Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно - Чарльз Вильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, Гарри. Но я думаю, что сейчас ему лучше всего не думать о делах. Зачем он, собственно, приглашает нас?
— Наверное, хочет, чтобы мы держали его в курсе всех дел. А может, наоборот, хочет избавиться от своего автопарка и уйти на покой. Откуда мне знать?
Я перехватил ее испуганный взгляд и удивился. Если она и потеряет место у Харшоу, она ведь легко может найти несколько других.
Я заехал за ней домой, когда начинало смеркаться. Она еще не была готова, и мне пришлось посидеть немного и поговорить с Робинсонами. А когда она появилась, у меня перехватило дыхание: в светлой юбке и темной блузке с длинными рукавами она выглядела великолепно.
За станцией обслуживания улица сразу стала безлюдной. Подъехав к дубовой аллее, я остановил машину и поцеловал Глорию.
Она не возражала. Лишь с улыбкой сказала после поцелуя:
— Я могу тебя испачкать губной помадой. А ведь мы едем на деловое свидание.
— К черту все деловые свидания! Ты слишком хороша, чтобы я мог думать еще о каких‑то свиданиях!
— И тем не менее, нам надо повидаться с мистером Харшоу, — ответила Глория. — Хотя у меня нет особого желания ехать туда.
— Поедем, но постараемся отделаться по возможности скорее.
Мистера Харшоу мы застали в гостиной. Он сидел в большом кресле, одетый в халат. За те несколько дней, что мы не виделись, он заметно постарел и похудел. Лишь взгляд остался такой же — холодный и твердый. Болезнь сердца, видимо, не вызвала в нем страха.
В гостиную нас проводила Долорес. Харшоу представил нас друг другу.
— Ты знакома с мисс Гарнет, не так ли? И с мистером Мэдоксом тоже?
Меня удивил его голос: он потерял свою уверенность и был каким‑то старческим и дребезжащим.
— Да, конечно! Прошу садиться!
Потом она извинилась и исчезла на кухне, чтобы приготовить коктейли. Харшоу спросил:
— Как идут дела?
— Довольно хорошо, — ответил я. И рассказал ему обо всех сделках, которые мы совершили в его отсутствие.
— Вы думаете, объявление сыграло свою роль?
— Разумеется! Я уже приготовил еще одно.
— Ну хорошо, — буркнул он. — Сейчас я вам объясню, почему пригласил вас сюда. Только вначале расскажите мне, что это за история с шерифом?
— Да задержали меня в связи с ограблением банка и только на том основании, что я недавно живу в этом городке и что кассир утверждал, будто преступник был высокого роста…
— Вам еще повезло, что Долли вас заметила. Я хорошо знаю этих фликов. Они за два дня нашли бы доказательства вашей виновности… Ну ладно, не будем больше об этом.
В этот момент вернулась Долорес.
— Эти проклятые ванночки для льда опять примерзли, Джордж! — сказала она. — Может быть, мистер Мэдокс поможет мне?
— С удовольствием! — ответил я, вставая. — Прошу меня извинить!
Какая ведьма! Ванночки, конечно же, оказались не примерзшими. Когда я вынимал их из холодильника, она лишь с удивлением наблюдала за этой процедурой.
— Странно! — наконец произнесла она. — А я никак не могла их вынуть.
— Это все?
— Прошу вас, положите лед в бокалы.
Я сделал то, что она попросила, а Долорес наполнила их коктейлями. В тот же момент она схватила меня за борт куртки и притянула к своей груди.
— Ты слишком смело ведешь себя!
— У меня все рассчитано… Так что имей это в виду.
— Можешь угрожать, но только не мне! — Я оттолкнул ее руку.
— Значит, ты без ума от этой девчонки? — тихо спросила она. Потом понюхала воздух около меня. — Скажи ей, чтобы она не подходила к тебе близко! От тебя пахнет ее духами!
— Опять ты начинаешь! — взорвался я. — Иди лучше отнеси бокалы!
Мы вернулись в гостиную и сели. Я заметил, что у Глории блестят глаза.
— Я уже успел кое‑что сказать мисс Гарнет, Мэдокс, — начал мистер Харшоу. — Я хочу сделать вас ответственным за весь мой автопарк. Это позволит вам зарабатывать до шести тысяч в год. Ну как, вас это устраивает?
Устраивает ли это меня? Конечно! Об этом я и мечтать не мог. Ведь мы с ним довольно часто цапались.
— Меня это, конечно, устраивает. Но почему вы остановили свой выбор на мне, а не на Гулике?
Он приподнял руку, давая мне понять, чтобы я остановился.
— Гулик не способен на это. В нем мало жизни, динамичности. В вас же энергии даже больше, чем нужно. И вы слишком колючий, чтобы быть мошенником. Поэтому я и остановил свой выбор на вас.
«Браво! — сказал я себе. — Не такой уж я неловкий! Выкрал в банке тринадцать тысяч, сплю с его женой, а он даже не считает меня мошенником!»
Все детали были быстро оговорены.
Перед уходом Долорес проводила Глорию в ванную комнату. Харшоу посмотрел им вслед. И в первый раз я увидел его нежный взгляд. На кого же из них он смотрит с такой нежностью?
— Миленькая девушка! — наконец сказал он, и я понял, что он говорит о Глории. — Нежная такая и хрупкая. С ней нужно обращаться как с цветком. Иначе ее можно искалечить…
Когда мы уже сидели в машине, Глория воскликнула:
— Как я рада за тебя, Гарри! Просто замечательно все получилось!
Я поехал по Майн–стрит в южном направлении. Не думая ни о чем, я вскоре свернул на дорогу, ведущую к заброшенным фермам. Мы оба молчали. Когда мы подъехали к реке, стало совсем темно. Я остановился у моста и, выйдя из машины, распахнул перед Глорией дверцу.
Мы долго стояли там, у моста, обнявшись, и я целовал ее лицо, губы, глаза. Целовал со страстью, словно боялся, что вскоре потеряю ее навсегда.
Наконец‑то она шевельнулась и выскользнула из моих объятий.
— Мы ведем себя так, будто сошли с ума, Гарри! — сказала она. — Ведь это очень нехорошо… Хотя… Хотя мне очень нравится, когда ты вот так целуешь меня.
— Я очень люблю тебя…
Мы снова замолчали. Потом она спросила:
— О чем ты сейчас думаешь?
— О том, что, уходя от Харшоу, я знал, что сделаю тебе предложение. Кроме того, я вспомнил о его словах…
— О каких?
— Он сказал, что выбросит меня за дверь, если я не буду обращаться с тобой должным образом. Он считает тебя самой замечательной девушкой из всех, которых он знал…
— Ой, только не надо об этом, Гарри! — испуганно прошептала она и вдруг расплакалась.
Плакала она довольно долго. А когда успокоилась, я взял ее за руку и отвел к машине.
Закурив сигарету, я дал ей несколько раз затянуться, а потом сказал:
— У нас впереди целая ночь. Может быть, ты все‑таки расскажешь мне, что тебя мучает?
— Хорошо, Гарри, расскажу… — как‑то тускло и безжизненно прошептала она. — Расскажу и тебе, и ему тоже. Дело в том, что я виновата перед мистером Харшоу. Я… Я обокрала его… Украла у него почти две тысячи долларов.
Великолепно! Мистеру Харшоу следовало бы написать трактат о своем доверии к людям. Его жена — настоящая шлюха, я — вор, а теперь вот доходит очередь и до Глории.
— Не волнуйся, дорогая. И объясни мне, как это получилось.
— Ты, наверное, не поймешь, почему я это сделала. Но я все время пыталась положить эти деньги обратно в кассу, а мне это не удавалось из‑за… ну, во–первых, это не так‑то легко сделать в связи с документацией, а во–вторых, я никак не могу собрать нужную сумму. А сделала я это из‑за одной девушки, которая приехала в наш город в прошлом году. Звали ее Ирэн Дези. Ее пригласили в школу преподавать математику и руководить женской секцией баскетбола. Она приехала сюда в конце августа, а занятия начинались в сентябре. Вскоре мы встретились на теннисном корте. Она здорово играла в теннис. Быстро меня обыгрывала. Я познакомила ее с некоторыми молодыми людьми, но они, казалось, ее не интересовали.
Глория замолчала, а потом добавила:
— Это длинная история, Гарри, но я должна рассказать тебе все: ведь я не знала, что…
Конечно же, она не знала. Вернее, не подозревала, что все это может так закончиться. И я вспомнил сцену между ней и Суттоном на старой заброшенной ферме, когда я прятался в старом сарае.
Глава 15
Она продолжала:
— Как‑то в субботу мисс Дези пришла ко мне, чтобы пригласить искупаться. Я ответила, что не люблю купаться в реке, поскольку там много грязи и водных змей. Но она меня уговорила, я надела купальник, и мы отправились на реку. Стоял жаркий солнечный день. Мы остались в одних купальниках, но она, казалось, уже расхотела купаться. Она поблагодарила меня за хорошее к ней отношение и сказала, что очень любит меня. Потом начала говорить что‑то о моей красоте и о своем одиночестве. Потом сказала, что мой купальный костюм…
Я заметил, что Глория вся дрожит.
— Мне очень трудно говорить об этом, Гарри…
— Только не волнуйся, дорогая. Я уже приблизительно знаю, что будет дальше.