Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно - Чарльз Вильямс

Когда я подошел к автопарку, Гулик как раз отпирал контору. Казалось, он обрадовался, увидев меня, но в то же время смутился.

— Они что, нашли действительных преступников? — спросил он меня.

Я присел у конторы так, чтобы иметь возможность наблюдать за ее входной дверью.

— Думаю, что нет… Они были уверены, что это сделал я, но потом выяснилось, что я этого сделать не мог, потому что с самого начала был на месте пожара.

— Я так и думал, что они вас подозревают, — сказал Гулик. — Они были здесь в субботу и расспрашивали меня. Надеюсь, вы на меня не сердитесь? Я им сообщил только то, что было…

— Ну что вы, мне не на что сердиться. Как идут дела?

— Неплохо. Объявление о продаже было помещено во вчерашней газете, и уже приходило много людей.

— Простите меня, — перебил я его. — Я вернусь буквально через минуту…

Глория Гарнет шла по противоположной стороне улицы такая миленькая, свежая и молоденькая, что у меня даже защемило сердце. Увидев меня, она остановилась, и на лице ее появились одновременно и удивление, и смущение, и радость.

— Доброе утро! — поздоровался я.

— Все в порядке, Гарри? — спросила она. — Я хочу сказать: они отпустили вас? Ведь я чуть с ума не сошла, когда узнала, что вас забрали.

— В полицейской практике ошибки не так уж редки. Но теперь все в порядке.

— И все‑таки полиция вела себя в этом деле отвратительно! — со злостью воскликнула она. Я никогда еще не видел ее такой. — Ничего, когда я повстречаюсь с ним, с этим Джимом Татом, я скажу все, что я о нем думаю!

Мне очень хотелось обнять ее и расцеловать, но она, видимо, заметив что‑то на моем лице, сразу изменила тему:

— Пора начинать работу, Гарри, — сказала она. — Поговорим позже.

Часы текли удивительно медленно, хотя в этот день у меня много было дел. Пришлось несколько раз демонстрировать достоинства машин перед покупателями, объезжая их на территории парка, на городских улицах и даже за городом. Вернувшись в автопарк после одной из таких поездок, я вдруг с неприязнью заметил, что к нам пожаловал Суттон и разговаривает с Глорией.

Покупатель, надышавшись парами бензина и другой гадости, откашлялся, отчихался и заявил, что еще подумает немного, прежде чем совершить покупку.

— Разумеется, — ответил я, — это ваше право.

Тем временем Глория и Суттон успели скрыться в закусочной. Видимо, они еще не заметили моего возвращения.

Когда клиент ушел, я захлопнул дверцу машины иотправился вслед за ними.

Они сидели за одним из столиков у окна, и вид у Глории был самый что ни на есть разнесчастный. Увидев меня, она бросила на меня предостерегающий взгляд. Я понял, что она хочет, чтобы я держался в стороне. Но мне хотелось совершенно обратного. Мне хотелось познакомиться с Суттоном как можно ближе и все‑таки выяснить, что же связывало Глорию с этим негодяем.

Я взял стул и присел к их столику.

— Небольшое деловое свидание? — спросил я.

— Угу, — добродушно ответил Суттон. — Подсаживайтесь… Хотя вы и так уже подсели.

— Я вам не помешаю?!

— Конечно нет!

— И вы говорите это не просто так, из любезности? Я действительно вам не помешаю?

— Ну конечно же нет, старина!

— Очень любезно с вашей стороны.

Я понимал, что лишь теряю время. Он знал свое дело и все равно заставит Глорию сделать так, как считает нужным.

— Может, я могу вам быть чем‑нибудь полезен?

Суттон покачал головой.

— Думаю, что нет.

Он повернулся к Глории и спросил ее невинным тоном:

— Как вы думаете, милочка, он может быть нам полезен?

Глория страшно побледнела, но тем не менее попыталась взять себя в руки. Я снова подумал, что поступаю не совсем разумно, вмешиваясь в это дело. С помощью кулаков у Суттона ничего не узнаешь. Надо действовать как‑то иначе.

Глория тем временем покачала головой.

— Вот видите, Глория тоже считает, что вы не можете быть нам полезны. Может, как‑нибудь в другой раз? А, приятель? Я позвоню вам, если возникнет необходимость.

— Прошу вас, Гарри, дайте мне поговорить с Суттоном, — тихо сказала Глория. — Это сугубо частное дело.

— Что ж, дело ваше, — ответил я. — Но мне очень жаль, что я не могу вам помочь.

Я вернулся в автопарк. Если Глория не хотела довериться мне, то я ничего не мог поделать.

И все‑таки я решил повидаться с ней еще раз в тот же день. Мы встретились в пять часов, но у Глории был такой безразличный вид, что я сразу понял всю тщетность своих усилий. Я оставил машину на проселочной дороге и поцеловал ее. Она никак не отреагировала даже на поцелуй.

— Мне кажется, лучше рассказать мне обо всем, Глория, — сказал я.

Она опустила голову.

— Неужели ты не понимаешь, — продолжал я, — что я не смогу тебе помочь, если не буду знать, в чем дело?

— Ты все равно не сможешь мне помочь, Гарри.

— Странно… И всему виной этот Суттон?

Какое‑то время она сидела неподвижно, а потом кивнула головой.

— Придется проучить его как следует.

— Нет, нет, не надо ничего делать, Гарри! И обещан мне, что не будешь ничего предпринимать без моего ведома!

— Почему?

— Так нужно… — тихо сказала она. — И не потому, что я скрываю что‑то от тебя… Просто мне нужно время… Немного времени. Чтобы принять решение… Его трудно было принять и раньше, а теперь…

— А теперь? — переспросил я.

— Теперь появился ты… — просто проговорила она.

Я снова обнял ее и поцеловал. Она беззвучно заплакала, а я подумал о Суттоне. Если он будет и впредь мучить эту девочку, то пожалеет об этом!

В среду вечером мы пошли с Глорией в кино. Она была более оживлена, хотя я видел, что она все время о чем‑то думала, но, видимо, не могла прийти к определенному решению. Поэтому я не заговаривал о Суттоне. Мне просто было хорошо рядом с ней.

Дела в автопарке шли неплохо. За эти дни нам с Гуликом удалось продать не одну машину. Не раз вспоминал я и о спрятанных деньгах, но остерегался ехать за ними. О деле, правда, понемногу забывали, но я‑то знал, что еще не вернул себе доверия полиции.

В четверг внезапно зазвонил телефон. К аппарату подошел Гулик.

— Автомобильный парк Харшоу! — сказал он. — Алло? Алло?

Подержав трубку несколько секунд, он в конце концов повесил ее.

— Не туда попали? — спросил я.

— Не знаю. Никто не ответил.

Минут через двадцать телефон зазвонил опять, но Гулику снова никто не ответил.

Я поразмышлял над этим странным фактом и пришел к определенному выводу. Когда же телефон зазвонил в третий раз, трубку снял я. Тем более что Гулика поблизости не было.

— Долго же приходится ждать, пока вы соизволите подойти к телефону, — сказала она.

Она говорила очень тихо, и я с трудом расслышал ее.

— Мы не ожидали, что вы вернетесь так рано, — проговорил я тоном служащего. — Надеюсь, вы остались довольны своим путешествием?

— Не корчите из себя паяца, Гарри! И давайте встретимся сегодня вечером.

В этот момент вернулся Гулик.

— Точно не могу сказать… Все зависит от того, какой суммой вы располагаете. Ведь это модель всего трехлетней давности.

Она сразу все поняла.

— Прилетел старый воробей?

— Угу.

— Ну и черт с ним! Он все равно меня не слышит. Значит, встретимся в том же месте, что и прошлый раз…

Гулик уселся на видном месте и развернул газету.

— Думаю, ваши условия нам вряд ли подойдут.

— Вы в этом уверены? — со смешинкой ответила она.

— Думаю, что да.

— Очень жаль, а я так надеялась… — По ее тону можно было легко понять, что ее очень забавляет этот разговор. — Кстати, вам, видимо, здорово повезло, что я заметила вас там, у магазина Тейлора. Если бы не мое свидетельство, вам пришлось бы очень туго…

Я почувствовал, как мне на шею накинули петлю. И теперь мне ее не скинуть, а затянуть ее потуже она сможет в любой момент.

— А мне так хотелось вас видеть, — печальным голосом проговорила она. — Но если вы заняты…

— Ну что ж, о таких условиях еще можно подумать, — ответил я, покосившись на Гулика.

— Значит, в то же время на том же месте?

— Хорошо.

— Договорились… Ну, до встречи!

Я выехал на проселочную дорогу лишь после наступления темноты. Я был обозлен и обеспокоен. Такие штучки и раньше были опасны, а теперь их можно приравнять к самоубийству. Ведь за мной еще наверняка следит полиция. Если шериф поймает нас вместе, он сразу же все поймет. Ведь именно Долорес Харшоу обеспечила мне алиби.

Прежде чем сделать последний поворот, я оглянулся. Три или четыре пары фар буквально ослепили мои глаза. Несмотря на это, я свернул на лесную дорогу. Остальные машины поехали дальше, никуда не сворачивая.