Сценарий «Шербет» - Виталий Сертаков

В соседней комнате, где круглосуточно бодрствовали два «психолога», прозвенел сигнал внешнего вызова. Салат, который я поглощал с напускным оптимизмом, застрял в глотке. Костадис предупреждал, что охране дана команда меня застрелить при малейшем подозрении на вторжение.

Невозможно было услышать, о чем говорил охранник, но минуту спустя звякнул лифт. Я продолжал с улыбкой идиота запихивать в себя зелень. Наверное, в тот момент я бы мог прожевать пластмассовую тарелку и ничего бы не заметил.

В приемной раздались громкие голоса. Стараясь передвигаться как можно беззаботнее, я отхлебнул сока и вяло прошествовал к двери в туалет. В ту секунду, когда за мной затянулись тонкие жалюзи, в палату отворилась дверь из коридора.

В сопровождении моего «бархатного» друга на пороге стояла Марина Симак.

Операция вступила во вторую фазу. Вторая фаза предписывала мне запрыгнуть в пустую ванну и не высовываться, пока не позовут. Но я не смог себя заставить скорчиться на дне корыта. Неприятно лежать и ждать, когда тебе выстрелят в затылок. Поэтому я просто упал плашмя на пол и продолжал наблюдать в щелочку. Мужчина с бархатным голосом сегодня не сказал ни слова, он вежливо придержал Марину на пороге, зашел сам, а следом просочились еще двое. Этих двоих я сразу узнал, несмотря на умелый грим. Оба работали вышибалами в «Бирюзовом кролике».

Дежурный, на ходу поправляя рубашку, бросился докладывать. Естественно, он не ожидал, что начальник приедет не один, а с дамой. Правда, Марина Симак в помещение так и не вошла. Дежурный успел произнести казенное приветствие, когда до него что-то начало доходить. В эту секунду подопечный госпожи Фор дважды выстрелил в него сквозь карман плаща. Одновременно второй детина отступил назад и дважды выстрелил в кого-то на кухне. «Бархатный» в шляпе, возглавлявший делегацию, так и продолжал спать стоя, под действием наркотика. Товарищ с дымящейся дыркой в плаще заглянул в соседнюю комнату, оттуда донеслись еще два хлопка.

Вошел Костадис и поправил сползавшую на нос шоферскую фуражку. Рукава чужого плаща он трижды подвернул, полы волочились по земле, с плеча свисал милицейский «сонник». В казенном наряде Тео был похож на хитрого гнома, укравшего костюм великана.

Позже грек рассказал мне, как прошла самая сложная часть операции по проникновению внутрь. Мужчина с бархатным голосом не зря занимал высокий пост в иерархии своей конторы, он был уверен, что охраняет меня идеально. Вдобавок ко всему он был уверен, что выручать меня некому. Ошибка заключалась в том, что, убирая Сибиренко, они расчищали себе путь к выборам с помощью Марины Симак. Они сделали ставку не на ту лошадку, но в этой жизни все ошибаются. Они сделали ставку на Марину, потому что она в течение двух лет исправно снабжала информацией их московских коллег.

Поэтому мужчина с бархатным голосом не насторожился, когда она позвонила утром и попросила о встрече. Он заехал на стоянку ее гостиницы, а там парни Марианны Фор оказались чуточку быстрее. Они хлопнули троих, а главного накачали наркотиком. Оставалось только подталкивать его вперед.

Собственно, у Клео и Марины не было выбора. Сегодня вечером Сибиренко должен был выступать на празднике в Кремле и заявить о слиянии его новоиспеченной партии с партией парламентского большинства. Я не мог не восхититься его дальновидностью. Этот человек не планировал драться за президентское кресло, он плавно готовил миллионы любителей шоу к смене власти. Он учел все, кроме одной мелочи. После поездки в Москву его все равно ждали медицинское обследование и неминуемая смерть.

Парни Марианны летели с ним сегодня в одном самолете и поселились в соседних номерах президент-отеля. К моему прилету им предстояло избавиться от тела.

Клементине в случае успеха были обещаны орден за раскрытие заговора против действующего президента и генеральская должность в столице. Марианне Фор, как я понял, было достаточно расположения милицейской верхушки, личной неприкосновенности и отмены планируемой повальной регистрации граждан.

На какую ступеньку метила Марина Симак, я так и не узнал. Когда я позже спросил об этом Ласкавого, он театрально закатил глаза. Его бывшая любовь вращалась в таких горних сферах, что обычным смертным ее ходы были недоступны.

Я надел привезенный Костадисом костюм. В коридоре у лифта лежали еще два убитых оперативника.

— Где врачи? — спросила Симак.

Я открыл рот, чтобы попросить не убивать сотрудников клиники, но под взглядом Марины снова его захлопнул. С площадки черной лестницы вышли еще два молодых человека с пистолетами наизготовку; одного из них я узнал, он сопровождал Клементину Багрову в подвале «Бирюзового кролика».

Стало быть, операция проводилась совместными силами.

Я подумал, что если выживу, когда-нибудь напишу об этом книгу,

— Быстро вниз! — подтолкнул меня Костадис. — Они без нас все закончат!

Внизу, в узком коридоре у черного выхода, скорчился еще один мертвец. Лимузин с распахнутой дверцей стоял вплотную к порогу. За рулем в черных очках и кошмарном желтом парике сидел Петя Ласкавый. Он изо всех сил притворялся рядовым шофером, но кольца на пальцах и разноцветные ногти слегка портили картину.

За первым же поворотом к нам спереди и сзади пристроились два джипа. Благодаря Марине Симак мы пронеслись над городом по выделенной правительственной полосе.

В восемь тридцать три операция вступила в третью фазу. Мы вырулили на служебный аэродром МВД, здесь ждали три воздушных такси дальнего радиуса. Нас тут же окружила маленькая армия, состоящая из офицеров Управления. Дверца ближайшей машины откинулась; внутри, с папиросой, сидела Ксана Арсенова. Этого я никак не мог предугадать.

Мы взлетели.

Костадис тут же распечатал сигару, со вкусом раскурил и выпустил дым в потолок.

— Как себя чувствуете? — проявила вдруг участие Симак. — Колени больше не болят?

— Пока нет.

— Ходите свободно?

Я поднялся и продемонстрировал самую изящную походку, на какую был способен. Колени болели, болел затылок, кололо в груди, хотелось сморгнуть. Зеркало отразило четыре пары глаз, напряженно наблюдавших за моими передвижениями.

Костадис окружил себя дымовой завесой и стал похож на хитрого шпиона.

— Чему смеетесь? — сверкнул ослепительными резцами Ласкавый. — И не виляйте задницей, Сибиренко никогда так не ходил.

Никто, кроме Тео, не засмеялся, нервы были натянуты до предела. Пилот сообщил, что через пятнадцать минут посадка. Лимузин для господина Сибиренко будет подан в аэропорт.

— Я не смеюсь, я улыбаюсь!

— А мне его задница больше нравится, — подала голос Ксана.

— А тебя никто не просил сравнивать! — обиделся я.

— У нас не больше двух часов. — Марина Симак щелкнула застежкой ридикюля. — Януш, еще раз пройдемся по списку приглашенных.

Я дисциплинированно плюхнулся в кресло, а Ласкавый воткнул чип. Салон погрузился в сумрак, затем вокруг засверкали парадные огни Кремлевского дворца, зала наполнилась народом. Шорох платьев, приглушенные разговоры, строго отмеренные улыбки.

— Поехали, — махнул из своего угла Костадис. — Высокий слева?

— Министр связи Кочергин Сергей Олегович, — отозвался я. — Недоброжелатель, под колпаком «федералов».

— Женщина в желтом, с бокалом?

— Замглавы администрации, Яценко Лидия… Состоит в комитете вместе с моей женой.

— Прямо, за столиком, бородатый?

— Директор по связям «Газпрома», — отрапортовал я. — Охотились с ним прошлым летом на Байкале.

— На сцене, третий слева, с бумагами?

— Посол Венгрии, не знакомы.

«…Вот черт, в очередной раз затосковал я, — теперь приходится знать в лицо всех, с кем незнаком…»

— Девушка с открытым скрином?

— Супруга губернатора Ярославской области. Виделись один раз на приеме в прошлом году…

Зажегся свет. Тео не скрывал восхищения.

— С ума сойти! Я бы в жизни такую толпу не упомнил! Ну и память у тебя, парень!

— На «вы»! — коротко поправила Симак.

— Чего?

— Я напоминаю всем, что обращаться — только на «вы»!

— Да, да, конечно, — закивал грек. — Это я так, по старой памяти!

— По старой памяти, Тео, ты всех нас угробишь! — Марина здорово психовала.

— Ну что, с богом? — Ласкавый поднял рюмку. — А я в вас верю, что бы мне ни говорили! — Он привстал и первым со мной чокнулся. — Марина, он мне сразу понравился, еще когда приперся в бунгало! Я себе сразу сказал, что такого честного парня днем с огнем не найти!

— Петя, а кто тебе вообще не нравится? Ты у нас вечно самый восхищенный. — Симак подошла вплотную, поправила мне заколку в галстуке. — Ладно, оставляю его вам. Будем надеяться, что мы все предусмотрели.

Такси мягко опустилось на бетонку. Мы выпили. Водка стоимостью сотню евриков за бутылку пилась удивительно легко. На запястье Симак заморгал вызов, к остывающим дюзам такси первой подкатила ее служебная «Волга». Лимузин для господина Сибиренко тянулся в бесконечность, как белая гусеница. Шофер в кремовой ливрее вышел со щеткой и принялся надраивать фары.