Гражданская кампания - Буджолд Лоис Макмастер

Написанное от руки, переданное из рук в руки, никаких копий ни каком виде. Однозначно следует «после прочтения сжечь».

– Учишь меня моей специальности, Айвен? – ехидно улыбнулся Майлз.

– Я категорически отказываюсь впредь в это вмешиваться, – решительно заявил Айвен. – Я сказал Доно, перед тем как привести его к тебе на ужин, что это последняя услуга, которую я ему оказываю. И я свое слово сдержу!

Майлз устремил на него пристальный взгляд. Айвен напрягся. Он надеялся, что Майлз не станет связываться с Императорский Резиденцией. Сопротивляться матери куда проще за глаза, чем в лицо. Надев на лицо маску уверенности, он покрепче устроился на стуле и принялся ждать – не без любопытства, – к какому изобретательному шантажу, подкупу или тактике выкручивания рук прибегнет Майлз. Сопровождать Доно к Фалько Форпатрилу будет чертовски неудобно. Айвен как раз прикидывал, как бы ему исхитриться предстать перед Фалько крайне незаинтересованным сторонним наблюдателем, когда Майлз произнес:

– Хорошо. Пойдем дальше…

– Я сказал нет! – в отчаянии возопил Айвен.

Майлз поглядел на него с легким удивлением:

– Я тебя слышал. Хорошо. Ты снят с крючка. Больше я тебя ни о чем не попрошу. Можешь расслабиться.

Айвен откинулся на спинку стула с глубоким облегчением.

А не с глубоким разочарованием. И уж точно не с глубокой тревогой. Но… Но… Но… я нужен мерзкому маленькому ублюдку, чтобы таскать ему каштаны из огня…

– Итак, следующий пункт, – продолжил Майлз. – Мы подходим к теме грязных трюков.

Айвен в ужасе уставился на него. Десять лет в роли лучшего специалиста Иллиана по тайным операциям …

– Не делай этого, Майлз!

– Не делать чего? – спокойно уточнил Майлз.

– Чего бы ты ни задумал. Просто не делай. Я не хочу иметь к этому никакого отношения.

– Я собирался сказать, – одарил его Майлз ледяным взглядом, – что мы, будучи на стороне истины и справедливости, не нуждаемся в том, чтобы марать руки и прибегать к подкупу, убийству или иным формам физического воздействия или – хе! – шантажа. Кроме того, такого рода вещи обладают тенденцией… зашибать рикошетом. – Его глаза нехорошо сверкнули. – Но нам жизненно необходимо пристально следить за нашими противниками, чтобы не пропустить такого рода выпады с их стороны. Начиная с очевидного: привести всех своих оруженосцев в состояние полной боевой готовности, убедиться, что все транспортные средства хорошо охраняются и что у вас есть запасные транспортные средства и маршруты для следования в замок Форхартунг в день голосования. Кроме того, озадачьте всех имеющихся у вас доверенных и умелых людей, которые должны будут проследить, чтобы никакие непредвиденные обстоятельства не помешали прибытию на голосование ваших сторонников.

– Раз уж мы не намерены марать руки, то как ты назовешь хитроумную затею с Фортугароффами и маточным репликатором? – возмутился Айвен.

– Неожиданной маленькой удачей. Никто из здесь присутствующих к этому касательства не имеет, – преспокойно ответил Майлз.

– Значит, если грязный трюк нельзя отследить, то это не грязный трюк?

– Совершенно верно, Айвен. Быстро схватываешь. Дедушка бы… удивился.

Лорд Доно откинулся на стуле, задумчиво поглаживая бородку. От играющей на его губах улыбки Айвена мороз по коже продрал.

– Байерли. – Майлз посмотрел на второго присутствующего Форратьера, который тихонько жевал канапе и, опустив веки, то ли слушал, то ли подремывал. Бай мгновенно широко раскрыл глаза и улыбнулся. – Ты слышал что-нибудь, что нам необходимо знать о намерениях Ришара или партии Формонкрифа?

– Пока они ограничиваются простым подсчетом голосов. Насколько я понимаю, они еще не поняли, что вы их догоняете.

Рене Форбреттен скептически глянул на Бая:

– А мы догоняем? Не похоже, по моим раскладам. А когда и если они это сообразят – а я готов поспорить, что Борис Формонкриф довольно скоро об этом узнает, – что, по-твоему, они предпримут?

Бай вытянул руку и покачал ею, как на весах.

– Граф Формонкриф – старый испытанный конь. Как бы ни повернулось дело, он это переживет. Ему далеко не безразлична судьба Сигура, но сомневаюсь, что ради него он перейдет грань. Ришар… Ну, для него ведь результат голосования означает все. Он с самого начала пребывает в ярости из-за того, что вообще вынужден напрягаться. Ришар – пес, сорвавшийся с цепи. И с каждым днем становится все более неуправляем.

Похоже, это ничуть не беспокоило Бая. Скорее он даже находил в сложившейся ситуации какое-то удовольствие.

– Что ж, держи нас в курсе всех перемен в том лагере, – произнес Майлз.

Байерли прижал руку к сердцу:

– Я живу, чтобы служить.

Майлз вскинул глаза и проницательно посмотрел на Бая. Айвен подумал, что столь легкомысленное отношение к старым традициям Имперской безопасности не слишком по нраву человеку, пролившему столько крови и пота на службе в СБ. Он поморщился, предвидя обмен колкостями, но Майлз никак не отреагировал. Они быстро обсудили оставшихся графов, и встреча благополучно завершилась.

Глава 15

Профессор Фортиц обнял на прощание жену, шофер загрузил чемодан в машину. Катриона стояла на подъездной дорожке, держа Никки за руку. Дядя Фортиц поедет с ними на аудиенцию, а оттуда – в космопорт, чтобы разобраться, как он сказал, с некоторыми техническими проблемами. Катриона полагала, что поездка явилась результатом тех долгих часов, которые дядя проводил последнее время в Имперском научно-исследовательском институте.

Впрочем, дядя Фортиц сейчас беспокоил ее меньше всего. А вот Майлз… У Майлза прямо-таки потрясающая склонность к преуменьшениям. Вчера вечером она чуть не упала в обморок, когда дядя Фортиц сообщил им с Никки, кто этот «человек, обладающий властью», о котором говорил Майлз. Да-да, тот самый, который мог понять Никки, потому что сам потерял в детстве отца. Император Грегор! Все верно. Грегору не исполнилось и пяти лет, когда кронпринца Зерга, его отца, во время глупейшей военной авантюры разнесло на орбите Эскобара в клочья. Хорошо хоть Майлз ничего не стал говорить заранее, пока не получил согласие на аудиенцию. Сейчас главное не нервничать, ее волнение может передаться Никки.

Наконец все уселись в машину, и лимузин тронулся. Катриона огляделась и помахала на прощание тете.

Дядя Фортиц ласково улыбнулся Никки и потрепал его по волосам.

– Не дрейфь, малыш, – добродушно пророкотал он. – Грегор – отличный парень. Никто тебя не обидит, да и мы будем рядом.

Никки с сомнением кивнул. Он просто кажется бледным из-за черного костюма, успокоила себя Катриона. Единственный приличный костюм. В последний раз Никки надевал его на похороны отца. Да, мрачный юмор. Сама Катриона предпочла свое повседневное платье – серое с черным. Конечно, оно несколько потертое, но по крайней мере чистое и выглаженное. Волосы она тщательно расчесала и затянула в тугой узел. Словно ища поддержки, Кэт коснулась крошечного Барраяра, спрятанного под высоким воротом.

– И ты не дрейфь, – повернулся к ней дядя.

Она вымученно улыбнулась.

От университетского городка до Императорской резиденции было недалеко. Охранники просканировали их и открыли высокие железные ворота. Перед Катрионой предстало огромное каменное строение – четырехэтажное, разностильное. Они миновали главный вход и подъехали к ничем не примечательной двери в восточном крыле.

Там их встретил слуга в ливрее цветов Форбарра и по длинным пустынным коридорам провел в северное крыло. Никки с Катрионой с любопытством смотрели по сторонам. Никки откровенно, Катриона – исподтишка. Дядя Фортиц казался равнодушным к музейному декору. Он ходил по этим коридорам десятки раз, чтобы сделать личный доклад владыке трех миров. Майлз рассказывал, что жил здесь до шести лет. Интересно, подавляла его эта живая история, или же он просто считал все, что здесь находится, личным набором игрушек? Угадай с первого раза.