Русские идут! - Пантелей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второго ноября 1904 года состоялся первый в истории визит британского монарха в Россию. Эдуард Седьмой прибыл в Романов-на-Мурмане на борту суперлинкора «Чёрный Принц», сопровождаемый целой эскадрой. Николай в гостеприимстве не отказал, встретил дядюшку Эдика на причале с почётным караулом и оркестром, при свете прожекторов (световой день в Заполярье, в эту пору, очень короток), показал ему форты Александра Второго и Александра Третьего – в каждом по две трёхорудийных башни с пушками в шестнадцать дюймов и тремя подземными уровнями в скальной породе.
Смотри дорогой дядя Эдик, у нас от тебя секретов нет. Это не просто неуязвимые с моря укрепления, у них уже весь фарватер пристрелян. Такую, как у тебя эскадру, потопили бы за час, будь она вражеской. Излишне и чрезмерно, согласен, но кто этого психа Вильгельма знает? Вдруг отправит сюда целый флот, а у нас тут главный рыбный промысел Империи. Мы не можем рисковать оставить пол России без рыбы. Это у вас море со всех сторон, «лови – не хочу», а для нас – это единственный выход на добычу трески, которую мы все очень любим.
К тому-же, отсюда начинается наш Великий Северный морской путь на восток. Да, доступный пока только пару месяцев в году, да и то с помощью ледоколов, но зато его для нас точно никто не перекроет. А в будущем, мы построим ледоколы, способные проходить сквозь паковые льды зимой и будем бороздить этот океан напрямую, через Северный полюс.
Всё возможно, дорогой дядя. Технический прогресс только начинается. Пятнадцать лет назад никто и представить себе не мог суперлинкоров дидвейтом в шестьдесят тысяч тонн с шестнадцатидюймовыми пушками, а вы теперь на таком визиты совершаете, так что и сто тысяч тонн водоизмещения – далеко не предел. Дорого, конечно, но цена – это условное понятие. Уже ушло в прошлое серебро, скоро уйдёт и золото, деньги будут обеспечиваться всем экономическим потенциалом государства-эмитента, в том числе и такими ледоколами. Так что это для нас не затраты, а вложения в самый надёжный и доходный актив – в собственное развитие.
Британия владела колониями, в которых проживало почти два миллиарда человек (больше миллиарда в Индии, плюс Египет, Левант, Ирак, Индокитай, Шанхай и Гонконг), поэтому экономика её хоть и находилась не в лучшем состоянии из-за колоссальных военных расходов, обвал ей пока не грозил. Да, в колониях, в целом, нищета, всего пять процентов можно было условно назвать зажиточными, а один – богатыми, но это были скромные проценты от огромной цифры.
К тому-же британцы откровенно пиратствовали, теперь не на морях, а в промышленности, но суть та же – патентное право ими нарушалось постоянно и системно, а ведь в себестоимости производства каждого автомобиля, или турбины, почти треть – патентная рента. Русская рента, которую джентльмены нагло воровали. В суды обращаться бесполезно, только обеспечивать работой британских же адвокатов, суд в лучшем случае назначит крайнего, но воровская система работать продолжит. Положить конец этому беспределу можно было только одним способом – военным.
Именно поэтому, поднимать эти вопросы сейчас не имело смысла. После войны посчитаем всё в репарациях, а пока пусть эти долги копятся. К тому-же, это – веское основание отказать в продаже, ещё не украденных британцами технологий, прежде всего в электронике, нефтегазохимии, металлургии и фармацевтике.
Дядюшка юлил, стращал растущей мощью Рейха, угрожающей прежде всего России (ха-ха три раза), обещал содействие в полном контроле России над Польшей, Балканами и Восточной Пруссией (спасибо, не надо) и почётное звание одной из сверхдержав в новом справедливом мировом порядке, который несомненно установится после победы над Германией.
«И на это я в прошлой жизни покупался? Господи, какой же я был дурак…»
Николай не отказывался, но и не обнадёживал – такие вопросы требуют тщательного обдумывания. Да, Рейх внушает нам определённые опасения, но пока мы успешно от него откупаемся и это для нас гораздо выгоднее, чем воевать. Причём здесь гордость? Это здравый смысл. Пока Орда была сильнее, мы ей платили, а как только ослабла, получили всё назад, вместе с их землями и премией в Дальневосточном Приморье. У нас нет интересов в Европе, лишь бы оттуда к нам не лезли. А рынок у нас открыт не только для германцев, он для всех открыт, даже для Уругвая и Никарагуа. Все имеют равные возможности, если выдерживают конкуренцию. Все торгуют на Санкт-Петербургской валютной и Московской товарно-сырьевой биржах, мы никого не ограничиваем, отменили даже пошлину на экспорт золота в слитках. Так что не факт, что Рейх нападёт именно на нас, а не на вас в Голландии. Зачем вам вообще нужна была эта Голландия? И так далее, и тому подобное, в несколько кругов, с разными заходами.
Ясно, что дядюшка приехал не договор заключать, а на разведку, вот и болтали по-родственному, а все разговоры записывали на усовершенствованный Теслой фонограф. Качество записи пока оставляло желать лучшего, но разобрать – кто и что говорит было уже можно. Это свой голос на записи узнать трудно, а чужие очень даже.
Договорились начать переговоры на уровне МИДов с чистого листа. Все старые обиды обнулялись, обсуждаться будут только перспективы. Лига Наций победителей Германии? Очень интересно! На пару лет эту волынку Извольский запросто затянет, а больше и не нужно.
Свой флот мы достроим и освоим первыми, первыми и создадим новую армию, с Уставом уже 1943 года, вам такое пока даже и не снилось. И повод для войны найдётся, именно для этого из Мишкина и делаем Императора Китая. Это сейчас Китай открытый для всех рынок, а новый Император его обязательно для кого-нибудь закроет. Уж для опиума-то точно. А бунт наркоманов и наркодилеров братец подавит без жалости, для него это не люди, а агрессивные животные, если потребует обстановка, он предаст огню и Шанхай, и Гонконг. А пока улыбаемся и обсуждаем, обсуждаем и улыбаемся. Ещё два года мира нам очень нужны.
То, что дядя Эдик уже снюхался с французами, стало понятно после визита в Санкт-Петербург Его Императорского Величества Филиппа Шестого (Петена), который явно произносил заученные фразы. Бесхитростный крестьянин, вознесшийся на вершину власти огромной Империи, крестьянином быть не перестал. Он настолько искажённо от реальности воспринимал мир, что даже вызывал некоторое сочувствие – не повезло человеку оказаться не на своём месте.
