешним временам уже долгожитель. Он начал слепнуть и решил посвятить остаток времени написанию мемуаров и завещания Русскому народу, а делать это на службе счёл невместным. Что-ж низкий поклон.

Канцлеру графу Менделееву удалось сделать науку в России очень важной отраслью экономики. Даже Витте давно перестал сомневаться в пользе науки и финансировал все проекты не торгуясь, а ведь это колоссальные средства, Дмитрий Иванович выбил из него больше пяти процентов бюджетных расходов на свои нужды. И создал систему, которая при бережном отношении будет воспроизводить и множить сама себя.

Четыре наукограда – в Санкт-Петербурге, Москве, Ново-Александровске и Красноярске, шестнадцать университетов, тридцать четыре научно-исследовательских института с экспериментальными производствами, шесть тысяч технических гимназий и больше восьмидесяти тысяч изб-читален, таково было русское наследство Канцлера графа Менделеева. Это не считая его наследства, как учёного, которое пока никто достойно оценить не способен. Это оценят только через века, если человечество выживет.

Награждать Дмитрия Ивановича было нечем. Все имеющиеся ордена Российской Империи он уже получил, титул имел, деньги тоже (только его доля в Русско-Китайском банке оценивалась в двадцать миллионов рублей), поэтому Николай повелел переименовать Тобольск в Менделеев, изваять статую в полный рост, отлить её из серебра и установить памятником у главного входа в Императорскую академию наук. Стамбульский дворец Чириган, на этом фоне, шёл уже в довесок. Нового Канцлера Николай не назначил. Сопоставимой фигуры в России пока нет, да и война на пороге, так что пока сам. Пока генерал-майор ИСБ и генерал-адъютант Джугашвили до этой должности не дозреет.

В октябре 1905 года Николай посетил Иерусалим и Иорданск – Палестинское и Аравийское казачества.

Палестинское казачество формировалось из евреев. Когда в Комитете развития обсуждали будущее Палестины, то сошлись во мнении, что просто перепродать эти земли дороже – мелко. Вот и решили передать их под поселение казачьего войска. То есть, за плату кровью. Со всех мужчин призывного возраста без исключения. Евреи согласились. Им тоже нужно было куда-то девать слишком буйную молодёжь, которая таки есть и немало.

Скинулись, закупили вооружение – аналоги шахид-мобилей из другой истории, и артиллерию с тягачами. Казна добавила тысячу мотоциклов, вроде тех, что использовал вермахт. Только на коляске закреплялся пулемёт Максима калибром в полдюйма. Тяжеловата получилась машинка, по грязи уже не пролезет, но в Палестине – самое то, что нужно. Еврейские казаки технику освоят быстро, все грамотные, все городские. Опыт приобретут тоже, изгнанные в Египет и Левант арабы регулярно собирали банды для джихада, гвардия на них уже под тысячу орденов заработала, не считая знаков отличий для нижних чинов.

Гвардия теперь представляла из себя очень грозную силу. Табель о рангах изменили, и теперь гвардейские звания всего на одну ступень превосходили армейские. Плюс (или минус) дислокация в Иерусалиме, зоне постоянных боевых действий, всех великосветских карьеристов из рядов гвардии вымела. Вакансии взводных заполнялись закончившими военное училище с отличием, из лучших на курсе, а рядовые и унтер-офицеры набирались из отличников боевой подготовки армейских частей. От желающих не было отбоя, ведь гвардейский фельдфебель уже благородие, да и деньги, чего уж там. С боевыми и наградными получалось очень неплохо.

В общем получился Гвардейский корпус, которому присвоили имя Царьградского и жаловали Георгиевской лентой на знамя. По заслугам. Не менее десяти боевых столкновений в год дают корпусу неоценимый опыт. Все матёрые. Псы войны. Настоящая Гвардия.

Иорданск, столица Аравийского казачьего войска, собранного из охотников со всей России. Казачки тоже постоянно в боях, правда теперь они шли уже на самом юге полуострова, большую часть арабов к миру уже принудили. А куда деваться-то? Других жён здесь нет. И евреи будут на арабках жениться, никуда не денутся. Главное, чтобы все по-русски общались, а всё идёт именно к этому. Учат язык арабы, выгодно это.

Гвардейский корпус только жалованием получал больше миллиона рублей в месяц, а к накопительству военные несклонны. А ну как завтра «пуля пролетела и ага», зря